Дмитрий Хван - Зерно жизни

– Тяпку сковать сможет? – Заинтересовался Вячеслав.

– Чего сковать?

– А… Ну ладно, ничего пока.

– Так вы новгородцы?

– Опа.

Странно, но окружавших Никиту мужиков его вопрос поставил в тупик.

– Мы же говорили, что да, – осторожно проговорил один.

– Да просто не рядится сие, – простодушно ответил Никита.

– Речь дюже странна, красного угла в избе нет, даже часовенки не стоит в остроге. Брони на вас нет, оружье странно дюже. Сам острог не похож… Не знаю, не так строят, – продолжил он.

– Ясно, Никита. А кстати, меня зовут Вячеслав. Я тут за главного. Воевода значит. Вот Алексей – наш атаман. Не хмыкай, атаман, – улыбнулся воевода.

– Это Владимир, помощник атамана, сотник, значит. И Василий, полусотник, вроде как, – закончил представлять своих соратников Вячеслав.

– Ну а у вас кто есть кто, Никита?

Тот молчал, словно воды в рот набрал.

– Да ладно, Никита, не молчи. Вы же к нам прибыли, значит, хотели что-то, – это сказал сотник Владимир.

Никита вздохнул, – мы же именно этого и хотели, – подумал он и решился.

– Жданко – наш рудознатец и кузнец, язычник, Сахно – отчий воин, тоже язычник, – сморщился Никита и продолжил. Богдан, Савка и Дружина – воины боярина Василя Дмитрича с Устюга Великого. А Конан Семёнов – это муж с Твери от боярина Анисима Судакова. Отец – человек новгородского боярина Петра Авинова.

Вячеслав повернулся к Сазонову и зашептал тому на ухо. Тот закивал головой. Никита покачал головой, – скрывают что-то, видимо.

Вдруг из светёлки вышла Дарья, поставив ящичек с препаратами на пол, она опустилась на скамью, налила себе воды и сказала, – ну что, видимо он выкарабкается. Состояние стабильное, ухудшений не было. Так что молись, парень.

– Вы не новгородцы.

– Да, Никита, мы не новгородцы, – с сочувствием сказал Вячеслав.

– Мы сказали так, потому что нам больше нечего было сказать, – вставил Владимир.

– А кто вы, откель будете-то? – выкрикнул Никита, – токмо из-за вас мы тут и объявились! Отец мой тяжко ранен теперь, а за каким лядом, чтобы узнать, что вы не те, кого мы сыскать пытались?

– Пробирались сюда с великой осторожностью, умысел наш не раскрыть было никому. А тут! Эх, что нам теперь делать?

– А что вы хотели узнать, Никита?

– Это надо дядьку Конана звать, он ведает нашими делами. Невместно мне за него говорить.

– Ну так зови его, Никита.

Вошедший мужик показался Вячеславу обычным сектантом из московского офиса каких-нибудь иеговистов средней руки. Сутуловатый, цепкий взгляд с хитрым прищуром, жидкая бородёнка, сам-то хилый – но не голос. На его голос, сильный и властный, обратили внимание все, Дарья даже фыркнула, когда тот заговорил. Присев на лавку и, в который раз обратив внимание на отсутствие красного угла, он начал с благодарностей Богу и новгородцам, что лепо врачуют их старшого.

– Пожалуйста, Конан. А как вас по батюшке?

– Тимофеем моего отца звали.

– Так вот, Конан Тимофеевич. Скажу прямо – мы не те, кого вы искали.

Конан кивнул.

– Я это понял уже.

– Ну что же, нам теперь легче будет объясняться.

Разговор с Конаном был очень долгим, но лёгким, от общения с этим человеком не уставали. К тому же, все его лаконичные вопросы были по существу, а главное понятны – переспрашивать приходилось очень редко. Конан резко завёл разговор в экономическую плоскость и Новиков в процессе разговора сбегал за атласом офицера, где содержалось море информации о географии, климате и недрах интересующего Конана района Сибири. Карты повергли его в лёгкий шок, если очертания Европы и Средиземноморья он ещё узнавал, то очертания остального мира ему были абсолютно незнакомы и непривычны.

– У нас имеются чертежи земные и морские, но у нас всё не так! А это что, море Хвалисское? Но оно не столь велико! А это что? Это? – Он ткнул на Индию, потом на Камчатку, Аляску и острова канадского арктического архипелага. Насилу упросили отпустить книгу, вновь заговорили о торговле.

– Что нужно в Московии? С помощью Конана выяснили, что это чай, пряности, ткани.

– А что нужно поселенцам из Российской Федерации? Скот, рис, чай, зерно, овощи…

– А что мы можем предложить Китаю? Шкурки. И только.

– То есть, Бекетов был стократно прав, когда изумился тому, что мы не собираем ясак! – Воскликнул Кабаржицкий, – без этого тут не прожить. Так что, если мы хотим чего-то добиться, то надо собирать ясак.

– Да, по-видимому, ты прав, Володя и Бекетов прав, – оглаживая усы, согласился Вячеслав.

– Будем собирать шкурки! – Рубанул Сазонов.

– Кхм! – напомнил о себе Конан.

Деловой разговор продолжился, после ужина. Конан оказался сведущ во многих вопросах, спросил, был ли у нас договор с Енисейским острогом о границах сбора ясака. Получив ответ, что только на словах, он покачал головой. И посоветовал строить свой острог на границе владений. С тем, что бы запереть Ангару от проникновения таких как Хрипунов.

– А где он? – Спросил Сазонов, оглядывая Конана и завалившегося на полати Никиту.

– Он ушёл вверх по Ангаре, – ответил Новиков, Саляев его провожать вышел. Ещё не возвращались они.

Дальнейший разговор шёл о возможных путях для организации торговли. О путях прохода караванов, о рельефах местности. об опасности дороги для купцов. Вячеслав поставил Конану вопрос ребром.

– Нам нужны люди. Вы присылаете нам людей, а вся будущая прибыль – пополам.

Конан кивнул и попросил ещё раз карту.

– Я опосля отпишу письмецо в Тобольский городок, там наш человечек разошлёт его на Русь. Ответ будет следующей весной. А сейчас я желаю пройтись – кости ломит.

Бросил взгляд на лежащего в обьятиях печного тепла Никиту.

– Пусть спит.

Конан не стал откладывать дела на потом, а уже на следующее утро, проведав раненого, явился к Вячеславу – писать письмо. Для порядка, решили пока не огорчать бояр открывшимися обстоятельствами происхождения жителей ангарского посёлка. Неизвестно, как они себя поведут, узнай они это, а пока можно раззадорить их возможными барышами, сулившими в торговле с Китаем.

– Ведомо мне, что томские людишки ходили в Китай по Иртышу в сто двадцать шестом годе. Торговли не завели, но привезли китайскую грамоту, кою некому толком и понять не можно было. Сказывали, что путь сей зело труден и места дюже дикие, есть земля, где и воды-то не бывает. Токмо песок. Гиблые места для караванов. Да и лихих людишек там безмерно.

– Значит, торговли с Китаем у Руси нет? – спросил Конана Вячеслав.

– Есть азиатские торговцы, кои везут товар свой на ярмарки в Сибири и на Руси. Так и торгуем.

– Ясно, значит у нас есть время первыми устроить торговый путь из Китая?

– Но путь надо боронить от лихих людей. А у вас людишек мало числом.