Кривопусков - Мятежный Карабах

Капитану Айрапетяну пришлось работать в Баку ив Баиловской тюрьме, в которой в специально организованном изоляторе временного содержания оказались подозреваемые в сумгаитских преступлениях на межнациональной почве. В основном это были парни от семнадцати до двадцати пяти лет, учащиеся профтехучилищ и техникумов и несемейные молодые рабочие. Большинство из них проживали в общежитиях. Стоило немало трудов, чтобы доказать причастность многих из них к конкретным преступным действиям в отношении армянского населения города Сумгаита. И здесь надо отдать должное честному проявлению гражданственности азербайджанских коллег, с которыми тогда работал Виктор Айрапетян. Со временем ситуация изменится. Но тогда к преступным элементам, несмотря на их национальное родство, они относились со всей строгостью Уголовного Кодекса. В ходе следственных действий работали не только ретиво, но нередко от ужасов содержания показаний убийц и погромщиков впадали в неистовство,

[стр. 195] Мятежный Карабах

приходилось их сдерживать от рукоприкладства: Вместе с коллегами по оперативной группе капитану Айрапетяну удалось участвовать в раскрытии восьми фактов убийств, погромов, поджогов и изнасилований, по которым были предъявлены обвинения установленным конкретным обвиняемым. Дела по ним были переданы для рассмотрения в судебные инстанции.

В моих рабочих дневниках за 1988 год сохранились две записи, относящиеся к Сумгаитским событиям. Первая о том, что в Сумгаите, наряду с Объединенной следственной группой Прокуратуры СССР работал десант ЦК КПСС из высокопоставленных партийных, советских работников, ведущих ученых и специалистов в сфере межнациональных отношений. В составе этого десанта был и мой давний и надежный друг, молодой талантливый философ и социолог Николаи Слепцов, работавший тогда заведующим отделом научной молодежи ЦК ВЛКСМ. Вернулся он, помню, из Азербайджана чрезвычайно угнетенным, если не сказать, совсем другим человеком. В его всегда тихий, спокойный, аргументированный, с легким юмором разговор, с тех пор, добавился осторожный и грустный скептицизм.

Массовые погромы и убийства армян, нападения на военнослужащих, о которых рассказывая Николай Слепцов, казались, нам из разряда невозможных, поразив своим цинизмом и жестокостью. Они, по нашему интернациональному убеждению, были несвойственны советской действительности. Но они были осуществлены азербайджанцами против армян и в больших количествах. И, самое страшное, как он подчеркивал, что совершены они не сплоченными профессиональными убийцами и садистами, а обыкновенными горожанами, причем в большинстве молодежью. Он хотел, чтобы мы вместе, как опытные молодежные политики, нашли, если не ответ, то хотя бы объяснение этому новому явлению в нашей советской идейно-политической действительности.

Нам хотелось понять -: как сотни старшеклассников, учащихся профтехучилищ и техникумов, студентов вузов, молодых рабочих, постоянно находящихся, в так называемой положительной интернационально-нравственной среде,

[стр. 196] Виктор Кривопусков

имевшие общественные интересы и повседневные общечеловеческие отношения со сверстниками других национальностей, вдруг, в одно мгновение оказались способными моментально среагировать на призывы провокаторов убивать своих сограждан: Шли на убийства своих же соседей, если не друзей, то многолетних ближайших знакомых по этажу, подъезду, микрорайону, ничего плохого им не сделавших; Убийства совершались с патологической жестокостью, поразившей даже профессиональных судебно-медицинских экспертов. Чтобы произошел такой взрыв агрессии и насилия, должен существовать соответствующий общественный климат, вызвавший психоз убийства. Неужели в годы советской власти у новых поколений азербайджанцев сохранились антиармянские предубеждения, фобии, враждебность? Неужели в подсознании дают о себе знать турецкий геноцид и азербайджанские погромы в 1893 - 1923 годах, унесшие тогда жизни более двух миллионов армян?

Вторая завесь дневника свидетельствует о тот, что я был неплохо знаком с бывшим первым секретарем Сумгаитского горкома партии Арифом Муслим-заде, так как до этой должности он много лет работал в комсомоле республики. Это - высокообразованный и интеллигентный человек. К руководству партийной организации Сумгаита он пришел за несколько месяцев до погромов с поста первого секретаря ЦК комсомола Азербайджана и даже в это время был еще кандидатом в члены Бюро Центрального Комитета ВЛКСМ. Я присутствовал при том, когда Ариф Муслим-заде мужественно и откровенно рассказывал в узком кругу, своим коллегам по комсомолу, о кровавой трагедии в его городе. Было видно, что он искренне переживал за случившееся. Он не скрывая, что ему 27 февраля не удалось удержать толпу соотечественников от нападения на армян. Хорошо помню как все присутствующие при рассказе Арифа, не имевшие достоверной информации, искренне сопереживали и сочувствовали ему и жертвам, как нам казалось, случайной трагедии. Определенно разобраться в сути Сумгаитской ситуации мне удалось лишь спустя несколько лет, после непосредственного участия в расследовании межнациональных столкновений между азербайджанцами и армянами.

[стр. 197] Мятежный Карабах

Теперь- то, когда я основательно знаком с материалами расследования преступлений азербайджанцев против армян, у меня сформировалось свое основательное мнение о сути Сумгаитской ситуации. Да, Муслим-заде не было в городе 26 февраля, в первый, в общем-то, только митинговый день. И ему хотелось верить, что будь он тогда в городе, то не допустил бы на следующий день продолжения митинга, а значит, и беспорядков. Однако его суждение, смею теперь утверждать, было обманчивым и не соответствовало действительности. За время своей работы партийным лидером он еще не успел овладеть обстановкой в городе. Однако самое главное состояло в том, что он не был допущен в круг коррумпированных националистических группировок республики. Его просто проигнорировали, скрыли от него о существовании антиармянских настроениях и планах у определенной части сумгаитских и высоких республиканских руководителей, фактически ставших организаторами и вдохновителями погромов. Если это не так, то как тогда можно объяснит!» безучастность руководства республики, правоохранительных органов к погромам» националистической вакханалии в Сумгаите в течении трех дней?

21 мая 1988 года на пленуме ЦК компартии Азербайджана Муслим-заде, оскорбленный доставшейся ему ролью козла отпущения, попытался смело назвать вещи своими именами, фактически обвинил высшее республиканское руководство в бездеятельности по предотвращению погромов и резни армян в Сумгаите. Но его так же, как и на городском митинге 27 февраля, никто не захотел услышать и понять. Муслим-заде был снят с поста первого секретаря Сумгаитского горкома партии. Его место занял Аяз Муталибов, которому вскоре предстояло стать первым секретарем ЦК партии и первым президентом Азербайджана.