Виктор Яковлев - Эволюция долговременной фортификации

Во Франции несколько позже, чем в Германии, артиллеристы предложили начинять фугасные бомбы мелинитом (плавленая пикриновая кислота), который несколько сильнее пироксилина по действию, что давало возможность в пользу меткости уменьшить длину снаряда до 4,5 калибра; зато калибр французских бомб был больше германских, а именно 22 см и 27 см - благодаря чему эти бомбы вмещали и больший разрывной заряд - до 33 кг мелинита. Опыты именно с этими бомбами начались в 1886 г. на форту Мальмезон, построенном в период времени с 1878 по 1882 гг. между Суассоном и Реймсом. Одна 27-см бомба (с 33 кг мелинита) попала в кирпичный капонир с 1-м кирпичным сводом, обсыпанным около 4 м земли; капонир был совершенно разрушен, причем образовался провал диаметром около 10,5 м. Углубление снарядов по вертикали получалось здесь больше, чем то было в Германии, причем обнаружилось также при разрыве мелинитовых бомб сильное действие удушающих газов.

Опыты убедили в полной несостоятельности старых кирпичных конструкций перед новыми снарядами и возбудили вопрос о том, как исправить старые постройки и возводить новые. Для разрешения этого вопроса в 1887 г. были произведены во Франции опыты в Бурже.

Здесь было возведено четыре типа построек (фиг. 104):

а) с каменным сводом толщиной в 1,5 м, из коих 0,5 м составляла вымостка булыжным камнем, а остальное приходилось на долю кирпича; поверх свода насыпано было 3 м земли;

б) непокрытый землей каменный свод в 2,5 м толщиной, сложенный из местного известнякового камня, с закругленными боковыми поверхностями, могущими вызвать рикошеты;

в) свод из известнякового камня толщиной в 1 м, усиленный сверху тремя слоями: песка, бетона и снова песка, толщиной каждый в 1 м, причем бетонному слою придана была сводчатая форма;

г) непокрытый землей свод из известнякового камня толщиной в Г м, усиленный непосредствеиро. расположенным на нем слоем бетона в 2,75м.

При обстреливании указанных сооружений теми же французскими бомбами постройка первого типа (а) оказалась совершенно несостоятельной: булыжник не вызвал, как то предполагалось, преждевременного разрыва, и бомба пробила насквозь свод, разорвавшись внутри каземата. Поэтому от такого способа усиления сводов отказались. Постройка второго типа (б) при ударе снаряда от сотрясения давала отколы на внутренней поверхности свода, благодаря чему на полу каземата были обнаружены глыбы камня. Последние две конструкции (в и г) оправдали возлагавшиеся на них надежды; хотя в постройке четвертого типа (г) - на внутренней поверхности известнякового свода получились трещины и отколы, невзирая на верхний слой бетона. Постройка же третьего типа (в) осталась совершенно не изменившейся внутри. Это указывало на то, что песчаная прослойка между известняковым и бетонным сводами ослабляет сотрясение в нижнем своде.

Позднейшие опыты, произведенные во Франции (в Шалоне в 1888 г.), в Бельгии на Браскатском полигоне в 1889 г. и в России (в Николаеве - в 1889 г.) вполне подтвердили, что наиболее рациональным способом усиления старых кирпичных сводов казематов является только что упомянутый, а именно: накладка на эти своды бетонных пластов (тюфяков) с песчаной прослойкой между бетоном и кирпичом, но песчаная прослойка должна быть замкнута с боков, а бетон должен быть самого высокого качества, при отношении цемента, песка и щебня как 1:1, 5:4; наконец прослойка песка и бетон должны иметь каждый толщину в 1,2 м.

Что касается вновь возводимых построек, то шалонские опыты 1888 г., бельгийские и николаевские 1889 г. убедили, что единственным надежным материалом для них надо считать бетон, который зарекомендовал себя с хорошей стороны еще в 1875 г. на опытах в Австрии (в Ольмюце), при стрельбе пороховыми бомбами, когда выяснилось, что 30,5 см бетона могут заменить 2,1 м глинистой обсыпки. Результаты опытов стрельбы фугасными бомбами по фортификационным постройкам не замедлили сказаться не только на деталях казематированных помещений и каменных преград в фортах, но и на всей конструкции последних в целом, причем во главе государств, приступивших к переделке фортов в крепостях, оказалась опять Германия.

В 1885г. в Германии была собрана комиссия государственной обороны, в состав которой входили компетентнейшие лица, и среди них вновь назначенный в 1884 г. инспектор инженерного корпуса и крепостей ген. фон-Вранденщтейн, служивший первоначально в пехоте и являвшийся наиболее выдающимся офицером генерального штаба и сотрудником начальника генерального штаба Мольтке в кампанию 1870-1871 гг. Комиссия должна была разрешить ряд задач, из которых главнейшие она взяла целиком на себя, в том числе и задачу о том, какие крепости следует усилить, какие являются лишними, какие подлежат уменьшению а отношении оборонительных средств и какие должны быть оставлены в настоящем виде. Задачи же узкотехничеекого характера должна была разрешить выделенная подкомиссия, председателем которой был ген. фон-Бранденштейн, а членами - артиллерийские и инженерные офицеры. Эта подкомиссия как раз должна была решить вопросы о способах переделки фортов, о бронировании тяжелых орудий и о злободневном тогда усилении междуфортовых промежутков.

Прежде всего поставлен был на очередь вопрос о том, какую роль должен играть современный форт: он был разрешен в том смысле, что на форты надо смотреть как на опорные пункты ближнего боя, долженствующие вмещать в себе пехоту и орудия ближней борьбы; орудия же дальней борьбы, помещавшиеся до того времени в фортах, должны быть перемещены заблаговременно на устроенные для них промежуточные и смежные батареи. Мысль эта, высказанная, как известно, еще Тотле-беном в 1855 г., поддерживалась в Бранденштейном, но сразу практического осуществления в Германии она получить не могла: германские артиллеристы были против того, чтобы убирать все тяжелые орудия из фортов; они считали, что некоторое количество этих орудий может пригодиться в начале осады для обеспечения фортов от штурма и для первой встречи с противником ввиду их значительной дальности стрельбы. Германским инженерам приходилось с этим требованием артиллеристов считаться и только соответственно приспособить для этого форты. Но тогда возникал вопрос о том, как же надежно укрыть на форту тяжелые орудия? Бранденштейн высказывался за необходимость их бронирования, но сам Бранденштейн умер в 1886 г., не успев разрешить этого вопроса, который вместе с некоторыми другими его предположениями был разрешен только в начале 90-х годов.