Внутренний СССР - «О текущем моменте», № 1(61), 2007 г.

У.Черчилль как-то высказался: «Искусство политика в том, чтобы предсказать, что произойдёт завтра, на следующей неделе, через месяц, через год, а затем объяснить, почему этого не произошло».

Но это годится только для упражнений в застольном остроумии, а в реальной жизни - для политиканства авторитарной власти, ни коим образом не отвечающей за свои слова и дела перед народом.

В гражданском же обществе от политической аналитики людям требуются ответы на вопросы:

· какие варианты будущего объективно возможны?

· как воплотить в жизнь наиболее предпочтительный вариант из множества объективно возможных?

О том исходном, что необходимо для соответствия аналитики этим требованиям, полно и кратко сказал А.С.Пушкин:

Волхвы не боятся могучих владык,

А княжеский дар им не нужен,

Правдив и свободен их вещий язык

И с Волей Небесною дружен…

Воля Божия - Небесная включает в себя две составляющие: Промысел, ведущий к Предопределённым Богом целям развития, и Попущение, представляющее собой множество возможностей ошибаться и действовать вопреки Промыслу, предоставленное Богом субъектам наряду с возможностью выбора.

Соответственно слова «с Волей Небесною дружен» предполагают различение Промысла и Попущения и осуществление действий, направленных на воплощение в жизнь Промысла, не взирая на мнения и вожделения тех или иных земных «могучих владык».

· Если этого нет, то получается не аналитика, а графоманство, ищущее кому бы продаться или кого бы поработить [1], либо интеллектуальная проституция тех, кто уже нашёл, кому продаться.

· Если же названное А.С.Пушкиным имеет место, то всё остальное - дело личностной культуры чувств и мышления, и - как следствие - информационного обеспечения.

Вот собственно и всё, что можно сказать кратко о политической аналитике по существу.

Всё остальное - уже детали, которые могут быть полезны тем, кто воспринимает в целом проблематику адекватности аналитики жизни и перспективам; а тем, кто проблематику в целом не воспринимает, - тем, чем больше «деревьев» - тем труднее «за деревьями увидеть лес».

“Независимая газета” 18.01.2007 г. опубликовала статью Натальи Меликовой “Фабрики невостребованной мысли” [2]с подзаголовком «При принятии стратегических решений государством интеллектуальный продукт оказывается лишним». В ней в «политкорректной» форме поставлены вопросы, которые мы вынесли в заголовок этого раздела в прямой их постановке, и предпринята попытка дать на них ответы. Начинается статья так:

«Белорусский кризис [3]вновь показал, что Россия не имеет чёткой стратегии взаимодействия с ключевыми партнёрами. В очередной раз страна заплатила огромную цену: снова реагируя постфактум, она тщетно пытается нивелировать катастрофический ущерб, нанесённый её имиджу на Западе. Между тем политологи и эксперты в сфере внешней политики в один голос говорят, что производимый ими интеллектуальный продукт властью не востребован. Кто в этом виноват? Сама власть, полагающаяся на внутренних аналитиков? Или аналитическое сообщество, неспособное предложить серьёзный продукт? И вообще - что представляют собой российские «фабрики мысли», претендующие на выработку стратегий в области внутренней и внешней политики?»

И после подзаголовка следует продолжение:

«Само понятие «think-tank», «фабрика мысли», «интеллектуальный центр» возникло в США после Второй мировой войны. Сегодня в Штатах существуют тысячи «фабрик мысли», крупнейшие из которых обеспечивают американский истеблишмент интеллектуальным продуктом в самых разных областях - от рекомендаций в сфере внешней и оборонной политики до развития экономики городов. Из ведущих американских интеллектуальных центров пришли во власть именитые американские политики. Профессор Гарвардского университета Генри Киссинджер в 1968-м стал сначала советником по национальной безопасности, а потом госсекретарём США. А в послужном списке Фрэнсиса Фукуямы, бывшего эксперта одной из самых авторитетных американских «фабрик мысли» - Rand Corporation, значится работа в отделе политического планирования Госдепа США».

И ещё:

«Отсутствие мощной финансовой базы, по мнению Павловского, - одна из причин, по которой в России до сих пор не создана существующая в США «стройная архитектура идей и кадров между независимыми политическими центрами, с одной стороны, университетским миром - с другой, и властью - с третьей». В США - это «мощные институты с огромными бюджетами, которых у нас нет ни у одного исследовательского центра», - добавляет Никонов. Замечу, что, согласно опубликованному на сайте финансовому отчёту, Rand Corporation за период с сентября 2004-го по сентябрь 2005-го получила грантов и контрактов на сумму более 200 млн. долл.».

Сетования на тему «бабла не хватает» - понятны, поскольку большинству населения «Россионии», а не только политическим аналитикам, постоянно не хватает «бабла» для того, чтобы жить так, как хочется. Но всё же есть основания полагать, что финансирование аналитики не определяет её качество, а результаты политики, проводимой на её основе, могут быть сколь угодно далеки от деклараций аналитиков о своей благонамеренности, о лояльности режиму и верности народу.

Начнём с того, что полезно всё же признать:

Для российской политики не может быть определяющим мнение Европы о России. К самостоятельности суждений о политике и судьбах человечества ещё в позапрошлом веке призывал А.С.Пушкин: «Что вся прочла Европа, нет нужды вновь беседовать о том» (XXII октава, поэма “Домик в Коломне”, октябрь 1830 год).

Дело в том, что на протяжении последних полутора тысячелетий из Европы к нам не приходило ничего, кроме:

· беззастенчивой военно-силовой агрессии с целью порабощения и ликвидации самобытности цивилизации многонациональной Руси [4] ;

· и «европейского просвещения», которое, как показывает анализ его содержания без пиетета перед ним, несёт:

O не соответствующую историческому прошлому концепцию истории человечества,

O вздорную социологию,

O неадекватные и потому управленчески не состоятельные экономические теории и психологию (последнее ставит вопрос и об адекватности западной школы естествознания) . [5]

Такое качество европейского просвещения даёт основание к тому, чтобы и его проникновение в Россию расценивать как агрессию, но проводимую не беззастенчиво военно-силовым способом, а в скрытой форме - методом культурного сотрудничества .