Артем Пшеничников - Географ

И вот, на обратном пути я стал свидетелем охоты слепых псов. Небольшая стая численностью примерно в полтора десятка особей загоняла кабана. Остановился, чтобы понаблюдать за охотой. Конечно, это было опасно: кабан мог свернуть в мою сторону, или стая могла посчитать меня более легкой добычей. Но слепые псы вряд ли бы сейчас обратили на кого-нибудь внимание. Кабан был ранен, и вытекающая из ран кровь возбуждала собак еще больше. Но и в стае три собаки тоже были ранены, их движения были немного замедлены. Кольцо вокруг жертвы сжималось все сильнее, собаки явно предвкушали сытный обед. Я уже собрался уходить, как кабан предпринял последнюю попытку вырваться из окружения. Громко зарычав, он ринулся в скопление псов, пытаясь поддеть их на клыки или затоптать копытами. Собаки бросились врассыпную, но успели не все. Одному слепому псу кабан копытом размозжил голову, другого поддел клыком и отбросил в сторону, а еще в одного вцепился пастью и рванул в освободившееся пространство. Стая последовала за ним, не желая упускать добычу.

Своеобразное поле битвы опустело. Лишь поддетый клыком слепой пес скулил и пытался куда-то ползти. За ним тянулся кровавый след. Пес был обречен. Скоро сюда нагрянут полчища крыс, вороны, может псевдособаки или плоти подойдут в желании полакомиться свежим мясом. Мне отчего-то стало жаль пса, и я решил подойти и прекратить его мучения. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что это псица, и к тому же беременная. Заметив меня, она зарычала и попыталась встать. С третьей попытки ей удалось это сделать, но лапы подвели псицу, и она повалилась на землю.

Я задумался: помочь или нет? И если помочь, то как: прекратить мучения выстрелом в голову или перевязать. В какой-то момент у меня появилась шальная мысль: а что если взять ее к себе в бункер. Вдруг она выживет, а от меня не убудет. Ну и что с того, что слепые псы - причина смерти многих сталкеров. Сейчас меня это занимало в последнюю очередь.

Псица лежала на земле, на ее правом боку сразу за передней лапой была рваная рана. Я подошел собаке и присел на колени. Раздалось глухое рычание, в котором нотки ярости перемежались с поскуливанием - своеобразной просьбой о помощи. Да, без моей помощи долго ей не протянуть. Достав из рюкзака аптечку, я, не задумываясь о том, как отреагирует организм животного на антибиотики и обезболивающее, вколол псице лекарства и начал ее перевязывать. Собака, видно понимая, что ей оказывают помощь, не двигалась и, лишь когда я нечаянно причинил ей боль, вцепилась мне в руку. Я стиснул зубы и, тихонько матерясь, разжал собачьи челюсти. «Хм, а ты горячая. Если выживешь быть тебе Жарой» - проговорил я, закрепляя повязку. «Помощь раненому - это конечно хорошо, но как я тебя понесу. Идти то не так и близко, а ты немало весишь. Ну да ладно, раз уж начал помогать, то помогу по-максимуму», - я говорил не столько для псицы, сколько для того, чтобы успокоить себя. Попытаться вылечить раненого монстра зоны, да еще и подумывать о том, чтобы оставить его себе - это больше похоже на мысли сумасшедшего, чем на мысли здравомыслящего сталкера. Я представил себе следующую картину: частная поликлиника со следующей надписью на вывеске

Добрый сталкер Неболит,

У периметра сидит,

Приходи к нему лечиться

Кровосос, слепая псица.

Крыса, плоть или тушкан.

Лечим всех. Мы рады вам!

И толпы монстров, толкущихся в очереди, ругающихся. Стало смешно. С этими веселыми мыслями я поднял псицу на руки и понес к себе в бункер. Вот так у меня появилась Жара…

- Здорово, Географ!

Предавшись воспоминаниям, я не заметил, как ко мне подошел Балабол.

- И тебе того же и по тому же месту, - смеясь проговорил я и пожал протянутую руку. - Садись, побеседуем.

Свое прозвище Балабол получил за то, что любил разговаривать. «Живой» в силу своего характера, шустрый, болтливый, он постоянно нарывался, вечно встревал в разные ситуации, из которых его несколько раз вытаскивал Гаврилыч. И при этом при всем он был классным напарником, на которого можно было положиться в трудную минуту. А еще он знал кучу разных песен, сочинял собственные.

- Гаврилыч предлагает небольшое дельце. Ты свободен?

- Ну, ближайшую неделю я собирался посвятить написанию мемуаров, потом у меня гастроли, толпы восторженных поклонниц. В общем, свободен. А что делать?

- В районе старого завода пропала научная экспедиция. На их поиски Гаврилыч отправил Жмота с Пистоном. Первый поцеловался с кровососом, а второго сожрали крысы.

- То-то я не видел их в последнее время.

- Есть предложение наведаться туда и все разузнать. Заодно принести результаты научников, если таковые найдутся. Оплата на высоте. Идешь?

- А ты, как я понимаю, согласен?

- Да, я иду. И еще. Я думаю, что там прошелся Мираж.

- Опаньки! Надо подумать. А когда пропали научники? А то сейчас там, наверное, не пройти, не проехать от монстров и аномалий.

- Экспедиция пропала полторы недели назад, так что все должно в обычном количестве.

- Собираешься кого-нибудь еще брать?

- Тебя.

- Э…

- В принципе я и один могу пойти. Но вдвоем думаю, будет проще. Так что давай решай: идешь или как?

- Хорошо, я согласен. Когда надо выходить?

- Еще вчера. Шучу конечно. Сегодня у меня еще полно дел, а вот завтра, думаю, в самый раз. Буду ждать тебя к восьми утра у развалин третьего блокпоста.

С этими словами я встал из-за стола, пожал Балаболу руку и, кивком попрощавшись с Лисом, пошел на улицу. Дел и вправду было невпроворот. Зиба жил рядом с «Хабаром», да и где еще жить финансисту, если не около заведения Гаврилыча. Ведь «Хабар» - это, можно сказать, центр сталкерской деятельности, неофициальная штаб-квартира всех, ну или почти всех, сталкеров.

Пробыл у Зибы я недолго, минут тридцать. Но и этого хватило, чтобы узнать о текущем состоянии моих финансов, поговорить о Зибиных родственниках, жаждущих его быстрой кончины (на что я рассказал анекдот о здоровье еврея, и мы посмеялись), обсудить действия военных и, конечно же, выслушать жалобы Зибы о том, что я мог бы почаще заходить к нему побеседовать. После этого я зашел за своей старушкой Тойотой. Почти все в округе ездят на Нивах или Уазиках, а я предпочитаю япошку. Хоть машина и старенькая, но надежная и вместительная. Когда в начале своего сталкерского становления я сказал Гаврилычу, что хочу приобрести такой джип, он как-то странно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Зато сейчас я обладатель единственной Тойоты на ближайшие несколько десятков километров. Как говорится, каждому свое.

Уже на машине я заехал к оружейнику Макару. У него я прикупил патроны к своему Абакану, гранаты к подствольному гранатомету ГП-30, обычные гранаты и новенький созданный в лабораториях военных бронежилет. Мой уже поизносился, да и весил прилично, хотя я привык к его весу. Купленный у Макара бронник весил меньше, но при этом благодаря каким-то новым технологиям стал более пулестойким. Пообщавшись с оружейником еще полчаса, я поехал в «Хабар» к Гаврилычу за кофе, тушенкой и другими продуктами. Загрузив все в Тойоту, и завернув домой за кое-каким снаряжением, я помчался к бункеру.