А. Широкорад - Русско-Турецкие войны 1676-1918 г.

.

.

X. Война 1877-1878 годов

1. Предпосылки к войне

2. Ошибка «железного канцлера»

3. Опереточный флот Черного моря

4. Береговая оборона Черноморского побережья

5. Любимое дитя султана

6. Ахиллесова пята британского флота

7. Как Средиземное море стало турецким озером

8. Боевые действия на Черном море

9. Боевые действия на Дунае

10. Трагедия под Плевной

11. Оборона Шипкинского перевала

12. Поход на Константинополь

13. Боевые действия в Закавказье

Глава 1

Предпосылки к войне

Летом 1875 года в южной Герцеговине вспыхнуло антитурецкое восстание. Крестьяне, подавляющее большинство которых было христианами, платили огромные налоги турецкому государству. В 1874 году натуральный налог официально считался 12,5 % от собранного урожая, а с учетом злоупотреблений местной турецкой администрации он доходил до 40 %.

Ближайшим поводом к восстанию послужили притеснения христианского населения турецкими сборщиками податей, вызвавшие кровавые схватки между христианами и мусульманами. В дело вмешались оттоманские войска, но они встретили неожиданное сопротивление. Все мужское население Невесинского, Билекского и Гачковского округов вооружилось, оставило свои дома и удалилось в горы. Старики, женщины и дети, чтобы избежать поголовной резни, бежали в соседние Черногорию и Далмацию. Усилия турецких властей подавить восстание в зародыше оказались безуспешными. Из южной Герцеговины оно скоро перешло в северную, а оттуда и в Боснию, христианские жители которой частью бежали в пограничные австрийские области, а частью тоже вступили в отчаянную борьбу с мусульманами. Кровь лилась рекой в ежедневных столкновениях восставших с турецкими войсками и с местными мусульманскими жителями. С обеих сторон появилось необычайное ожесточение. Не было пощады никому, борьба шла только на смерть.

Повстанцы имели поддержку в сопредельных с восставшими областями странах, в Черногории и Сербии. Черноgoрцы не только давали приют семьям повстанцев, но и снабжали их продовольствием, оружием, порохом и другими припасами, а нередко и сами принимали участие в их стычках с турками. Сербия начала поспешно вооружаться. Из всех славянских земель, не исключая Россию, герцеговинцам и боснякам шли щедрые денежные пособия от обществ и частных лиц, сочувствовавших делу их освобождения.

В Болгарии положение христиан было еще более тяжелым, чем в Боснии и Герцеговине. В середине 60-х годов XIX века турецкое правительство поселило в Болгарии 100 тысяч «черкесов», т.е. горцев-мусульман, эмигрировавших с Кавказа. Подавляющее большинство этих «джигитов» не хотело заниматься физическим трудом, а предпочитало грабить болгарское население. Естественно, что болгары последовали за жителями Герцеговины и тоже подняли востание. Однако туркам удалось подавить его. При этом «черкесы» и башибузуки [Иррегулярная турецкая кавалерия] вырезали в Болгарии свыше 30 тысяч мирных жителей.

Таким образом, просвещенная Европа получила традиционный повод для вмешательства в Балканские дела - требовалось защитить мирное население. Разумеется, демагогическая болтовня являлась лишь дымовой завесой, прикрывающей корыстных целей. Англия стремилась установить свое господство в Египте и Константинополе, и при этом не допустить усиления России. Что касается Австро-Венгрии, то она имела в своей балканской политике программу-минимум и программу-максимум. Первая сводилась к тому, чтобы не допустить в ходе конфликта территориального расширения Сербии и Черногории. В Вене считали, что само по себе существование этих государств несет угрозу «лоскутной империи», поработившей миллионы славян. Тем более Австро-Венгрия выступала категорически против любого продвижения России к Проливам.

Программа-максимум предусматривала присоединение к Австро-Венгерской империи Боснии и Герцеговины. И конечно в Вене не отказывались от традиционной мечты - контроля за устьем Дуная. Императору Францу-Иосифу очень хотелось хоть чем-нибудь компенсировать потери, понесенные в Италии и Германии. Поэтому он с большим сочувствием прислушивался к голосу сторонников захвата Боснии и Герцеговины. Тем не менее, в Вене хорошо помнили 1859 и 1866 годы и не торопились лезть в драку, прекрасно понимая, чем может кончиться война один на один с Россией.

Франция и Германия практически не имели возможности участвовать в силовом разрешении Балканского кризиса. Франция лихорадочно перевооружалась и готовилась к реваншу. Националистическая пропаганда сделала возвращение Эльзаса и Лотарингии целью всей нации. В начале 1875 года Германия решила прекратить рост вооружений Франции и пригрозила войной. В историю эта ситуация вошли как «военная тревога 1875 года». Против намерений Германии резко выступили тогда Россия и Англия. Британский премьер Дизраэли [Бениамин Дизраэли (1805-1882), граф Биконсфилд, лорд Хьюгенден, крещеный еврей, глава консервативной партии.] был чрезвычайно обеспокоен возможностью захвата Бельгии, выхода Германии к берегам Ла-Манша и перспективой нового разгрома Франции, поскольку английская дипломатия строилась на соперничестве в Европе нескольких континентальных держав. Английская политика ввиду этого всегда стремилась к поддержанию «европейского равновесия» и к предотвращению гегемонии того или иного государства в Европе.

Подобно тому, как Англия в свое время боролась вместе с Россией против Наполеона, так и теперь Дизраэли выступил против Бисмарка рука об руку с русским правительством. «Бисмарк - это поистине новый Бонапарт, он должен быть обуздан», - заявил Дизраэли. «Возможен союз между Россией и нами для данной конкретной цели», - писал он.

В 1875 году Германии пришлось отступить. Но целью германской внешней политики по-прежнему оставалось уничтожение или хотя бы существенное ограничение французской военной мощи, чтобы гарантировать неприкосновенность Эльзаса и Лотарингии. Не будем забывать, что в 1877 году Германия напоминала питона, заглотившего гораздо больше, чем он мог переварить. Германии требовалось осуществить интеграцию Пруссии и многочисленных немецких княжеств, присоединенных к ней в 1859, 1866 и 1870 годах. В таких условиях для Германии было бы безумием затевать войну на два фронта - с Россией и Францией, и канцлер Бисмарк прекрасно это понимал. Поэтому он всеми силами пытался удержать Австрию от конфликта с Россией, а Горчакову заявил, что в случае военного разгрома Австрии Германия будет вынуждена вмешаться. Через германского посла в Петербурге Швейница Бисмарк посоветовал Горчакову на случай войны с Турцией купить нейтралитет Австро-Венгрии согласием на захват ею Боснии.