Внутренний СССР - «О текущем моменте» № 12(72), 2007 г.

Всё это работает на порабощение миллионов людей мнением «один в поле не воин», приверженность которому обрекает их на покорность и приспособленчество к исторически сложившемуся устройству общественной жизни, хотя пойми они, что это мнение - своего рода рабский ошейник; что каждому дoлжно быть целесообразно деятельным волевым порядком, - то качество жизни этих миллионов изменилось бы к лучшему в исторически короткие сроки.

Но ни одна “элита” не может быть состоятельной в борьбе с большой Идеей - концепцией организации жизни общества, которая не персонифицирована подобно тому, как марксизм и гитлеризм были связаны с именами определённых личностей. С большой Идеей, распространяемой рассредоточенными по всей нашей огромной стране её носителями, бороться, не имея за душой иной большой Идеи, - невозможно: придётся предметно и содержательно обсуждать саму Идею, а не её носителей. При этом любые “элитарные” попытки работы в этом направлении с неизбежностью разоблачают как ныне осуществляемую государством библейскую концепцию порабощения человечества, так и её носителей.

Вследствие этого публичного обсуждения КОБ её противниками не будет ещё длительное время, поскольку это стало бы пропагандой КОБ с их стороны.

Репрессии против носителей определённых больших Идей, как показывает исторический опыт, - в принципе не ведут к искоренению Идей, а при определённых сопутствующих обстоятельствах даже способствуют ускоренному росту числа их носителей и воплощению Идей в жизнь.

Тем не менее, попытки извращения большой Идеи могут иметь место.

Если Идея не персонифицирована, то толпо-“элитарному” сознанию трудно смириться с самим фактом отсутствия персоны, авторитетно олицетворяющей Идею в публичной политике: толпа - собрание людей, живущих по преданию и рассуждающих по авторитету (по определению В.Г.Белинского). А поскольку сам процесс освоения большой Идеи требует воли, дисциплинирующей чувства, мышление, эмоции и психику в целом, то безволие и недисциплинированность мышления выражаются в поисках основоположников или иных персон, которых толпо-“элитарное” сознание возводит в ранг авторитетов, а потом переносит на них все свои психологические комплексы тем более решительно, чем более извращённой в толпо-“элитарном” сознании предстаёт большая Идея. Однако в этом случае большая Идея сохраняется в культуре общества как таковая, оставаясь открытой для развития всеми, кто её адекватно освоил, а её извратители остаются при своём недоумении и своих психологических комплексах, главным из которых является комплекс неполноценности, переходящий в манию собственного величия - в зависимости от ситуации, в которой оказывается извратитель.

Поэтому наибольший успех, как показывает исторический опыт, в деле извращения большой Идеи может быть достигнут только в том случае, если сама Идея персонифицирована. Тогда её извращение, как правило, происходит в среде её эмоционально взвинченных сторонников через их безсознательные уровни психики, поскольку всякая эмоциональная взвинченность отчасти блокирует, а отчасти извращает работу интеллекта и волю, после чего индивид оказывается неспособным выявить, где непосредственно его мысли, а где ? эгрегориальные и прочие наваждения. Когда таких приверженцев много, то открывается возможность создать культ авторитета-основоположника, и в этом культе большую Идею как таковую подменить вздором её эмоционально взвинченных “приверженцев”, которые по разным причинам не смогли освоить большую Идею. Наиболее яркие примеры такого рода - исторически реальные иудаизм (закон Моисея) и христианство, мало чего общего имеющие с теми вероучениями, которые были открыты Свыше через их “основоположников”.

Кроме того, психологически достоверно, если не рассматривать такие исторически редкие случаи и специфические явления как оглашение пророками Откровений, все прочие большие Идеи представляют собой - результат деятельности коллективной психики общества: иными словами они - продукт коллективного творчества, в силу чего роль так называемых “основоположников” во многом (хотя и не во всём) аналогична роли принтера, распечатывающего информацию, уже содержащуюся в компьютерной сети. Осознание этого факта приводит к тому, что люди, которых некоторые окружающие считают авторами и гениями, сами оценивают свою роль как весьма скромную и отдают предпочтение неавторской культуре, а не борьбе за авторский приоритет и регистрации своих “авторских” и смежных прав на «интеллектуальную собственность».

Поэтому КОБ, рассматриваемая как большая Идея (должна же хоть чему-то учить история), ? изначально не персонифицирована, вследствие чего всякие попытки её персонифицировать (осознанно злоумышленно или бездумно-безсознательно) на протяжении ряда лет возвращаются лжецам [28]в соответствии с «эффектом обезьяньей лапы», и 20-летний опыт становления и распространения КОБ в обществе даёт много тому примеров.

Осуществить же извращение большой идеи с уровня сознания весьма проблематично, поскольку противник (которому большая Идея нравственно неприемлема), чтобы извратить её, должен сначала эту Идею изучить, понять, а затем сформировать альтернативную большую Идею, для чего также необходимы самообладание и воля.

Также надо понимать, что большие Идеи, представляя собой совокупность нравственно обусловленных знаний, как и все прочие знания и навыки, представляют собой своего рода «приданое к типу строя психики». Кроме того, поскольку круг интересов индивида во многом обусловлен его типом строя психики, то в жизни неизбежно и некоторое соответствие «тип строя психики - интересные или несомые знания и навыки», и соответственно какие-то другие знания и навыки, будут представляться никчёмными или восприниматься ущербно (не в полноте и целостности) или извращённо носителями типов строя психики, им не соответствующих. Наряду с этим восприятие больших Идей через текст или внимание изустной речи при всех типах строя психики может быть в тех или иных аспектах неадекватным вследствие нарушений в организации психической деятельности. Хотя всё названное в этом абзаце может стать основой для неумышленного искажения больших Идей в психике некоторого множества индивидов, однако это не искажает большие Идеи как таковые в ноосфере общества и в его культуре, поскольку есть и люди, понимающие их адекватно, и тексты, поддающиеся однозначному пониманию. Вследствие чего большие Идеи доступны для освоения как таковые даже тогда, когда в культуре общества они оказываются облепленными извращениями разного рода.