Александр Радин - Летописец отчуждения

Дохнуть… Дохнуть…

Нет, уж. Иди первым к этому одноглазому. Совсем он не по-доброму смотрит, того и гляди слюна потечет от радости. К чему бы это?

- А, может, вы у нас спросите? - не выдержал Алексей.

Вик сурово посмотрел на него, но промолчал. Говнисто так. Мол, притык бы ты, сопляк и… как там у них… отмычка позорная. Ни шиша ты в наших обычаях не рулишь, и вообще ты здесь скоро подохнешь.

- Заткнись, быдло. Давай сюда, - выкрикнул одноглазый, закидывая карабин на плечо.

Они начали карабкаться по скользкой глиняной насыпи. Сталкер выполз на мост первым. Не успел он встать на четвереньки, как одноглазый быстрым шагом подошел вплотную и двинул что есть мочи ногой в живот. Вик согнулся пополам. Вновь попытался встать, но получил кулаком в ухо. Матернулся, хватаясь за голову.

- Че? Че ты там куксишься? - схватив его за воротник, прошипел одноглазый и с левой резко впечатал в нос.

Ой- ой-ой. Назад.

Смертину досталось только прикладом по затылку. Голова закружилась, в глазах потемнело. Кто-то что-то говорил, но все перекрыл гул, медленно откатывающийся за спину. Да сколько можно мучиться! В мозгах кровавым коктейлем закипала ярость, но выплескивать ее сейчас значило бессмысленно попасть под пулю.

- На колени, мрази! - гаркнул одноглазый, - Глаза опустить! Жупел, прибери их стволы, я пока нотацию прочитаю.

- Что ж вы, крысы, делаете? - простонал Вик, растирая по щекам кровь. Из разбитого носа стекали густые красные сопли.

Одноглазый саданул его ладонью:

- Крыса у тебя дома ужин готовит. Понял? Я отныне - твой хозяин. Будешь пахать на меня день и ночь. А ты, - показал он пальцем на Алексея, - Будешь вкалывать на Жупела. Вы на территории «Экстаза». Не повезло вам, мужики. Теперь ваша жизнь - это сбор «дыма». Много собрал - накормлю, мало - пристрелю. Вопросы есть?

- Что такое «дым»? - поднял глаза Алексей.

- Наркота это, Пресс, - прошептал сталкер, едва шевеля губами, - Обычная наркота.

У Вика вопросов не было. Про «Экстаз» он был наслышан. Очередная банда Зоны, только эти ребята пошли по своему пути. Они не собирали артефакты, не торговали оружием, не защищали монолит, да и вообще им было на него насрать.

Зона рождала не только монстров, уродцев и фонящие радиацией необычные камушки. Среди местной флоры порой появлялись занятные экземпляры, которые при должном внимании могли принести немалые деньги. Один из таких - «черная травка». С виду - обычные тюльпаны, только с черным стеблем. Пыльца цветов содержала мощнейшие галлюциногены. «Черная травка» жила в симбиозе с другими обитателями Зоны, в частности со слепыми псами, на которых абсолютно не действовала. Жертва заходит на поле, ловит мощный кайф, а пока она в эйфории, псы раздирают ее в клочья. Цветочкам для дальнейшего роста вполне хватало продуктов жизнедеятельности собак. К тому же псы растаскивали по всей Зоне семена. Сталкеры такие черные поля старались обходить стороной. Но и на старуху бывает проруха. Некоторые ухари научились варить из пыльцы концентрат и продавали наркам за периметром. Товар шел бойко, от клиентов не было отбоя. Потом весь бизнес подмял под себя «Экстаз». Те еще отморозки, хотя сталкеров они старались не убивать. Зачем? Сталкеры им были нужны. В качестве рабов.

Деньги в «Экстаз» текли рекой. Боссы, организовавшие дело, вообще перестали появляться в Зоне, наслаждаясь всеми прелестями крайне обеспеченной жизни. Деньги делают деньги. Они обрастали связями, открывали «белый» бизнес, один даже получил мандат депутата Верховной Рады.

«Экстаз» процветал. И не мудрено. Остановить наркобаронов, а уж тем более предъявить какие-либо обвинения было невозможно. В Зоне нет милиции, отделов по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и Интерпола. Резвитесь, как говориться, на здоровье, господа.

Постоянной базы у группировки не было. Они находили поле, желательно подальше от территории «Свободы», «Долга», «Монолита» и других разномастных полувоенных групп, вычищали от слепых псов и обустраивались. Очередная раковая опухоль на теле Зоны, которых и без того было немало. Вся Зона - одна большая опухоль.

Вик, конечно, рассказал бы об этом Прессу. Информации ему было не жалко, только поздняк, как говорится, метаться.

- Фонарик мне пригодится, - одноглазый сдернул с Алексея «Пчелу», расстегнул молнию и запрятал во внутренний карман куртки, - Жупел, прошмонай их.

- Ты задолбал командовать, - огрызнулся, подходя, рыжий. На плече у него висел дробовик Алексея и автомат Вика.

- Шмотки не нужны? - сморщился одноглазый, - Че найдешь - все твое. Дай гляну, - кивнул он на стволы.

Пока Жупел усердно рылся в карманах, одноглазый инвентаризировал трофеи. «Калашников» он сразу разрядил и брезгливо швырнул в речку. Ружьем заинтересовался.

Еще бы, паскуда. Красивый дробовичок, только не по твоим грязным пальцам. С такими шейхи любят голубей стрелять. Откуда тебе такое понять, сталкер вонючий. Жрать бы сначала по-человечески научился, весь костюм жиром заляпал. У-у-у, голова гудит. Хоть волком вой или этой самой псевдотварью…

Отняли все, даже сигареты с единственной уцелевшей зажигалкой. Покидали в их же рюкзаки и заставили тащить. Рыжий припрятал себе только армейский нож Смертина, кредитку и потрепанный «Глок» сталкера.

База «Экстаза» спряталась в низине, недалеко от моста. С одной стороны от любопытных глаз ее скрывал густой ельник, с другой - крутой берег реки. Три вытянутых, грубо сколоченных барака, свежий сруб и четыре наблюдательные вышки. На аккуратных черных делянках горбатились фигурки людей, между ними курсировали вооруженные охранники. Охраны, судя по всему, было больше, чем рабов.

- Выброс завтра. Надеюсь, Молот погреба нормально обустроил. Прошлый раз я аж облевался весь… За такие бабки такие мучения, хоть бы накинул влегкую… - ворчал по дороге рыжий. Второй даже внимания на него не обращал.

Одноглазый остановил группу на взгорке, буднично пугнул трех слепых псов и выцарапал из-под куртки рацию. Обыкновенную. Совсем дешевую. Желтый пластик корпуса смотрелся на всей здешней серости совсем празднично. Он повозился с кнопками, искоса поглядывая на пленных:

- Минтай! Хорош спать! Принимай. У нас гости. Двое. Поведу через коридор, там дыры нормальные. В обход не пойду. Веди нас, милый, - противно гоготнул одноглазый, - О прибавке и не мечтай, - повернулся он к рыжему, - Молот скорее маму свою продаст… Рабов лови больше…

На ближней вышке блеснула оптика. Минтай, похоже, проснулся.

Жупел, вздохнув, пошел первым. Мерзкий это был вздох, утробный. Картежники, проигравшиеся вдрызг, так не вздыхают. Скорее неизлечимо больные, только что узнавшие от врача, спрятавшегося за белой маской, свой смертельный диагноз. Сколько мне осталось, док? И вот тут должен быть этот самый вздох, именно в этом месте.