У рыбацкого костра

В полдень, когда я все-таки вытащил свою леску (конечно, без крючка), Максуп посмотрел на меня и сказал:

- Не отчаивайся, уж после обеда мы обязательно наверстаем свое. Попомни мои слова.

Завтрак наш (вернее, и завтрак и обед) состоял из удивитель- го неаппетитного сочетания консервированной баранины и сухих бисквитов.

Поздно вечером, когда мы, задыхаясь от одуряющего запаха неиспользованной и разлагающейся наживки, запивали противно теплым пивом консервированную свинину с бобами, Максуп сказал, что, по его мнению, наши старания с самого начала были обречены на неудачу из-за слишком сильного ветра.

- Я уже говорил тебе, что за капризная эта тварь - рыба. Стоит только подняться ветру, да еще не оттуда, откуда надо, как она сразу смывается в море, и тогда хоть лопни, но ты уже ничего не вытянешь. Будем надеяться, что завтра погода улучшится.

Я не мог с ним согласиться. Ветер здесь совершенно ни при чем, потому что, во-первых, он был очень слабый, а, во-вторых, накануне, в безветренный вечер, мы тоже ничего не поймали.

- Если ты хочешь знать мое мнение, - сказал я, - то, по- моему, нам не везет потому, что здесь просто нет рыбы. А может, никогда и не было.

- Можешь оставить свое мнение при себе, - огрызнулся Максуп и, открыв новую бутылку пива, стал пить его прямо из горлышка.

За ночь ветерок совершенно стих, но зато все небо покрыли тяжелые свинцово-серые облака.

- Не нравится мне их вид, - нахмурившись, проворчал Максуп. - Но мы все-таки пойдем.

И мы пошли. И опять просидели на этой скале битых десять часов. И снова весь день ели одни консервы и бисквиты, от которых у меня, в конце концов, расстроилось пищеварение.

А рыба все не клевала! Наверное, с таким же успехом мы могли бы просидеть день над какой-нибудь пустой лоханью.

- Рыбы - это самые ленивые твари на свете, - утешал меня вечером Максуп, уписывая холодную говяжью тушенку. - Стоит только какой-нибудь несчастной тучке на минуту закрыть солнце, как они уже воображают, что это ночь, и тут же отправляются на боковую. Ну и здоровы же дрыхнуть!… Но ты не отчаивайся - будет и на нашей улице праздник!

- А по-моему, - начал было я, - здесь…

- Хочешь еще пива? - моментально прервал меня Максуп.

Его пророчество сбылось - и очень скоро. Можете вы представить себе небо без единого облачка, солнце, ласково пригревающее (а не палящее), зеркально-гладкую, чуть-чуть подернутую рябью поверхность моря, мягкий веющий прохладой бриз (как сказал Максуп, именно тот, что надо)? Можете? Очень хорошо. Именно такая погода и выдалась на другое утро.

- Денек - словно по заказу, - довольно пробасил Максуп, выглянув из палатки. - Ну уж сегодня мы свое возьмем!

Да, денек этот действительно мог бы пройти чудесно, если бы… Если бы не два - всего два - маленьких «но»:

- во-первых, меня все время мучали страшнейшие рези в животе;

- во-вторых, - и это, пожалуй, главное, - несмотря ни на что, клева все-таки не было.

Ровно в полдень, сказав себе: «Хватит!», я решительно поднялся и…

Тут все началось.

Первым удивил меня Максуп. Вытащив свою удочку, он обернулся ко мне и вдруг мрачно объявил:

- Как мне ни больно, дорогой Билл, но я должен сказать тебе…

- Что? - приготовился я ко всему самому худшему.

- Что рыбы здесь нет. Больше того, готов биться об заклад, что ее нет здесь в радиусе пяти миль.

- Почему?

- Акулы, - ответил Максуп единственным словом.

В тот же самый момент позади нас послышался шум, и из леска на склоне горы высыпала целая ватага юнцов.

Парни - я насчитал их восемь - устремились прямо к нашей скале. Все они были увешаны снаряжением для подводной охоты - ластами, масками, трубками, ружьями. Но вид их тем не менее был совсем не воинственный, нет. Они не походили на сынов Посейдона.

На берегу они начали натягивать на себя шерстяные свитеры и прилаживать снаряжение. Наше бедное Таинственное местечко сразу превратилось в суетящийся муравейник.

И что самое обидное - нас они совершенно не замечали. Даже не спросили, как клюет или что-нибудь в этом духе. Словно не видели, что мы с удочками и уже обжили это место, как собственный дом.

Облаченные в свои доспехи, они стали похожи на фантастических пришельцев с других планет. Охотиться собирались семеро; восьмой - его называли Артур - оставался на берегу, чтобы собрать хворост и разжечь костер.

Когда они в полной боевой готовности (один из них держал большую проволочную корзину) сошли к воде, ближайший к нам парень приподнял на лоб маску и крикнул Артуру:

- Через двадцать минут костер чтоб горел! Мы долго не задержимся.

Затем все вместе они соскользнули в воду.

- Нет, какое нахальство, а?! - возмущенно воскликнул Максуп. - Через двадцать минут они вернутся! Небось, думают, еще и с рыбой! Как бы не так, держите карман шире.

Минут десять мы с Максупом молча сидели на скале, внимательно наблюдая за рассыпавшимися по всей бухте пловцами. Артур бродил поодаль, собирая валежник.

Вдруг, словно ужаленный, Максуп вскочил на ноги и что есть мочи завопил:

- Эй, парень, сюда! Быстрее, быстрее!

Артур выпрямился, удивленно поглядел на Максупа, потом нехотя направился к нам.

- Что случилось? - подойдя, спокойно спросил он.

- Смотри, смотри! - возбужденно размахивая руками, сказал Максуп. Кого-то из ваших схватила акула!

- Где?

- Вон, видишь, плавают кишки! Я так и знал, что этим все кончится.

- Это Джордж, - все так же невозмутимо сказал парень.

- Что значит - Джордж?! - даже подпрыгнул от негодования Максуп. - Эти кишки, может быть, раньше и были в Джордже, а сейчас вон они видишь? Акула выпотрошила его!

- Ах, вот в чем дело, - улыбнулся Артур. - Успокойтесь, сэр, это рыбьи кишки. Чтобы сэкономить время и воду и чтобы рыбка была свежей, мы потрошим ее прямо в море… Простите, но мне нужно идти.

Отвесив моему другу нечто вроде церемонного поклона, парень поднял охапку хвороста и заспешил к костру. Максуп проводил его ошалелым взглядом, пожал плечами и снова обернулся к морю.

В это время охотники один за другим стали выходить из воды. Столько рыбы, сколько они вытащили с собой на берег, я до сих пор видел только на рынке - и то лишь в субботу и предпраздничные дни. Рыбой - отличной, крупной, причем уже вычищенной и выпотрошенной - была доверху набита проволочная корзина. Рыбу вываливали из сеток, снимали с куканов, вытряхивали из- за пазух. Причем делалось все это так просто и буднично, что было совершенно ясно: это для них самое обычное явление.

Я посмотрел на Максупа и… похолодел. Если бы в эту минуту вы видели выражение его лица! Я никогда не думал, что человеческая челюсть может отвисать так низко! «А что если она так и не станет на место?!» - мелькнула у меня мысль.

- Вы не отобедали бы с нами? - послышался вдруг снизу голос Артура. - Ничего особенного у нас нет, одна рыба, но ее хватит на всех. Милости просим к нам в гости!