Аркадий Ипполитов Вчера Сегодня Никогда

В действительности Гений ночи создан неким Джованни, уроженцем Пармы, о котором известно следующее: в середине 1530-х он появился в мастерской художника Франческо Пар-миджанино, к концу жизни помешавшегося на алхимии, и сопровождал своего учителя до самой его смерти, наступившей в 1540 году, в возрасте 37 лет. У Пармиджанино в это время была куча неприятностей с заказом на фрески в одной из пармских церквей, которые он никак не мог закончить; заказчики добились даже его временного заключения в тюрьму за нарушение договора. Судя по автопортрету последних лет, Пармиджанино производил впечатление совершенного безумца, но для юности безумие маэстро часто притягательнее разума. Во всяком случае, мы имеем документ, описывающий Джованни, посланного Пармиджанино уговорить другого художника, Джулио Романо, отказаться от предложения церковного совета передать ему заказ на исполнение тех самых фресок, что Пармиджанино никак не мог закончить. Джулио сообщает, что ему принес письмо «безбородый юноша, говорящий много и витиевато, все какими-то иероглифами. Он очень предан этому м«ессиру» Ф«ранчесжо». Безбородый юноша и был тем самым Джованни. Пармиджанино в подарок ему создал рисунок Гения ночи, по которому Джованни вырезал рельеф - свою первую (и единственную ныне известную) работу. После смерти Пармиджанино молодой Джованни отправился в Венецию, где поступил в мастерскую Тициана. Там он сошелся с Марко, вместе с ним занимался алхимическими опытами (что страшно раздражало дядю) и сгинул в чумной Венеции где-то в конце 1540-х - судя по всему, вместе с тициановским племянником. Рельеф же остался.

Забавная история. Имеет ли отношение ценность Гения ночи к ценам, которые за него платили многочисленные владельцы? Кто его создал, Джованни ли, Пармиджанино, Тициан с Рафаэлем, Козловский, Кристина с императором - или грант господина Гэтсби, позволивший раскрутить весь сюжет? Что все-таки в нем дороже - то, что он стоит два с половиной миллиона фунтов, или то, что он растворился в московских сумерках? Кому как.

Соцреализм ориентируется на то, чего еще нет, но что должно быть создано... Борис Гройс

«Надо мечтать!» - сказал товарищ Ленин при встрече с фантастом Гербертом Уэллсом, за что и получил прозвище Кремлевский Мечтатель.

Надо мечтать, мечтать во что бы то ни стало... Надо мечтать!

В ночь с 26 на 27 апреля 1297 года монгольский император Кубла Хан увидел во сне дворец несказанной красоты, архитектура которого была похожа больше на чудное звучание нежнейшей песни, чем на реальное здание. Императору, однако, удалось до мельчайших подробностей запомнить все детали волшебного видения, все размеры и пропорции, с отчетливостью просто поразительной. Кубла Хан собрал ученых монахов, несколько дней записывавших рассказ императора, затем вызвал китайских мастеров, самых искусных строителей своего времени, по записям монахов создавших чудные рисунки, им одобренные. Затем со всех концов империи были согнаны сотни и сотни тысяч рабов, многочисленные каменщики, штукатуры, плотники, резчики, ваятели и живописцы, и «тень чертогов наслажденья плыла по глади влажных сфер, и стройный гул вставал от пенья, и странно-сли-тен был размер в напеве влаги и пещер. Какое странное виденье - дворец любви и наслажденья меж вечных льдов и влажных сфер».

Ровно через пятьсот лет, в погожий весенний день, английский поэт Сэмуэль Тейлор Коль-ридж, живший в то время в уединении в сельском доме в окрестностях Эксмура, прилег отдохнуть. Ему снится огромная и великолепная поэма, описывающая дворец Кубла Хана, известный европейцам только по рассказам Марко Поло. Проснувшись, Кольридж отчетливо помнит всю поэму, садится ее записывать, но успевает записать лишь фрагмент, так как неожиданный визит прерывает работу. Когда же ему удается спровадить непрошеного посетителя, столь ясно отпечатавшиеся в памяти строчки улетучиваются без следа. Остается лишь фрагмент поэмы, начинающийся гениально и просто: In Xanadu did Kubla Khan A stately pleasure-dome decree: Where Alph, the sacred river, run Through caverns mesureless to men Down to a sunless sea.

Странное видение Кольриджа привлекло двух прекрасных русских поэтов, Жуковского (Воз-весть в Ксанаду Кубла Хан дворец волшебный повелел...) и Бальмонта (В стране Ксанад благословенной дворец построил Кубла Хан, где Альф бежит, поток священный, сквозь мглу пещер гигантских, пенный, впадает в сонный океан). Оба перевода хороши, но от простой величественности оригинала далеки.

История видения Кольриджа отлично всем известна по рассказу Хорхе Луиса Борхеса «Сон Кольриджа», но Борхес забывает, или не считает это важным, рассказать следующее:

Ровно за сто лет до сна Кубла Хана, в 1197 году, персидский поэт, которого русские справочники любят называть азербайджанским, Абу Мухаммед Ильяс ибн Юсуф Низами Гянджеви создал поэму «Семь красавиц», описав в ней семь ему приснившихся дворцов: «Встало семь дворцов - до неба - в пышных куполах, каждый купол был воздвигнут на семи столбах».

Через полстолетия же после сна Кольриджа русской красавице Вере Павловне Кирсановой тоже приснился дворец, «хрустальный громадный дом». Сон был записан Николаем Гавриловичем Чернышевским во всех его прелестных подробностях и включен в роман «Что делать?», а ядовитый Герцен назвал эту запись «сценой в борделе». Еще через столетие Иосифу Виссарионовичу Сталину приснилось сразу семнадцать снов, и в каждом из них он увидел прекрасный дворец на фоне сияющего неба коммунизма. На небе, алом и голубом, золотыми буквами было выведено ДВОРЕЦ СОВЕТОВ. Интересно, что все сны Сталину приснились в апреле, в районе 22-го, дня рождения Ильича, когда на ночь каждый раз он перечитывал «Апрельские тезисы» гениального мыслителя.

Иосиф Виссарионович сразу вспомнил Веру Павловну, Кольриджа и Кубла Хана, которому приходился дальним родственником через монголов, изнасиловавших население его деревни в далеком XIII веке. Гениальная идея родилась в голове вождя. Он приказал созвать к себе в Кремль всех великих архитекторов своего времени, каждому из них рассказав в подробностях один из своих снов. По рассказам были созданы рисунки, из которых должен был быть выбран лучший. К сожалению, великое дело было саботировано, так как архитекторы узнали, что выигравший конкурс, по старому русскому обычаю, должен был быть ослеплен после завершения строительства Дворца Советов. Проговорился же В. Э. Мейерхольд, находившийся в Совете строительства, за что и был расстрелян. С тех пор Иосиф Виссарионович возненавидел интеллигенцию. ;-:- :.'??;,!?; :. '•"•-.-. »т*«- «- . л »и • ' .«»« •;•:? '..:...'?•'??? ; ?'.??"?;??'

?" »»».' ' ? ',: . - /. " .-,.;? .. .??• ' ? и..