Михаил Серегин - ДМБ: Большие маневры

- Сам молчи, козел, целый день в машине дрыхнешь! - огрызнулся Леха. - Я себе уже всю ногу отбил пинки отвешивать, а ты даже такой херней не занимаешься, как стимулированием народа на работы.

- Да ладно, чего ты, - Резинкин подошел к костру, взял головешку и закурил. - Чего такое-то?

- Да вон, глянь, - не унимался Валетов. В ночи сверкали огонечки.

- Машина, - определил Резинкин.

- Шерлок Холмс, - похвалил его Валетов. - Ну так что, двинули?

Трое скрылись в темноте. Ларев не мог ничего им возразить, но про себя подумал, что деды ненормальные, так как ночь солдату дана не для того, чтобы разгуливать.

Вот он бы сейчас с превеликим удовольствием не изображал бы тут дневального, а дрых без задних ног, и то спасибо товарищу лейтенанту, что разрешил не в полной темноте сидеть в засаде и ждать неприятеля, а костерок развести и около него греться - ночью все равно зябко, хоть и лето.

Трое быстро приближались к нефтяной луже. Вначале изредка переговаривались, потом Простаков велел всем заткнуться. Подошли, наверное, метров на тридцать. По фарам, горящим в темноте, Резинкин спокойно определил, что перед ними не что иное, как четыреста восьмой «Москвич» - раритет тот еще.

По доскам гулко стукали сапоги одинокого мужичка. Очертания фигуры не выдавали в ночном посетителе гиганта, что очень хорошо действовало на нервную систему Валетова, который по натуре был трусоват, даже в те минуты, когда рядом с ним находился здоровяк Леха. Мужик в гордом одиночестве носил от нефтяного озера по два полных ведра маслянистой жижи и сливал их куда-то в багажник, видимо, в заготовленную емкость.

Когда он проходил к машине, бойцы смогли разглядеть, что лицо мужика обрамляет густая седая борода и над глазами нависают мохнатые брови.

- Вон какой древний, - не выдержал Валетов, но тут же огромная рука закрыла ему рот.

Мужик, топая сапогами по доскам, возвращался с очередной порцией жижи, когда перед ним на настиле появился Простаков, поднял руки вверх и заорал:

- А-а-а-а!!!

Дед выронил ведра, причем они перевернулись так неудачно, что облили ему старые ботинки, и вытаращил глаза.

- Что, страшно, дядя?

Тем временем Простаков развернулся, и теперь фары били ему в спину, немного света попадало и на физиономию деда.

- Здравствуйте, - промолвил старик. - Вы что, ребята, шутите?

- А чего ты тут лазишь? - шептал Простаков.

По доскам протюкал Валетов и, высунув голову из-за спин, пискнул:

- Привет! Дед, зачем тебе эта жижа?

Старик медленно подобрал емкости и теперь стоял с опущенными вдоль туловища руками, не делая попытки шагнуть с досок в сторону, так как в этом случае он по щиколотку бы ушел в жидкую, пропитавшуюся горючкой почву.

- Ребята, не надо, - отступал он обратно к озеру.

- Чего не надо? - наступал на него здоровый Леха.

Они так бы и шли, - один спиной, другой лицом, - если бы не добрались до края лужи.

- На фига тебе мазут?

Дед сжал ладони на груди.

- Ребята, не губите. Ну, у дедушки старая машина, она ведь на всем ездить может.

Резинкин также прошел по настилу и присоединился к честной компании. Теперь трое солдат стояли один за другим, и все пытались увидеть лицо дедульки, спрятавшееся за огромными бровями и бородищей. Только мясистый нос торчал.

- Ну не говорите властям, - жался дед. - Зачем вот вы озеро засыпаете, солдатики? Ведь не понимаете вы ничего.

Резинкин не выдержал:

- Не может машина ездить на этой фигне!

- Отойдите, пропустите меня. Я уеду, больше никогда здесь не появлюсь! Вот сейчас вот только досточки соберу - это мои досточки, я каждый раз с досточками приезжаю, чтоб не провалиться, - и уеду. Больше вы меня не увидите.

- Нет, старый, ты постой! Вот мы тебя к своему командиру отведем, - Валетову нравилось, что старикан боится властей.

- Ты что, хочешь сказать, что твоя машина ездит на мазуте? - не унимался Резинкин. - Этого быть не может! Сюда что только не сливали. Всякого дерьма полно.

- Отпустите! - взмолился дед. Он обернулся к озерку и ловко зачерпнул еще парочку ведерок жижи. Повернувшись, одно поставил на землю, а другое взял в руки так, что в любое мгновение мог плеснуть.

- Э, дед, ты чего? - Простаков попятился, подминая под себя Валетова, которого едва успел вытащить из-под ног здоровяка Резинкин. Все трое отступали от решительно настроенного пенсионера, который пошел на них с ведром в руках. - Ты это, ты не думай только плеснуть, придурок!

Резинкин шел последним, поэтому, наверное, и мог подавать голос, так как у остальных языки к небу прилипли.

Неожиданно Леха споткнулся и упал на спину, успев подмять под собой двоих товарищей.

- Ироды! - воскликнул дед и выплеснул на них ведро горючки.

- Да ты чего?! Твою мать!!! - закричал Простаков, силясь побыстрей подняться.

Когда они снова оказались на ногах, сбежали с настила и отступили к машине, у деда в руках горела спичка:

- Ну что, сынки, может, забудем про все нехорошее, что случилось сегодня?

Больше всех был перепачкан Простаков.

- Ах ты, сука! - вырвалось у мелкого Валетова, и кровожадный дед тут же кинул в него горящую спичку, которая не долетела и потухла прямо у ног, вымазанных в горючке.

Валетов хотел бы отскочить в сторону, да оказался спиной припертым к «Москвичу». А дед тем временем ловко снова высек огонь.

- Ну что, здоровый, ты за что хотел дедушку-то обидеть? Я ведь еще, засранцы, фрицев помню! И сыном полка был. Думаете, мы таких вот скотов, как вы, не умели обуздать? Да еще как умели! - очередная спичка потухла, и дед ее выкинул в сторону, а потом подошел вплотную к Простакову с новым фитилечком пламени. - Ну как, жить-то хочется?

Леха молчал. Ему было страшно - одно неловкое движение, и он весь вспыхнет, словно факел. Во всяком случае ему так казалось.

- Сынки, вы меня лучше не трогайте! А то дед Федот вам всем жопы подпалит! - очередная спичка догорала, и старик хотел отбросить ее в сторону, да неловко крутанулись пальцы, и она полетела прямо ему под ноги.

Леха, сам себя не помня, подпрыгнул с места назад и оказался на капоте. Старик глядел под ноги и видел, как спичка, будто при замедленной съемке, падает вниз, касается его старых ботинок, и в следующее мгновение огонь охватывает его снизу вверх.

Забравшись на крышу четыреста восьмого, Леха дернул вверх и Резинкина, и Валетова. Дед стоял внизу перед машиной и орал так, будто в следующее мгновение жизнь его должна была оборваться. И в данном контексте смысла в крике было очень много. Дед понесся было по деревянному настилу обратно к озеру.

- Ты чего?!! Ты куда?!! - орал Валетов, оставаясь в своем уме. - Мужики, сейчас будет большой костер, - Фрол сиганул вниз с крыши и побежал в степь.

Дед остановился и продолжал орать. Пламя с ботинок перекинулось на старые штаны. Он пробежал по доскам в обратную сторону, пронесся мимо машины, обогнал убегающего Фрола и светящимся факелом умчался в поле.