Энтон Майрер - Однажды орел…

Наджент подскочил как ужаленный и замер по стойке «смирно», забыв о необходимости отдать честь; в его широко открытых выпученных глазах застыл испуг. Некоторые из солдат у колодца повернулись в сторону офицера и с опасением ждали, что произойдет дальше.

– Та-ак, - протянул капитан, щелкнув стеком по отутюженным бриджам. - Где же все-таки ваш командир? - Наджент молчал, как немой. - Вы что же, круглый идиот, что ли? Отвечайте мне!

– Он вон там, капитан, - вмешался Тсонка, продолжая наполнять водой фляги солдат, - на лестнице у главного входа.

Капитан медленно повернулся и уставился на Тсонку; его лицо, казалось, ничего не выражало. Затем он неторопливо направился к солдатам у колодца. Заметив это, Тсонка прекратил разливать воду, а остальные солдаты расступились. В облике и манерах офицера было что-то тревожное; неестественное освещение придавало его надменному лицу мрачный желтовато-малиновый оттенок. Новичков охватила нервная дрожь.

– Смирно! - скомандовал капитан.

Один за другим, с различной степенью покорности солдаты у колодца медленно встали по стойке «смирно». Тсонка был одним из последних: неторопливо опустив ведро в колодец, он нехотя протянул руки по швам. Наступившую тишину нарушил голос Рейбайрна:

– Господи, боже мой…

– Прекратить! Вам, оказывается, еще надо поучиться воинской вежливости, - сердито сказал капитан. - Я не вижу здесь никакой дисциплины. Когда к вам обращается офицер, вы должны отвечать ему четко и с почтением. - Он медленно обвел каждого солдата строгим взглядом.

«В меру резкий, не очень высокий и не очень низкий и тем не менее неприятный голос», - подумал Дэмон. Но в этом голосе чего-то недоставало, в нем не было привычного человеческого звучания; слегка металлический, бесплотный, он походил на озвученный боевой приказ, без единого изъяна. Дэмон поднялся со ступеньки и, держа карту в руке, приблизился к офицеру.

– Чем могу помочь вам, капитан? - спросил он.

Офицер повернулся и, кивнув головой, все с той же надменной медлительностью подошел к Дэмону.

– Вы командир?

– Да.

Капитан снова кивнул:

– Мессенджейл, штаб первого корпуса. Мне нужно срочно увидеть командира вашего полка.

– Вы проехали дальше, - сказал Дэмон. - Командный пункт полковника Вейберна в Даммартене, примерно в полумиле отсюда но дороге на Тьеврмон.

– Ясно. - Мессенджейл посмотрел на порванную фронтовую полушинель Дэмона, на висевший у него на шее пулемет «шоша», патронташ и солдатский ранец-рюкзак. - Вы офицер? - спросил он с ноткой сомнения. Дэмон кивнул. - А где же ваши знаки различия?

Не сводя глаз с капитана, Дэмон снял с себя каску и повернул ее так, чтобы капитан увидел почти стершийся от грязи и множества царапин большой желтый ромб.

– Вот здесь, - сказал он.

Губы Мессенджейла искривились в холодной улыбке:

– По-моему, это противоречит уставу. Вы не находите?

– Думаю, что противоречит, - тихо ответил Дэмон, - но, откровенно говоря, не придаю этому большого значения. - Дэмон слегка отклонился в сторону, чтобы увидеть солдат, в сказал: - Занимайтесь своим делом, ребята! - И, не оставив штабному офицеру ни секунды на возражение, продолжал: - Это что, ваша привычка, капитан, без всякой необходимости держать уставших солдат в положении «смирно»? Это настолько же противоречит уставу, насколько ему противоречат явно плохие манеры.

Лицо Мессенджейла вытянулось и как-то обмякло, в глазах блеснул гнев.

– Дисциплина в вашей части не на высоте, сэр. Крайняя

распущенность. Вам следовало бы знать, что дисциплина - это краеугольный камень морального духа. А моральный дух - это такой фактор, который оценивается по отношению к другим, как один к четырем.

Дэмон прикусил нижнюю губу. Рядом с ним стоял, тревожно посапывая лейтенант Зиммерман; к их разговору внимательно прислушивались столпившиеся у колодца солдаты. Дэмон чувствовал, как в нем усиливается отвращение к этому внешне безупречному, благовоспитанному формалисту из штаба, к его надменным, отталкивающим манерам; ему казалось, что этот цитирующий Наполеона человек может быть эмиссаром только плохих вестей, язвительных разносов невыполнимых требований. Стараясь не повысить тона, Дэмон сказал:

– Капитан, мои солдаты пришли сюда после семидесятидвухчасового пребывания на передовой сорокачасового нахождения в ближнем резерве, причем все это время их почти непрерывно обстреливала артиллерия. Они устали, хотят есть и пить и заслужили спокойный отдых. К тому же их моральный дух нисколько не ниже морального духа солдат любой части американских экспедиционных сил, возможно, даже несколько выше. Не будете ли вы любезны убраться с моих глаз вместе с вашим отвратительным «паккардом», чтобы я мог спокойно продолжить изучение карты?

Поднимавшееся из колодца ведро застыло на полпути. Дэмон слышал, как судорожно вздохнул Зиммерман. Губы Мессенджейла сжались, возле уголков рта появились глубокие морщины в форме полумесяца. Он перебросил свой шикарный стек под мышку и вытащил из нагрудного кармана записную книжку в кожаном переплете и тонкую золотую ручку. Все эти движения были, видно, настолько для него привычны, что он выполнил их без малейших усилий, даже с каким-то изяществом.

– Я был склонен не придать значения полнейшему отсутствию воинской вежливости в подразделении, которым вы командуете, так же, как и вашему собственному непростительно неряшливому внешнему виду, поскольку это является достойным сожаления следствием пребывания в условиях передовой линии. Однако наглость, которую вы только что позволили себе, совершенно нетерпима. - Мессенджейл направил кончик ручки на Дэмона. - Не для меня лично, конечно, надеюсь, вы это понимаете, а для командования, которое я представляю. Вам ясно?

– Абсолютно.

Назовите вашу фамилию, звание и должность, пожалуйста.

– С удовольствием. Сэмюел Дэмон, капитан, вторая рота, второй батальон. Личный номер ноль-три-ноль-двенадцать.

Мессенджейл начал было записывать, но неожиданно остановился:

– Вы Дэмон? Ночной Портье?

– Правильно.

Лицо штабного офицера слегка даже вздрогнуло - настолько быстро оно переменилось; высокомерие и надменность моментально уступили место обаятельной улыбке.

– Виноват, капитан. Я допустил ошибку и приношу свои извинения. - Он сунул записную книжку и ручку в карман. - Почему же вы не сказали мне сразу, кто вы такой?

– А разве это имеет какое-нибудь значение?

– А как же! Конечно, имеет. - Сняв перчатку, Мессенджейл протянул Дэмону руку, и тот пожал ее, несколько озадаченный. - У любого командира, если он имеет служебную аттестацию подобную вашей, не может быть никаких дисциплинарных проблем. Это же совершенно очевидно. - Он заметно понизил голос. - С тех пор, как немецкое командование выдвинуло мирные предложения, генерал Бэннерман обеспокоен снижением боевого духа войск на передовой. Речь идет о недостаточном желании солдат идти в бой. Генерал обратил особое внимание на необходимость оказывать на противника непрерывное давление.