Демин Ник - Холивар. Квест Проклятый город

– Он самый. Олух царя небесного, – недовольно проворчал я, в душе естественно радуясь, что неминуемая стычка вроде бы закончилась.

Еще более жалобным тоном, стоящий Петруха, спросил:

– Дядько?!

– Чегось тебе?

– Можно мне уже руку опустить вниз, а то силов больше никаких держать её нету?

Слыша этот жалобный тон, ржали уже все, с обоих сторон кустов. Эльфийка ушла обратно на сани, а я наоборот подошел ближе. Глядя в глаза Петрухе, продолжавшего под веселое ржание, спрашивать что-то очень жалобным тоном. А вот взгляд был мой, спокойный такой. И очень серьезный. Я подошел поближе и прикрыл глаза, на секунду помедлив, Петруха дважды, мне даже показалось, что со щелчком, моргнул. После этого я с сердитым ворчанием сказал:

Ладно уж, отпускай. Чего людей то смешить?

Петруха, с явным облегчением отпустил руку и смешно покрутил головой. Развернувшись, он пошел по направлению к первым саням, но споткнувшись, свалился в снег. Смех с обоих сторон стал гомерическим. Покрасневший Петруха (что при его особенностях смотрелось довольно таки и эффектно), невнятно бурча, прошел к первым саням. Все рассосались, вслед за ним, ко мне в сани впрыгнул дроу. Дальше поход продолжался быстрее, лошадки весело бежали по знакомой дороге. Маг ошивался в передних санях, чего то пытаясь добиться от Петрухи, тот недовольно бурчал, стесняясь послать настырного мага, прилипшего хуже банного листа. На других санях, сидели гном с Седым, что то вспоминая и негромко похохатывая. За ними ехали Арни и эльфийка, там тоже слышался разговор, но уже без смешков. Мы ехали последними.

– Эх молодость, молодость, – сказал я умиротворенным голосом, любуясь то ли эльфийкой, то ли Арни, то ли Петрухой.

Дроу согласно кивнул, а потом заметил, как бы между прочим:

– Красивый спектакль.

– Как-кой спектакль? – надеюсь легкое заикание в моем голосе не было сильно заметным

– Который вы разыграли со своим племянником. Сколько этапов было в общении? Я насчитал пять. Кодовые фразы. Положение на поляне. Общение. Завершающие ваши и дублирующие, вашего племянника.

– Я не знаю, даже что вам сказать на ваши слова! – воскликнул я не скрывая явной растерянности.

– "Если ты не знаешь, что сказать, а противник сумел вывести тебя из эмоционального равновесия, то не скрывай этого. Наоборот, усиль свои эмоции и выплесни их на противника…", я думаю, что вы тоже знаете эту цитату.

Ну конечно я знал эту цитату. От дроу не ускользнуло легкое покачивание головой, но он ничего не сказал, только усмехнулся. Я же, натужно кашляя, сказал:

– Да ладно, что вы там себе напридумали. Вы увидели чего то там, где ничего не было.

А про себя с досадой подумал: "Вот зараза! Ничего от него не скроешь!"

Мы тихо, мирно доехали до деревни. Настроение у всех улучшилось, конец дороги близок, уже веяло домашним теплом. Вот последний поворот, и показалась деревня. Судя по полуоткрытым ртам попутчиков, он ожидали увидеть не совсем то. Вернее, совсем не то. Обычно при слове деревня у существ из цивилизованных мест возникает в мозгах изображение идиллической картинки. Знаете такой пасторальный ярмарочный лубок. Зеленая травка, ну или применительно к нынешнему времени года: далекий лес, над которым встает яркий месяц; на переднем плане небольшие домишки, засыпанные снегом по самые нехочу, с дымками, над белыми крышами; обязателен, покосившийся плетень, на котором одеты разные кастрюли, крынки, чугунки; мерцающие огоньки в окнах. От такой картинки прям таки несет добротой и умилением. Когда я еще служил Его Величеству, мы с нашими ребятами раз попали в такую деревеньку. Поэтому и описываю я по памяти. Мы когда из леса вышли аж на слезу многих суровых бойцов прошибло. А потом драпали, после полуночи. Нас из двух десятков четверо человек осталось (из нашего трое, а из ихнего – один). Так что с тех пор у меня твердое убеждение, что если поселение ничем не защищено, то непременно в нем какая то гадость прячется. Так что вот.

А теперь представьте себе косогор, обнесенный высоким частоколом с бойницами наверху и часовыми, постоянно ходящими по помостам. Судя по заткнувшимся попутчикам и их опешившему виду – впечатление, что надо.

– Слушай, я понимаю их стремление сохранять все в тайне. Сколько у вас население? – повернулся он ко мне.

– Порядка около полутора тысяч человек.

– Полторы тысячи человек, – потрясенно сказал Арни, – это либо очень большое село, либо маленький городок.

– Да уже и немаленький, – подхватил гном.

Я ничего не ответил, потому как мы подъехали к воротам и Петруха умчался разговаривать с охраной. Минут через десять мы въезжали в наше поселение.

Попутчики крутили головой, пытаясь вобрать в себя как можно больше впечатлений, хотя по мне ничего необычного не было. Дроу, Седой и гном, старательно подмечали все вокруг. Высокие заборы хозяйств, образовывали узкие улочки, с резкими поворотами, с небольшими площадками, где очень удобно помахать мечами трое на трое. Хрипящие за заборами собаки, судя по всему спокойно бегающие по двору, и раздирающие глотку незваным гостям. Небольшие навесы, прямо над улочками, из которых, опять таки, очень удобно пустить несколько стрел в идиота, вздумавшего сунутся в этот лабиринт.

Прямые улицы (пара штук у нас есть), тоже не производили впечатление незащищенных. Седой, тот вообще, принюхиваясь, смотрел под ноги, словно знал, что едет по не активированным стационарным ловушкам. Выкопанным глубоким ямам, с врытыми кольями на дне, обломками кос и другими остатками колюще режущих предметов, встречающихся в обиходе каждой деревни. Причем ловушки были хитрые. Одного человека – она пропустит, двух человек – пропустит. Но когда побегут, хотя бы человека три – четыре, то сработает. Возле каждого дома – своя ловушка, за которой обязаны следить те хозяева, на территории участков которых находится эта ловушка. Активизируют её обычно дети, каждый из которых с малолетства обучен делать гадости незваному ближнему своему. Каждый из жителей знает свое место при всех типовых видах опасности. В центре поселения – церковь, больше похожая на замок, нежели на дом божий. Узкие окна-бойницы, тяжелая дверь, окованная железными полосами – последний форпост жителей. В ней и большой амбар, где хранятся общественные запасы и пушной склад. Ежегодно, часть запасов расходится по семьям, а запасы этого года занимают на полках свои места. Пушную же продукцию – вывозим на рынок. Вся площадь перед церковью, состоит из сотен миниатюрных ловушек. Чтобы добраться до церкви в активном режиме, необходимо прямо от выхода на площадь начинать читать молитву, отбивая поклоны и двигаясь в определенном ритме. Для каждого из трех выходов на площадь молитвы – разные.