Alexandr Stoumov - Chertova Dujina 1

Второй подвал представлял собой приличных размеров бетонный мешок, проникнуть в который можно только одним путем. Тем, каким я только что воспользовался. Именно на оборудование этого подвала у меня и ушла большая часть времени и средств. Зато теперь его даже специальными приборами обнаружить вряд ли удастся. Тут было тепло и очень сухо - благодаря приборчику на стене. Как было написано про него в рекламе - конверсионная разработка, потребляет мало энергии, можно вообще никогда не выключать. Что ж, реклама не врала. Приборчик питался от мощного аккумулятора на полу, который я заряжал раз-два в год.

Я включил свет, захлопнул люк и поздоровался.

- Вот и я, здравствуйте, мои любимые!

Вдоль стен подвала, по всей его небольшой высоте располагались аквариумы. Я неторопливо окинул взглядом обнаженные женские тела за тонкими стеклянными стенками. Тела, всегда остающиеся прекрасными и совершенными благодаря особой жидкости – можно сказать, формалину четвертого поколения, в который они были погружены. Жидкость эту за немалые деньги доставал знакомый с биологического факультета одного известного университета.

Оля, Алена, Ира, опять Оля, Маша... все любимые, что были у меня за эти восемь лет. Двенадцать прекрасных девушек. Каждая их них была помещена в строго индивидуальной позе. В той, в какой была для меня наиболее сексуальной. Некоторых из положений добиться было непросто.

С Анечкой, кстати, тоже придется повозиться. Я хотел расположить ее на корточках, с широко раздвинутыми бедрами. У меня темнело в глазах от возбуждения, когда в такой позе она на меня садилась. Да, в такой позе она будет поистине совершенна. Едва не испортила все проклятая лихорадка на анечкиной губе - как раз ее-то мне увековечивать не хотелось, поэтому пришлось подсуетиться с мазями.

Итак, вроде бы все продумано. Завтра утром я сожгу в печке анечкины вещи и поеду на официальную дачу, где возьму сапоги и штормовки. Вернусь домой, на всякий случай спрячу свой радиотелефон дальнего действия и позвоню Ирине Сергеевне. Естественно, приму участие в анечкиных поисках. Вообще-то я предпочитаю иметь дело с одиноко живущими девушками. Или с теми, кто приехал из другого города и снимает квартиру. С такими девушками, как моя будущая любовь Катюша.

Но любовь не выбирают. Год назад я полюбил Анечку и не стал отказываться от своей любви из-за небольших трудностей.

Впрочем, пути отхода на крайний случай у меня давно продуманы, и документы новые своего часа дожидаются. Я реалист и не исключаю, что однажды все это пригодится.

С трудом заставив себя оторваться от аквариумов, я подхватил на руки Анечку. Положил ее на стол посреди помещения и неторопливо начал раздевать. Впереди было несколько часов кропотливой работы. Поспать завтра вряд ли удастся. Ну, ничего – настоящая любовь требует жертв.

ИСТОРИЯ ПЯТАЯ.

Разрешая себе маленькие слабости, своим детям мы их беспощадно запрещаем. Мы не хотим замечать, как крошечное, беспомощное существо превращается в личность, которая имеет право на безобидные удовольствия. Имеет право и не собирается от него отказываться. Особенно, если удовольствие как следует распробовано. Так начинается борьба расцветающего и отживающего. Некоторые родители сдаются. Другие предпочитают стоять на своем до конца.

КОСИ, КОСА, ПОКА РОСА

- Тут, ребята, мне с вами не проехать. Давайте вылезайте, - отец остановил машину перед нешироким, но глубоким овражком.

Мы – я, мать, ее подруга тетя Марина послушно вылезли. Сзади подкатил на своей тачке дядя Алексей и тоже высадил пассажиров. Свою жену, тетю Олю, и сына Димона. Разрешил остаться только дочке, маленькой Лариске. Когда он медленно, по старым бревнам проезжал овражек, Лариска выглянула из окошка и торжествующе показала нам язык.

- Лариса! Ты чего как дурочка язык показываешь! – крикнула ей мать, тетя Оля.

- Вас высадили, а я еду! – торжествующе крикнула в ответ Лариска, засовывая в рот шоколадную конфету.

- Загружайтесь! – крикнул отец по ту сторону препятствия.

- Я пешком дойду, тут всего ничего осталось! – на самом деле мне ужасно хотелось курить. Как-никак четыре часа в дороге без курева. Покурить при родителях, несмотря на свои шестнадцать лет, я не решался. Как-то пару раз пробовал, но начинался страшный скандал, поэтому приходилось конспирироваться.

- Сань, я с тобой, - вызвался Димон, сын дяди Леши.

- Езжай-езжай, мне еще по делам в кустики надо, - отмахнулся я.

Димон не курил, к тому же мне хотелось побыть одному. Поболтать, так сказать, самому с собой. Машины двинулись в сторону уже виднеющегося за полем дома. Я немного постоял, поглядел им вслед, забрался в заросли густого кустарника у дороги и с наслаждением закурил. Всего вторая за сегодня. Первую с трудом удалось выкурить утром, пока помогал таскать вещи в машину. Встал между этажами и выкурил в пять затяжек. Никакого удовольствия не получил.

Ну, ничего. На даче курить будет не в пример легче. Уйду с утра в лес или на речку, а там сам себе хозяин.

Минут пятнадцать я полежал на теплой земле, неторопливо выкурил вторую, зажевал ядреной мятной жвачкой и направился к дому.

Дом несколько лет назад купили дядя Алексей и тетя Оля. Наверное, когда-то давно тут был небольшой хуторок, но сейчас остался только этот дом. И большое озеро неподалеку. А так как дядя Алексей и мой батя большие любители рыбалки, они ездят сюда каждый год. И нас с собой берут. В общем, тут ничего. Правда, деревня ближайшая километрах в десяти, так что девчонок посмотреть или спереть чего ценное туда не набегаешься. Но вообще мы с Димоном, моим ровесником, особо тут не скучаем. Лариска, дочка их, иногда донимала, но, надеюсь, в этот раз пронесет. Все-таки подросла уже, лет восемь ей уж, наверное.

С заметно улучшившимся настроением я подошел к дому. Отец с дядей Лешей снимали с окон зимние ставни, Димон таскал в дом сумки. Женщины уже накрыли открытую терраску скатертью и доставали из сумок мешки с провизией. Лариска стояла без дела, если не считать делом поедание очередной конфетки.

Димон увидел меня, перехватил сумку и, сделав страшное лицо, выразительно провел пальцем по шее. Я ничего не понял и тогда он кивнул мне на терраску. На дощатом полу стояла моя распахнутая сумка, а на столе, между пакетами с овощами, лежал блок моих сигарет.

Я растерялся. Сигареты были спрятаны на самое дно сумки, завернуты в два пакета. Обнаружить их было очень нелегко, как я полагал.

- Что, опять за старое взялся? Значит, по-хорошему ты понимать не хочешь?! – заорала на меня мать, схватив блок и потрясая им в воздухе.

- Хорошо, Марина сумку перепутала, клеенку искала. А так бы и курил втихомолку, негодяй!