Чехов-письма1875-1890.fb2

После Вашего отъезда я пил Hunyadi Ianos. После сладкого горькое.

Льщу себя надеждой, что в декабре я буду аккуратно присылать к каждому №.

Как поживает дочь станового?

NB. Возьмите "Русскую мысль" за октябрь и обратите внимание на журнальную хронику (разбор журналов). Там Вы увидите рецензию на рассказы, помещаемые в "Природе и охоте". Судя по выдержкам, авторы талантливы, но не сознают этого. Одну выдержку, где описывается дрессировка, Вы прочтете с громадным удовольствием. Пишу Вам сие вот для чего: не найдете ли Вы целесообразным пригласить сотрудников "Природы и охоты" работать в "Осколках"? Фамилии, к«ото»рые я уже забыл, Вы найдете в "Русской мысли", а приглашение можно будет сделать через редакцию "Охоты". Свежие люди! Вообще, я думаю, не следует никем пренебрегать.

Мать, сестра и братья кланяются Вам. Прощайте и будьте здравы.

Ваш А. Чехов.

Список изданий, потребных для сеньора Петровского:

10. Мученики охоты

Больше ничего.

Всего этого по 50 экз.

Декабрь, до 8, 1886 г. Петербург.

Пользуюсь случаем, дорогой Роман Романович, чтобы поклониться Вам и Вашей семье. Сестра шлет поклон и восьмиэтажное спасибо Гульде Мартыновне. За сим прощайте. Поклон бархатным глазкам Анны Аркадьевны.

Ваш Антон Чехов.

Р. S. Помните Вы даму, у которой в Эрмитаже пропала шуба?

8 декабря 1886 г. Москва.

Восьмого декабря 86 г.

Это письмо, добрейший Николай Александрович, пойдет сегодня с курьерским и будет получено Вами задолго до обеда. Оно принесет с собой: а) мой рассказ, b) рассказ Агафопода и с) мою шестиэтажную, повышенную в квадрат благодарность за гостеприйство, коим я и meine Schwester* пользовались, живя под покровом Н. А. Лейкина и Прасковьи Никифоровны. Спасибо 1000 раз.

Получено от Вас 2 письма.

Преснову книги отнесены; Васильев и возбуждавшая Вас Печковская получили по вывеске. Николай взял тему, Левитан же, которому я послал письмо, до сих пор не был у меня. Сегодня ему послано другое письмо, через его брата.

Насчет праздничных сроков я намотал себе на ус, дав прочитать Ваше письмо и Агафоподу.

Языческий бог у меня еще не был, а потому и деньги ему еще не отданы. В субботу, когда я приглашал его к себе, он кутил у Пастухова на именинах. Жду его к себе со дня на день.

Ваши припадки берут свое начало от невров (у Вас ведь не нервы, а невры). Нужно отдыхать, т. е. послать к черту беспокойную кредитку и отдаться всецело литературе. Нельзя безнаказанно служить десяти богам сразу.

Вы были правы: Николай не посылал Вам рисунка. Он только хотел послать.

Почтение Апелю Крысычу и Рогулии Васильевне с просьбой приготовить мне «…» одного барбосика попородистей.

Погода у нас занимается проституцией. Хуже всякой пьяной бабьи «…» гниет, плюет… Тифозно!

В заключение Прасковье Никифоровне и Феде большой реверанс.

Сестра и все наши Вам кланяются.

Ваш А. Чехов.

Сажусь строчить в "Новое время". * моя сестра (нем.)

13 декабря 1886 г. Москва.

Первым делом, уважаемая Мария Владимировна, беру на себя смелость поднести Вам печатную повесть о том, как известные литераторы умеют утилизировать знакомство с "чесноком". Посылаемый фельетон дал мне 115 рублей. Ну как после этого не тяготеть к еврейскому племени?

Вы меня жестоко обижаете, попрекая меня Яшенькой, m-me Сахаровой и проч. Неужели Вам неизвестно, что я давно уже отказался от суеты мирской, от земных наслаждений и весь отдался медицине и литературе? Благонамереннее и степеннее меня трудно найти человека во всем свете. Я так полагаю, что даже архимандрит Вениамин грешнее меня. Даже воспоминания об Екатерине Васильевне не ласкают моего воображения.

"Злая месть" - моя опечатка. Осталось "Злая шутка".

Надеюсь, что хоть на страшном суде мне простится Анна Павловна. Ей-богу, я не виноват!

С Вашего позволения, из 2-х последних писем Ваших к сестре я выкрадываю для своих рассказов два описания погоды. Замечательно, у Вас совсем мужская манера писать. В каждой строке (где только дело не касается детей) Вы - мужчина. Конечно, это должно льстить Вашему самолюбию, так как, говоря вообще, мужчины в 1000 раз выше и лучше женщин.

В Питере я отдыхал, т. е. целые дни рыскал по городу, делая визиты и выслушивая комплименты, которых не терпит душа моя. Увы и ах! В Питере я становлюсь модным, как Нана. В то время, когда серьезного Короленко едва знают редакторы, мою дребедень читает весь Питер. Даже сенатор Голубев читает… Для меня это лестно, но мое литературное чувство оскорблено… Мне делается неловко за публику, которая ухаживает за литературными болонками только потому, что не умеет замечать слонов, и я глубоко верую, что меня ни одна собака знать не будет, когда я стану работать серьезно…

Надежда Владимировна, у которой я ужинал, похудела. Владимир Петрович тоже похудел. Очевидно, Питер не располагает к ожирению.

Ма-Па в восторге от поездки. Еще бы! В вагоне за ней ухаживали поручики, а в Питере с ней возились, как с королевой Помаре. Кушала она на каждой станции…

В ее комнате по-прежнему нет вентиляции!

Два раза был у нас Ваш брат. Жаловался, что не застает дома Кондратьева. В случае, если Кондратьев ничего не сделает, можно будет пустить в ход Шехтеля, большого приятеля Лентовского.

Поклон Алексею Сергеевичу, Истре, Дарагановскому лесу, Сергею и Василисе.

Что поделывает фальшивый монетчик?

В конце концов, пожелав всей Вашей семье благ земных, пребываю уважающим и преданным

А. Чехов.

14 декабря 1886 г. Москва.

14-го дек.

Посылаю Вам, добрейший Николай Александрович, рассказ и мелочишку. Еще на одну неделю я обеспечил себя от упреков в неаккуратности!

Левитан взял тему. Николай тоже. Когда они кончат работу, мне неизвестно. Левитан, вероятно, уже послал Вам рисунок, а Николай обещал послать…

Вчера я был у языческого бога. Он еще не переехал на новую квартиру и в январе собирается ехать в Петербург. Богиня, вероятно, пустит его, так как не протестует.

Худеков у меня не был. Кстати: скажите Буйлову, чтобы он печатал объявление о моей книге. Кроме "Новостей дня" нет нигде объявлений. Без рекламы книга не может идти.

У нас санный путь настолько приличный, что я ездил в Стрельну.