Ольга Денисова - Мать сыра земля

- Виталис? - Стася отступила от двери, и Моргот скрипнул зубами.

- Привет, сестренка. Надеюсь, ты мне рада?

Моргот посчитал необходимым выйти в прихожую, чтобы дать понять Кошеву, насколько «сестренка» рада появлению «братишки». На его несчастье, Кошев пришел не один, а в компании известной в узких кругах поэтессы, которую Моргот видеть здесь (как и в любом другом месте) совсем не хотел.

- Громин! - радостно завопил Кошев. - И ты здесь! Какая встреча! Вечер становится интересным!

- Действительно, - вполголоса сказала поэтесса, смерив взглядом сначала Стасю, а потом Моргота.

Стася посмотрела на него извиняясь: выгнать Кошева ей не позволяло воспитание, а вовсе не зависимость от его отца.

- Проходите, - пролепетала она, уступая гостям дорогу в единственную комнату.

Кошев снял ботинки в прихожей, и сделал это демонстративно, сопровождая процесс еле слышными комментариями вроде: «У Стасеньки тут чисто, а домработниц нет» и поглядывая при этом на босые ноги Моргота. Поэтесса туфель снимать не стала и первой прошла в комнату: взгляд ее тут же отметил и помятую постель, и накрытый на двоих стол.

- Зная Стасенькину скромность, я принес только бутылку вина и немного фруктов, - Кошев сказал это Морготу. - Ты любишь фрукты, Громин?

- Еще как, - ответил Моргот, разваливаясь на стуле с видом хозяина.

- А я фрукты не люблю, - сказала Стела, изящно опускаясь на Стасино место и доставая из футляра свой длинный мундштук.

- Бутерброд с сарделькой не желаешь? - спросил у нее Моргот. - Отличные сардельки, сочные.

- Спасибо, нет, - поэтесса легко улыбнулась и подмигнула ему.

Кошев поставил бутылку вина на стол и сунул Стасе в руки пакет с фруктами.

- Я сейчас, - Стася покрутила головой в поисках, куда бы его деть, - надо, наверное, достать бокалы…

- Стасенька, бокалы я достану сам, - сказал ей Кошев, - ты помой фрукты и выложи их куда-нибудь.

- Хорошо, - вздохнула она и с подозрением посмотрела на поэтессу.

Стела дождалась, когда Стася выйдет на кухню и включит воду, и сочувственно покачала головой.

- Бедняжка… До чего же страшненькая! На лягушечку похожа.

- Это ты о гостеприимной хозяйке дома? - Моргот с ухмылкой чуть пригнулся в ее сторону. Ей нравилась развязность и грубость, ей нравилось ощущать его превосходство и легкое презрение. Ей даже нравилось ревновать его к Стасе, это придавало ее интересу пикантность, окрашивало его в более яркий цвет. И Морготу все это играло на руку - вырулить из созданной Кошевым ситуации и никого из двух не оттолкнуть.

- О ком же еще? - поэтесса невозмутимо пожала плечами и сделала загадочное лицо.

- Вот они, бокальчики… - Кошев звякнул стеклом серванта за спиной у Моргота. - Нашлись! Громин, тебе правда нравится Стасенька?

- Очень, - кивнул Моргот.

- Я боюсь в это поверить, - Кошев жестом опытного бармена поставил на стол четыре бокала.

- А ты не бойся, это не страшно, - усмехнулся Моргот.

- Совсем не страшно? - Кошев продолжал стоять, глядя на Моргота сверху вниз. - Наверное, купаться по ночам гораздо страшней? Или бегать босиком по темному лесу? А?

- Кому как, - Моргот хотел положить ноги на соседний стул, но тут же вспомнил о ране на щиколотке и закинул ногу на ногу.

Стася принесла фрукты в большой глубокой тарелке, навевающей воспоминания о заводских столовых и коммуналках.

- Ты загадочный человек, Громин, - Кошев элегантно подхватил тарелку с фруктами на три пальца и приподнял над головой. - Сволочь, конечно, но мне с тобой так интересно! Расскажи мне что-нибудь.

- Тебе о Луниче или о нынешней экономической ситуации в стране?

- Нет… - Кошев водрузил фрукты в центр стола, и лицо его приобрело романтическое выражение. - Сегодня мне хочется говорить о любви…

- Кошев, я тебя не люблю, ты же знаешь, - хмыкнул Моргот. - Мне, как ни странно, больше нравятся женщины. Так что о любви тебе придется поговорить с кем-нибудь другим.

- Да! - воскликнул Кошев, приподнимая палец. - Именно! Женщины! Громин, тебе нравятся все женщины без исключения?

Стася присела на край стула между Морготом и Стелой.

- В определенном возрастном промежутке, - кивнул Моргот.

- Прекрасно! Это прекрасно, - Кошев закатил глаза.

- Я, пожалуй, сяду поближе к окну, - сказала Стела с милой улыбкой, - у меня крепкие сигареты.

Стол был круглым, и, пересев, она оказалась с другой стороны от Моргота.

Стася не возразила, хотя была противницей курения в квартире, даже перед открытым окном. Впрочем, Моргот всегда курил в комнате, стряхивая пепел в блюдечко.

- Стасенька, ты не принесешь штопор? - Кошев приобнял ее за плечо и поцеловал в макушку. - Я думаю, нам надо выпить вина, чтобы разговор стал еще более непринужденным.

- Дай-ка сюда, - Моргот протянул руку к бутылке и знаком показал Стасе, чтобы та оставалась на месте.

- Пожалуйста-пожалуйста! - расплылся Кошев. - Только учти, это хорошее вино и настоящая пробка, не надо заталкивать ее внутрь.

Моргот смерил его взглядом, положил бутылку на стол и как следует крутанул.

- Ой! Громин! Мы играем в бутылочку? - Кошев наконец сел за стол между Стасей и Стелой и подпер подбородок ладонью. - Неужели только начало разговора о любви настроило тебя на столь романтические подвижки?

- Как-то это не остроумно, - Моргот раскрутил бутылку в другую сторону.

- Ну, не всем же быть такими острыми и умными, как ты!

- Конечно, не всем, - согласился Моргот, взял бутылку в руки и с силой ударил по донышку. Пробка вылетела с хлопком, словно это было шампанское.

Демонстрировать навыки опытного дворецкого Моргот не стал и передал открытую бутылку Кошеву. Трюку с пробкой он научился у отца - тот любил показывать этот фокус гостям; Морготу же это умение пригодилось в школе, когда они с Максом только начинали пить бормотуху в подворотнях.

- Браво, Громин, и снова - браво! - Кошев развел руками, едва не пролив вино. - Мне надо брать у тебя уроки. Ты одинаково хорошо владеешь как риторикой, так и искусством любви, а теперь еще выясняется, что ты непревзойденный мастер справляться с бытовыми проблемами! Наверное, ты и машину без ключа можешь завести с такой же легкостью?

Про искусство любви Стася не поняла, хотя Кошев сказал это для нее: цели Кошева Морготу стали ясны с самого начала. Он не только подозревает, куда подевался его розовый блокнот, он чует, куда дует ветер и зачем Моргот встречается с секретаршей его отца. Но он ничего не может доказать! Конечно, Моргот с радостью кинул бы ему намек на скупку акций, на контейнеры на юго-западной площадке - только чтобы посмотреть на лицо Кошева и на несколько минут почувствовать себя победителем. Но он понимал, что за такие знания убивают. И если Кошев до сих пор не натравил на него никого посерьезней своих знакомых мордоворотов, то только потому, что сам боится «покупателей»: блокнотика с записями, к тому же потерянного, ему не простят.