Михаил Серегин - Если друг оказался глюк

В ожидании мужчин мы с Ларисой решили прибраться на столе, чтобы он выглядел более прилично, а то вид был – как после пиратского загула. Лариса мыла тарелки, а я их вытирала, чтобы снова поставить на стол, и как раз держала в руках очередную, когда раздался истошный Сашкин вопль. Я вздрогнула, и тарелка, естественно, выскользнула у меня из рук, грохнулась на пол и с оглушительным звоном разбиралась. Лариса тоже насторожилась, а потом сказала:

– Похоже, что это твой муж кричал!

– На них напал барабашка! – воскликнула я.

Бросив все, мы с ней выскочили на крыльцо, правда, я чисто машинально успела включить наружное освещение, и стали озираться. Увидев стоявшего возле забора Богданова, мы бросились к нему. Сергей Сергеевич стоял, чуть покачиваясь, как одинокий шест на ветру, и с удивлением таращился в темноту на участке Афонина.

– Где Саша? – с ходу спросила я.

– Там! – он неопределенно повел рукой в сторону дачи Виктора Петровича.

– Зачем он туда пошел? – взвыла я.

– Врага ловить! – торжественно ответил Богданов.

– Даже в доме было слышно, кто кого поймал! – съехидничала Лариса. – А почему ты здесь остался?

– А я в засаде! – гордо ответил Сергей Сергеевич.

– Горе ты мое! – запричитала Лариса, а на меня напал нервный смех, который я, как ни старалась, не смогла унять, и он перешел в хохот. – Это ничего! Это бывает! – успокоила меня она и негромко позвала: – Саша! Ты живой?

Ответом нам было молчание. Правда, длилось оно недолго, потому что из дачи напротив выскочил наш сосед с вилами наперевес и, увидев нас – еще бы не увидеть, когда я весь сад осветила! – спросил:

– Это кто орал?

– А черт его знает! – небрежно отмахнулась Лариса.

– Наверно, опять нечисть балует! – влезла в разговор его жена и вышла, чтобы встать рядом с мужем, покачивая увесистой скалкой в руке.

Тут подобные возгласы стали раздаваться почти со всех ближайших дач, а потом к ним присоединились и разбуженные шумом обитатели остальных. И вдруг кто-то заорал:

– Вон он бежит! Лови его!

Послышался топот, и толпа, как стадо разъяренных слонов, помчалась, сама не ведая пока куда.

– Надо спасать мужика! – решительно заявила Лариса. – Пошли!

Она выпустила из рук рубашку Богданова и тот, словно только и дожидаясь этого момента, сложился, как складной метр, и тихо осел на землю.

– А с ним что делать? – я кивнула на него.

– Ничего, пусть пока полежит, – отмахнулась она. – Никуда он не денется, да и ночь довольно теплая!

Выскочив за калитку, мы с ней понеслись вслед за толпой, ориентируясь по шуму и гомону, и скоро очутились на берегу озера.

– Нет, ну ты скажи! – раздался чей-то мужской голос. – Как сквозь землю провалился!

– Тогда уж скорее под воду! – возразил ему другой.

– А кто это мог быть? – спросил третий.

– Только кто-то из своих! – уверенно ответил председатель кооператива – уж его голос я ни с каким другим не спутаю. – Я специально ходил проверить, заперты ли ворота, и могу вас уверить, что да. Кроме того, Юрич находился сегодня в рабочем состоянии и по моему поручению обошел по периметру ведь забор и не нашел ни одной дыры или подкопа.

– Тогда давайте смотреть, кого здесь нет, и пойдем их навестим, – предложил кто-то. – Кого на месте не будет, тот и…

– Что и?… – неожиданно спросила Лариса. – Что этот кто-то сделал, что вы его, как зайца, гнали? – напирала она.

От неожиданности толпа замерла и замолчала, а потом люди начали недоуменно переглядываться, словно хотели спросить друг у друга: а чего это мы в самом деле? Но в любой толпе обязательно найдется такой умник, которого просто так с толку не собьешь, и чей-то ехидный голос спросил:

– А чего ты тут разоряешься? Вот где твой Богданов, например? Что-то я его здесь не вижу!

– А он на пару с Марусиным Сашкой нажрался до поросячьего визга, и они теперь дрыхнут без задних ног, – не растерялась она.

– С какой же это радости они так набрались? – продолжал любопытствовать этот же голос.

– Да когда же это вам, мужикам, повод нужен был, чтобы напиться? – отмахнулась она. – Хлещете в три горла и в будни, и в праздники! Да если б вы, паразиты, не пили, так мы бы уже при коммунистическом капитализме жили! Вы же, гады, за бутылку родную мать отдадите и не дрогнете! – бушевала она, явно уводя разговор в другую сторону. – А спьяну потом чертей гоняете! Слышали небось, как Юрич недавно красного черта видел? Так скоро они и к вам в гости приходить будут!

– Ну, ты не очень-то! – возразил ей довольно неуверенный мужской голос.

– А что? Правду она говорит! – вспылила какая-то женщина. – Пьете без просыпу, и толку от вас в доме, как от козла молока! А с пьяных глаз чего только не померещится? А ну, отвечайте мне, кто народ взбаламутил? Кто всех нас среди ночи поднял?

– Так кричали же! – ответил ей кто-то.

– Ты бы еще сказал: стреляли, как в том фильме! – разозлилась она. – Вы завтра дрыхнуть весь день будете, а на нас, бабах, и огород, и хозяйство!

– Нашли себе забаву по ночам по поселку гоняться! – поддержала ее другая женщина. – Не разобрались ни уха ни рыла, а туда же! Супостата ловить! Тьфу на вас!

Толпа вразнобой загомонила. Кто-то утверждал, что собственными глазами видел убегавшего человека, а кто-то возражал на это, что привиделось, мол. Так ничего и не решив, люди начали потихоньку расходиться, а Лариса потащила меня в кусты, где мы с ней и затаились, дожидаясь, пока все уйдут. И вот берег опустел.

– Саша! – тихонько позвала я. – Это я, Маруся! Выходи, если ты здесь!

– А все точно разошлись? – услышала я голос откуда-то от воды.

– Подожди, я сейчас посмотрю! – предложила Лариса.

Она быстро обошла берег и даже поднялась наверх, а потом спустилась и сказала:

– Все тихо, можно выходить!

Сашка появился из-под растущих прямо на берегу кустов, ветки которых склонялись до самой воды. Видок у него был тот еще, но больше всего меня испугало то, что его правая рука была в крови.

– Ты поранился? – испугалась я.

– В капкан Куркуля попал! Еле освободился! – объяснил он.

– Убью, сволочь! – взбесилась я. – От этого паразита в нашей жизни одни только неприятности!

– Да ладно вам! – остановила меня Лариса. – Потом разберетесь! Сейчас надо по-тихому на дачу вернуться!

Замечание было резонным, тем более что Сашка начал довольно отчетливо поклацывать зубами – замерз, бедненький!

– Пошли! – скомандовала Лариса. – А потом я его руку посмотрю – как бы перелома не было!

– Ты же ветеринар! – напомнила я.

– Не бойся! В человеческих болячках я тоже разбираюсь! Уж на таком-то уровне я не ошибусь! – заверила меня она.

Наше возвращение на дачу можно было сравнить только с вылазкой индейцев в стан бледнолицых – мы шли пригнувшись, короткими перебежками и при этом еще прятались в тени заборов и деревьев. И вот мы наконец на даче. Богданов по-прежнему сладко спал на земле, и мы решили, что попозже совместными усилиями оттащим его к нему домой, а сейчас на первом плане была рука Сашки, которая распухла и посинела.