N/K - Летучий самозванец

- Я готова дать тебе Тину на месяц, забирай ее, а потом продемонстрируешь свои успехи, - заорала пиардиректор. - Легко рассуждать, когда своих не имеешь!

- С девушкой порядок, - провозгласил Юра, выходя на палубу, - она мирно спит.

- Давление нормальное, сердце работает стабильно, - добавила Алина, шедшая за Шумаковым. - Это не похоже на отравление, хотя понаблюдать надо. Я готова сидеть около Тины сколько потребуется.

- Ах, какая самоотверженность, - взвизгнула Манана. - Ждешь поклона в пояс? Не надейся! Кто принес на борт это дерьмо в коробке?

- Мне его ангел дал! - устало повторила Алина.

- Дура! - заорала Манана. - Ангелочков в природе не существует!

- Смотрите! - закричал Леонид. - Там, на берегу, в глубине кустов!

Зарецкий принялся быстро креститься и кланяться, я, ругая себя за глупое кокетство, не позволяющее носить очки, прищурилась и увидела вдали белое пятно, всмотрелась в него…

- Ангел! - закричал Зарецкий. - Глядите! Крылья! Над головой люстра горит!

- Это нимб, - ожил Василий Олегович. - Господи, прости и помилуй!

Зарецкий развернулся и убежал, Шумаков начал почемуто трясти головой, Манана застонала и обняла Алину, обе женщины истерично зарыдали. Я ощутила тошноту и предпочла шмыгнуть по лестнице вниз.

Очутившись в каюте, я поняла, что так и не успела пообедать. Желания возвращаться в столовую не было, но есть хотелось безумно, поэтому я решила заглянуть на кухню, отыскать там свою бывшую одноклассницу Маргариту и попросить у нее бутерброд.

Камбуз располагался в конце длинного коридора, я туда заглянула и увидела рыжего парня - того самого, что помогал в первый день пассажирам найти их каюты, - меланхолично чиркавшего ножом по картофелине.

- Чего вы хотите? - неприветливо спросил он.

- Маргариту Некрасову ищу, - ответила я.

- У ней перерыв на обед, - пояснил матрос. - Нам днем час отдыха положен.

- Значит, мне к семи подойти? - уточнила я.

Юноша поднял голову и посмотрел на круглые часы с методично движущейся секундной стрелкой.

- Ща шесть, ну к восьмито она проснется.

Картофелина шлепнулась в таз с водой, я постаралась не засмеяться. Пару месяцев назад, оформляя разрешение на перепланировку квартиры, я зашла в БТИ и наткнулась на гениальное объявление: «Бесплатное оформление бумаг - сорок пять минут, платное - три часа. Просим рассчитать свое время заранее и не подгонять сотрудников». Почему задаром мне сделают документы быстро, а за немалую мзду провозятся в несколько раз дольше, осталось за гранью моего понимания. Может быть, во втором случае вызывают каллиграфиста и тот при помощи пера и чернил затейливо украшает текст завитушками?

- Че хотели? - зевнул подсобный работник.

- Проголодалась, - честно призналась я, - прямо живот подвело.

- Ужин в двадцать нольноль, - напомнил парень.

Я предприняла попытку его разжалобить:

- До него еще дожить надо!

- Человек способен не есть тридцать дней, - равнодушно прозвучало в ответ.

- Самто пробовал? - обозлилась я. - Лично мне требуется еда, и желательно из свежих продуктов.

- Сгущенку любите?

- Обожаю, - заявила я.

Парень швырнул очередную очищенную картофелину в таз и стал немного любезнее:

- Маргарита завсегда камбуз запирает, когда соснуть уходит. За продукты с нее спрашивают, а у нас тут народ прожорливый! Недоглядишь - все слопают, и наше, и клиентское. Но маленький холодильник она не трогает. Там сгущенка есть.

- А где он? - обрадовалась я.

- Вона, у хлебницы. - Юноша ткнул рукой в сторону белого агрегата, похожего на картонную коробку для обуви. - Если охота, можете и куски нарезного прихватить.

Я открыла дверцу и испытала разочарование:

- Никаких банок нет.

- Она на нижней полке, - терпеливо объяснил поваренок, - в тюбике.

Моя рука схватила белоголубую тубу с надписью «Буренка Зина» [10]. К сожалению, вкус многих продуктов, любимых россиянами моего возраста со времен их не очень сытого детства, кардинальным образом поменялся. Исчез московский хлеб, пропало настоящее молоко и мечниковская простокваша. Давно не встречаю на прилавках так называемый «фруктовый сахар» (не путайте с фруктозой) и копеечные конфеты «Киевская помадка». Затерялось в неизвестности шоколадное масло, суворовское печенье и грузинский чай № 38. Вероятно, комуто эти продукты казались невкусными, но я их любила. И вот теперь сгущенка, внешне напоминающая зубную пасту, получила название «Буренка Зина».

- Берете? У меня тоже перерыв, - поторопил матрос.

- Да, - опомнилась я, хватая из жадности две упаковки, - спасибо.

Нехорошо признаваться во вредных привычках, но я люблю есть в кровати. Поэтому, придя в каюту, я взбила подушку, легла под одеяло, взяла журнал и открутила крышку сначала одного, а потом и второго тюбика. Сейчас с восторгом слопаю бутерброд. Но налить сгущенное молоко на хлеб не удалось: в спальню постучали.

Я со скоростью ящерицы, застигнутой врасплох, пихнула «Буренку Зину» под подушку Юры, бросила вторую упаковку в прикрытое накидкой кресло и пошла открывать дверь, в которой опять заклинило замок.

Почемуто до сих пор я боюсь признаться Шумакову в своей слабости и ухитряюсь перекусить в постели, пока он принимает душ.

Войдя в каюту, Юра обнял меня, но сказать ничего не успел, потому что раздался Мананин крик:

- Господиии! Ааа!

Нас будто смело с порога. Чуть не столкнувшись на выходе, мы поспешили на крик и ворвались в каюткомпанию. На диване сидела Тина, держась ладонями за виски, рядом на коленях стояла Манана, прижав руки к груди, она истошно кричала:

- Помогите! Сюда! Люди!

Юра потряс ее за плечо:

- Эй! Очнитесь!

Манана икнула.

- Что случилось? - устало спросила я.

- Она, она. - Манана показала на дочь. - Она, она…

- Тина, ты поранилась? - заботливо спросил Юра. - Или упала?

Девушка исподлобья посмотрела на Шумакова.

- Нет. Вы же видите, нет ни ран, ни ссадин.

- Почему твоя мать разволновалась сверх меры? - продолжал Юра.

- Понятия не имею, - пожала плечами Тина. - Я заснула здесь на диване, очнулась, вижу - мама не в себе.

Я заморгала, Юра крякнул, Манана схватилась за горло:

- Доченька! Скажи еще словечко!

Тина повернулась к Юре:

- Что она имеет в виду? Я и так говорю без умолку.

- Она вылечилась, - простонала Манана.

- Я болела? - изумилась Тина. - Чем? Надеюсь, не гепатитом или СПИДом?

- Ущипни меня, - попросил Юра. - Такого не бывает.

- Солнышко, - затряслась Манана, - не знаю… не понимаю… не верю!

- Чтото еще случилось? - испуганно спросила Аня, входя в каюткомпанию.

- Тина вылечилась от идиотизма, - неполиткорректно огласил вердикт Юра. - Заснула дурой, встала нормальной.

- Кто дура? - заморгала Тина. - Я?

- Нет, конечно, - Манана поспешила успокоить дочь.