С.Г. Кара-Мурза - Хроника пикирующей России. 1992-1994

Верховный Совет имеет широкое — и расширяющееся — поле для маневра. Россия широка, даже до Волги, и база поддержки пошире, чем у Гамсахурдии. Стоит бригаде Ельцина сделать еще шаг в углублении переворота — и раскол неизбежен, погрязшая в соблазне Москва противостояния с провинцией не выдержит. Искусство ответственных политиков сегодня в том и заключается, чтобы до такого исхода не довести. Надо полагать, что и Запад наших «демократов» за это не похвалит.

А если депутаты опять дадут слабину — ну что ж, начнется новый, более жесткий этап. Будут еще миллионы ненужных жертв и неродившихся детей. Но пластинка крутится все быстрее. И те, кто ее крутит, будут прокляты уже большинством народа — так же, как проклинают их сегодня 20%. И народа не униженного, а лишь ждавшего прихода сознания своего права на ответный удар.

1993

Вечером 28 сентября от посольства США на блокаду Дома Советов России передвигался батальон дивизии им. Дзержинского. Толпа ревела: «Фашисты! Фашисты!» Я подошел поближе и вглядывался в лица солдат, в касках и бронежилетах. Это были мальчики, все как один худые, с прекрасными русскими лицами, неспособными скрыть никакое чувство. В глазах застыл ужас. Ужас перед тем, что им могли приказать сделать. Хотелось обнять каждого из них. Это уже подранки.

Что же политическая сволочь «демократии» сделала с нашими детьми!

Что будет с этими мальчиками, если не удастся обуздать самодура и он пойдет дальше? Кто-то зажмурится и начнет стрелять в своих отцов и матерей, повторяя про себя рычание демократических комиссаров: «Враги Президента! Враги Президента!» Кто-то сойдет с ума и будет биться головой об стену на госпитальной койке. А может, его вчерашний сосед по парте сунет в рот дуло своего Калашникова и нажмет спусковой крючок. И все это будет не за тридевять земель и не в туманном будущем, а уже завтра и здесь, в центре столицы нашей Родины городе Москва. На третьем году демократического режима.

Трудно было поговорить спокойно с теми, кто ощетинился щитами и дубинками против небольшой части москвичей, почему-то не желающих прихода диктатуры. Люди в форме очень боятся начальства — сегодня разговаривать с гражданами стало преступлением. И все же, прислушиваясь к обмену репликами, я могу обобщить наблюдения, соединив их в диалог с типичными категориями офицеров милиции.

Первый тип — «энтузиасты». Это те, кто безоговорочно приняли сторону нового политического режима, возненавидели «совка» и рады ощущать в ладони рукоятку автомата. Они поверили лживым идеологам и питают наивную иллюзию, что силой смогут «навести порядок», ради которого не остановятся ни перед чем. На жалкие слова о том, что ведь они присягали народу и Конституции, эти офицеры со смехом отвечают, что они «присягали Ельцину». Это признание, что они — «упыри», подрядившиеся служить не народу и Закону, а политической группировке (банде — не в ругательном, а в точном смысле слова). Смех застыл у молодого красавца-капитана, когда такой же молодой мужчина, офицер в штатском, спокойно заметил ему: «Учти, что я очень хорошо стреляю».

Таких энтузиастов очень мало, и можно было бы о них не говорить, да ведь не в количестве дело. Это — запал, его и не нужно много. Их дело — начать. И хотя они первыми же сгорят в огне, кровь расколет нацию. Обе стороны быстро забудут, из-за чего все началось и кто пустил по России новое «красное колесо» — к оружию звать будет уже кровь. А кроме того, обратиться к «энтузиастам» обязывает совесть, ибо они обмануты, как никто. Их не предупредили, что в современном промышленном обществе «навести порядок» силой в принципе невозможно. Кулак стал бессилен. Такие же радикальные противники, такие же энтузиасты с другой стороны имеют неустранимый доступ к мощным средствам возмездия. И в случае войны на уничтожение эти средства будут использованы.

В Западной Европе террористы, перейди они от борьбы к мщению , могут уничтожить каждого жителя 20 тысяч раз — столько летальных доз одного только хлора имеется на предприятиях и станциях водоочистки. И охранить его полицейскими средствами в принципе нельзя. Но хлор — самое примитивное средство. Все держится на том, что на Западе еще нет террористов, перешедших к мщению. В России их ускоренным темпом формирует режим Ельцина. Ибо оскорбления, наносимые крупным массам людей, уже становятся несовместимы с жизнью. И таким людям уже совершенно неважно, что скажут о них Инна Чурикова или Зиновий Гердт. Режиму удалось выполнить первую задачу по разрушению России — расколоть общество на ненавидящие друг друга части. Пока что эти части малы, между ними — буферная инертная масса. Но она быстро «выедается» с обеих сторон. И жалкая отсрочка повышения цен на хлеб ничего не меняет.

Второй тип милиционера, поставленного против части народа, — самый многочисленный. Он страдает оттого, что втянут политиками в это дело. На вопросы он охотно отвечает, почти выкрикивает как заклинание, что ни при каких обстоятельствах он стрелять в народ не будет и такого приказа ему никто не отдавал. Ему приказано только «стоять и не пускать». В разных вариациях с такими офицерами велся один и тот же диалог. «Вы не просто стоите, а не даете мне пройти и защитить законную власть». Ответ: «Мы обязаны подчиняться приказу, без этого нет армии». «Да, а если политики прикажут стрелять в народ?». Ответ: «Не прикажут». «А до какого предела вы будете выполнять приказы?». Ответ: «Готов щитом и дубинкой рассеять людей и дойти до стен Дома Советов. Дальше не пойду». «А велика ли разница? Вы же знаете, что за вами пойдут другие, нанятые Боровым и готовые стрелять». Ответ: «Разница велика. Стрелять буду не я». О том, чтобы защитить людей, и речи нет. Подвиг уже в том, что сам не стреляет.

Таких офицеров жалко до глубины души. Они понимают, насколько шатка их позиция и прячут, как страус, голову в песок иллюзорных надежд. Первая — что власти никогда не отдадут приказа стрелять. Второе — что они в любых обстоятельствах удержат свой хлипкий нейтралитет, предоставляя самую грязную работу другим. Так не бывает, господа офицеры. Когда начнет литься кровь, никто не позволит вам остаться чистенькими.

А насчет приказа властей то, похоже, этот тип «честного» офицера обнаруживает неполное служебное соответствие. Такой приказ власти всегда отдают как бы вынужденно , в целях самообороны, после того как провокаторы с обеих сторон пошлют на заклание тщательно вычисленное число жертв, покажут осиротевших детей и организуют душераздирающие похороны. Русская охранка, кстати, всегда выделялась высшим мастерством в организации провокаций. Вам помогут на момент оправдать перед самим собой ваш «организованный политиками» гнев. И вопрос личного выбора будет в том, примете ли вы этот идеологический наркотик, позволяющий перешагнуть через вчерашние клятвы, или преодолеете соблазн. А в личном плане страусиная политика оказывается наихудшей. Выбор надо делать не когда досылаешь патрон, а за два шага до порога, когда есть еще время подготовить отход или наступить на горящий фитиль, нейтрализовав «упырей» и разоблачив провокаторов.