Православие библиотека - Схимонах Паисий

Если монах будет гордо сравнивать себя с мирянами, то он падет и станет мирянином. Если же он смиренно ищет милости Божией, подвизается и видит всех людей хорошими и святыми, то он подражает святым.

Чтобы душа воскресла духовно, должен распяться человек, должны умереть душевные страсти, главным образом, эгоизм - это своевольное чадо гордости, которое препятствует Божественной благодати и искажает человеческий лик.

Чтобы преуспеть духовно, монаху нужно оставить здравый смысл, смириться и трудиться сердцем. Монахине, чтобы преуспеть духовно, нужно оставить зависть и прочее, возмужать духовно, и здравый смысл у нее должен предшествовать, чтобы сдерживать сердце.

Время, потраченное для духовной работы над самими собою, не считайте потерянным, ибо это духовное условие для вас и реальная помощь для ваших ближних.

Смотрите, не приобретайте себе доброго имени, потому что ваше доброе имя станет потом величайшим врагом вашего спокойствия. Требуется много внимания, чтобы монах вел духовный образ жизни, не приобретая себе доброго имени, потому что от мирских похвал становятся напрасными его труды.

Если человек, совершающий добро, делает его известным и кичится им, утомляясь бесцельно, то он теряет его и подлежит наказанию.

Монах, мыслящий по-мирски, кажется, сбился со своего пути: в то время, как он отправился в путь, ведущий ко Христу, душа его шествует в мир.

Монахи, которые постоянно занимаются возведением роскошных строений и мирскими делами, показывают, что они насквозь земные: кирпичи и глина, - и совсем не обладают Божественным разумом.

Простые здания и смиренные вещи мысленно переносят монахов в пещеры и уединенные жилища наших святых отцов, и, таким образом, приносят духовную пользу. В то же время мирские вещи напоминают о мире и делают монахов мирянами по душе.

Афонские святые были такими же, как и мы, людьми. Афон был, так же, как и другие горы, дикой горой. Но так как наши отцы ревностно подвизались, то они освятились сами, освятили и гору, и она была названа Святой Горой. И мы теперь гордо называем себя святогорцами.

Наши святые отцы освятили пустыню и превратили ее в духовное государство, в то время, как мы, к сожалению, превратили ее в государство мирское.

Всякий мирской порядок в монашестве является великим духовным беспорядком.

Брат, не желай приспособить спокойную пустыню к самому себе - беспокойному и мирскому, но уважай пустыню, чтобы она помогла тебе своим спокойствием опустеть от страстей твоих и облагодатствоваться от Христа.

Если хочешь стать исихастом, чтобы пребывать в покое, стяжи прежде с помощью благих помыслов внутреннюю тишину посреди внешнего шума.

Новоначальный, который отделяется от братства, чтобы стать исихастом, похож на неспелый, только что сорванный с дерева инжир: он еще выделяет молочко, и, по всей вероятности, еще нуждается в молоке.

В древности, когда было больше старцев, и младшие духовно преуспевали. В наше же время, когда мы более старики, нежели старцы, что делать молодым?

Наши древние отцы имели подвижнический дух. Они много постились и предпочитали варево, поэтому имели и святость, и телесное здоровье. В наше же время, когда мы избегаем аскезы и варева, мы сами стали вареными. И курица, если бы не копалась в земле и если бы сбросила свой жир, летала бы, и не поймал бы ее ястреб.

Носящий тяжелую суму ждет не дождется, чтобы избавиться от нее. Какую же тяжесть постоянно таскает тот, кто полнеет от обжорства и вредит своему здоровью? Аскет смотрит на свое костлявое тело, как на друга души, который помогает ему освящать душу. Между тем, обжора делает тело свое врагом души, который воюет против нее. И тогда лукавый ищет удобного случая, что бы бомбардировать человека постыдными помыслами. Сладок хлеб после поста. Сладок и сон после бдения. И после утомления на жестком камне отдохнуть можно лучше, чем в кресле.

Насколько избегает кто-либо человеческого утешения, настолько приближается к нему Божественное.

Если бы люди жили просто, по-евангельски, вблизи Христа, то они бы духовно услаждались Христом и их не душило бы мирское беспокойство. Вместо этого они травят себя лекарствами и опускаются до животного состояния.

Поскольку человеческие удобства перешли все границы, то стали трудностями. Умножились механизмы, умножились и проблемы; сделали из человека машину, и теперь машины и механизмы командуют самим человеком, и человеческие сердца поэтому стали железными.

Мировая эволюция вместе с греховной свободой принесла духовное рабство. Духовное подчинение воле Божией является духовной свободой и душевным преуспеянием, которым надежно руководит Сам Бог.

Духовный отец несет ответственность за своего послушника соразмерно его послушанию.

Новоначальный подобен пустой кассете магнитофона: ответственность взыщется со старца.

Послушание послушника не заключается только во внешней покорности, но и в том, чтобы и взгляды свои он подчинял духу своего старца.

Кто утверждает свою волю, тот отвергает волю Божию и препятствует Божественной благодати.

Смиренный человек, поскольку не имеет своей воли и эгоизма, принимает Божественное просвещение. Поскольку он смиренно принимает и советы людей, то он становится любомудрым.

Чтобы подчиняться кому-либо, нужно или благоговеть пред ним, или бояться его. Подчинение от благоговения является духовным, от страха же - военной дисциплиной.

Если не исправится каждый из нас, чтобы преумножать добро, как по-хорошему может победить добро?

Не мучайте эгоистично самих себя свыше ваших сил, не создавайте беспокойства. Христос - это любящий Отец, а не тиран. Христос радуется нашему усердному подвигу.

Если мы не можем подвизаться много или даже совсем чуть-чуть, то, по крайней мере, мы должны это признать и смиренно искать милости Божией. Если бы нам не полезно было это признание, то и его бы не требовал от нас Христос.

Чтобы услышать Божественную весть Слова Божия, чтобы измениться, нужно и самому настроить свой приемник на ту же частоту, на которой передает Христос через Свое Святое Евангелие, и с благоговением исполнять его Божественные заповеди.

Одно дело - благоговение и другое дело - обряд, православное восточное благоговение отличается от западного европейского обряда. Благоговение имеет Божественную благодать, обряд же - человеческий рассудок.

В наше время мысленной путаницы мы оставили святоотеческие книги и взяли журналы, которые вносят еще большую путаницу. Большинство из нас оставили Святое Евангелие и бросились править кормилом: опытные и неопытные - поэтому и бедствует в морских штормах святое судно - наша Церковь.