Ольга СИЛАЕВА - ДРАКОНЬЕ ЛЕТО

– Не повезло, – кивнула я. – Мое детство тихим не назовешь. Правда, мы не выезжали из Теми: мама болела. Но наслушалась я – на трех драконов хватит!

– А на одного начинающего мага?

– Ха! Запросто!

Мы шли через лес, по мху и папоротнику, уплетали хлеб с сыром, и я вспоминала подслушанные байки и нянины рассказы. Вокруг, в тени и на ветру, оживали легенды времен начала войны: отважные маги, кровожадные драконы, ловкие фехтовальщики и смелые горожане.

С каждой историей Квентин все выше поднимал брови, пока я не сообразила, что войну я везде изображаю одинаково: жители сидят в трактирах, а по улице то в одну сторону, то в другую улепетывает от разгневанной толпы дракон. Или от дракона пытается скрыться маг. Или…

– Подозрительно трактирные у тебя истории, Лин, – отсмеявшись, произнес Квентин. – Может быть, пару раз так и было, но зачем же так однобоко? Впрочем, с точки зрения того, кто стоит за стойкой…

– Кто бы говорил! – возмутилась я. – Много у вас на ферме слышали о драконах! Жди теперь уроков истории в Галавере, если ты такой умный.

– Маги наверняка исказят события в угоду себе, – он пожал плечами. – Неважно. Давай поговорим о чем-нибудь другом.

– Нет уж! Вызвался слушать – получай!

Я не хотела рассказывать ему о няне и Вельере, но упрямство взяло верх. Трактирные, значит, истории? И моя няня говорит неправду?

– Много лет назад, – быстро, не давая возможности себя перебить, начала я, – городом Вельер правил свирепый дракон.

– Прямо-таки свирепый?

– Свирепее некуда, – отрезала я. – Драконы, они такие. Не перебивай. Ты хотел узнать о драконьих свадьбах, или я? Так вот, дракона этого любили, несмотря на мрачный нрав. При нем Вельер стал богатым городом: в базарные дни на рынок съезжались торговцы со всего юга. Дилижансы приезжали переполненными, а цены на землю повышались чуть ли не дважды в год.

– Это хорошо?

– А как же! В процветающем городе каждому жить хочется. Дракон тот добился взаимопонимания с соседями, и в его дела они не лезли: торговые связи – дело деликатное. Но у себя творил, что хотел, – я выразительно посмотрела на Квентина. – Дураком он тоже не был, и, когда ему приглянулась нянюшка, ее младший брат, Марек, покинул свиту повелителя со свистом. Парень ни огорчиться, ни удивиться не успел.

– И даже за сестру не вступился?

– Ха! А ты вступился бы? Перед драконом?

– Конечно!

Ага, а уши покраснели. Неужели от гнева? Ни за что не поверю!

– Ему было очень страшно. – Я представила себе паренька, сутулого и растерянного, и почти прониклась его бедой. Испугался, конечно.

А сама бы как справилась, Лин? С кортиком да на шашлык?

– Он попытался уговорить друзей и соседей прийти на помощь, но все сочувственно хлопали его по плечу и говорили: «Смирись, парень!» А некоторые еще и злорадствовали: ведь молодцам в свите дракона жилось очень и очень неплохо.

– Так он тоже участвовал в этих… развлечениях? – осторожно спросил Квентин. Теперь в его лице не было и тени насмешки: он слушал очень серьезно.

– Нет… еще. Нянюшка говорила, ему и шестнадцати не было.

– И он сдался? Бросил сестру?

– Марек отправился в трактир, заливать горе, – я помолчала. – И встретил там волшебника по имени Дален.

– Тот самый Дален? – Квентин чуть не подпрыгнул. – Глава ордена?

– Ну, тогда-то он главой не был, – я хихикнула. – Да, тот самый. У Далена был свой интерес в Вельере: библиотека. Эй, ты чего кашляешь?

– Вспомнил знакомого библиофила, – выдавил он. – Не обращай внимания, у меня странное чувство юмора.

– А может, он обстановку разведывал, – задумчиво сказала я. – Врать не буду. Но Мареку он согласился помочь, и тем же вечером они отправились к замку.

– Вдвоем против дракона и его слуг?

– Так не с пустыми же руками! Марек знал расположение залов, а Дален чувствовал огонь как свои пять пальцев. Два шара в разбитое окно, и в пустом крыле занялся пожар. Паника, суета, двери нараспашку, бег по каменным коридорам, выбитая вихрем дверь… В общем, вытащили нянюшку. Но до города не добрались.

– Дракон?

Я помотала головой.

– Замок окружили горожане. С мечами, лопатами, ведрами… кто с чем.

– То есть жители восстали?

– Не смеши меня! Я же говорила про цены на зем… тьфу, про мир и процветание. Хотя, действительно, чего это они с ведрами притащились? Может, пожар тушить, а может, родного дракона скинуть и помародерствовать вволю. Главное, что Мареку и Далену горожане тоже не обрадовались. Дален, впрочем, не растерялся. Пустил стену огня по сухой траве, заволок дымом вход и толкнул нянюшку туда. Та побежала со всей дури, а они там и остались.

– Но как ей удалось выбраться из замка?

– Она отсиделась в каком-то коридоре. Убежала уже под утро, через боковую калитку. А вот что сталось с теми двумя, она так и не узнала. Не утопили, это точно.

– Ну да, утопленнику управлять орденом было бы затруднительно. Интересно, что с ними случилось?

– Доберемся до Галавера – спросим, – я пожала плечами. – Куда интереснее было бы знать, что случилось с драконом!

Квентин помолчал.

– Я надеюсь, его остановили свои же собратья, – наконец сказал он. – Ведь драконы были совсем другими, Лин. Я читал… я слышал. Чтобы построить замок, одним волшебством не обойтись. Ты слушаешь ветер, водишь руками по земле, ощущая каждую жилку. Ты не заложишь фундамент без ритма, такта, любви ко всем, кто будет жить в этих залах. В каждой башне, каждом переходе останется частичка тебя. Если тебе нечего дать – если ты берешь и берешь, как де Вельер – ты мертв. Магия ушла.

– Так она и ушла, – пожала плечами я. – Такие драконы были только в сказках. А потом и сказки изменились. Летит чудовище над городом, пышет огнем направо-налево, дети кричат, старики стонут, и даже у тех, кто покрепче, поджилки трясутся. Магия-то ушла, а власть осталась!

– Думаешь, чудовище с крыльями удовольствуется жизнью простого пахаря? – криво улыбнулся Квентин. – Я бы не стал на это рассчитывать.

– Ну, Первый же отказался от огня… Подожди, а откуда ты знаешь, как драконы строили замки?

– Читал, – пожал плечами он. – Я родился слишком поздно, чтобы увидеть все своими глазами. Об этом, наверное, я жалею больше всего. И… что не смог спасти родителей, когда началась война, – он запнулся. – Извини, я…

– У меня у самой глаза на мокром месте, когда вспоминаю маму, – я коснулась его плеча. – А поговорить не с кем. Мэтр, он учитель, не нянька. А отец…

– Я знаю. Дядя с тетушкой тоже были не лучшими слушателями.

– Представляю себе. Когда нянюшка переехала от нас, первые недели мне казалось, что мир перевернулся: мне вдруг не к кому стало пойти. Правда, потом…

Квентин поднял руку.

– Тихо!

– Ты чего… – возмутилась было я, но, проследив за его рукой, тут же умолкла.