Дневник мага

Роюсь дальше. На улице кто-то завывает, вроде Пупс. Явно оплакивает свою сытую жизнь и погибшего меня. Усмехаюсь и копаюсь дальше. Потрясающе! Сколько фаерболами ни кидайся, артефакты не сгорают! Да тут еще и потайной подпол. Ну теперь уже не столько потайной, сколько явный. Надо посмотреть. Тут столько всего.

Вернулся хозяин. Вопли над головой мешали сосредоточиться над книгой. Я его послал. Хозяин затих.

Сверху какие-то песнопения. Что-то о счастливом упокоении. Рычу и матерюсь в голос. Песнопения начали срываться на визг.

Все! Я беру это, это, вот это и три книжки. Пора вылезать. На голову что-то капает. Дождь пошел, что ли?

Вылез. Грязный, черный, злой. Бледный трясущийся священник облил меня тремя литрами святой воды и осенил крестным знамением. После чего кинул крест в лоб и попросил провалиться туда, откуда вылез.

Он тупой? Чего я в подвале забыл?

Нашел взглядом хозяина руин магазина. Спросил об оплате. Мне заявили, что душу получу только через его труп. Н-да-а, маразм крепчал.

Ввалился домой. Запер дверь прямо перед рожей двух некромантов. Объяснить им, что я не хочу упокаиваться, так и не смог. В капюшоне сидит кот. Ну хоть кто-то не испугался моего триумфального появления из руин взорвавшегося магазина. А ведь и впрямь интересно, почему я выжил? Ни огонь фаеров, ни заклинания джинна особого вреда не нанесли. Я к тому же еще и принял это как что-то само собой разумеющееся.

Надо будет об этом подумать позже.

Ванна! Это круто. Кот тоже должен оценить. Пупс, к ноге!

И все- таки я его вымыл. Так что вон тот мокрый злобный комок шерсти на столе -мой чистый кот. Злобное рычание и огонь в глазах затушил тарелкой сливок. Добавив две сосиски, вымолил прошение. Может, повезет, и ночью эта зараза не будет дебоширить?

Притащил черную драную куртку, начал выкладывать покупки на стол (продавца я все-таки догнал и даже сунул ему деньги, тот орал и отбивался, искренне уверяя, что не в претензиях).

Что тут у нас? Коробка, три книги по заклинаниям (попадаются довольно занятные), большое яйцо и набор юного мага (упер чисто на всякий случай).

Пупс заинтересованно тоже лезет смотреть. Разбираем сокровища вместе.

Ввалился убитый принц. Требует вина и утешения. Далеко послал. Принц обиделся, сидит в углу с бутылью спирта, стыренной из моей лаборатории. Пьет. Рассказывает жуткие истории, как готовая буквально на все красавица угрожала провести с ним ночь и почти провела. Спросил - какого я его там бросил? Ковыряюсь с покупками, мне его страдания до фонаря. Пупс ковыряет яйцо.

Принц подполз к столу, кое-как оседлал стул, продолжает ныть, отодвигая кота и подгребая к себе яйцо и коробку. Кот возмущен. Я смешиваю растворы юного химика. Пропорции взял из ума, последовательность тоже. Самому интересно, что получится.

Дымится.

Исцарапанный принц радостно прижимает к груди яйцо. Кот сжимает в зубах рукав его куртки, пытаясь вытащить из него же когти. Пока не удается - увяз глубоко. Я занят - капаю последнюю каплю синенькой жидкости. Принц спрашивает про сковородку.

Йес! Я гений! Из колбы ползет что-то большое и визжащее. Лезут шипы, копи, щупальца. С гордостью смотрю на принца, сжимающего в объятиях вылупившего глаза кота. Просят убрать содеянное. Сообщаю, что даже не в курсе, чего нахимичил. Существо радостно движется к принцу, тот отбивается котом. Пупс из последних сил пытается достать когти из куртки, громко истерически завывает.

Беру в руки вторую колбу.

Существо расплющено об стол. Пупсом.

Кот без сознания. Принц устало вытирает пот со лба, как-то странно глядя в мою сторону. Хмурюсь, добавляю в колбу песок. Должно сработать.

Яркий свет из колбы, непереносимый звук, похожий на скрежет когтей по стеклу, и… вылетающее из колбы облако странного золотистого газа. С интересом нюхаю.

Принц тоже нюхнул. Раз, второй. Дышит, как паровоз. И впрямь приятно. Очнулся Пупс, присоединился.

Ой, ка- акие интересные чудики сидят буквально везде! Зеленые такие, с рожками. Принц хихикает, как идиот, спер колбу, вдыхает газ, глаза восторженные. Пупс пытается встать, что-то мурлыкает. Полез целоваться. Обнимаю в ответ, лобызая в нос и ухи. Кот восторженно урчит, подвывая и выпучивая глаза. Ты ма-ая ки-иска!

Пошли на улицу. Светает. Зеленые бегут следом, громко пищат, дружелюбно машут хвостиками. Жаль, говорить не умеют. Принц периодически целует меня в щечку. Тяжелый, блин. Я его несу на руках, сжимая в объятиях и чувствуя страшную любовь во всем теле. Пупс прыгает рядом, тоже всех любит.

Нашли стражу, предложили обняться. Принца признали, попытались отнять. Высочество хихикало, я - колдовал. На спине выросли огромные белые крылья, над головой засветилось аж четыре нимба. Не поверили, попытались прибить. Улетел.

Летать - сложно. Постоянно во что-то врезаешься. Принц не подает признаков жизни, синяки и кровоподтеки его явно украшают. Где-то внизу носится по крышам Пупс, воя от одиночества. Киску жаль.

Попытался спикировать и подхватить кота. Уронил принца. Кот принял удар на себя, не успев убежать. Парю сверху, размышляя, что делать дальше.

Упал на крышу. Взял принца, отскреб кота, снова взлетел. Тяжело. Принц потихоньку очухивается, просит его никогда не отпускать, плачет. Кот вжимается в его живот, выпустив все когти разом и с ужасом глядя на такую далекую землю.

Полетел на юг, там гарем. Принц идею одобрил, кот промолчал.

Блин, тут же барьер!

Черные, дымящиеся, в обрывках одежды, стоим посреди переполненной женской бани. Нам явно рады. Так орать можно только от счастья.

Лысый Пупс с ужасом себя разглядывает. Мы с принцем бегаем за дамами, вопя, что мы свои! Нам не верят, вопят еще громче, прямо неглиже выбегают в коридор, носятся по двору. Мы высовываться не рискуем. Конспирируемся.

Поймали двоих. Я - тридцатилетнюю толстушку, принц - бабулю. Угрюмо рассматриваем улов. Кот вроде бы решил утопиться. Сидит на бортике бассейна, смотрит на отражение в воде, воет.

Дамы спросили, когда будем чинить насилие. Старушка взволнованно начала снимать полотенчико. Принц побледнел и попытался смыться. Жертва цепко вцепилась в высочество, требуя продолжения насилия. Толстушка томно заглядывала мне в глаза, встав на цыпочки и колыхая массами. Я разглядывал потолок и летающие под ним нимбы.

Пришла стража и спасла принца. Меня угрожали казнить. Старушка громко орала, что ее грязно использовали пятнадцать раз, тыкая костлявым пальцем в принца. На высочество смотрели с ужасом, принц с неменьшим ужасом взирал на ба-бульку.