Владимир Чачин - Король с Арбата

- Мировецки,- говорит Славик, разглядывая сарай сквозь цветное стеклышко.

Газеты на стенах вдруг наполнили сарай удивительной бурной жизнью. С фотографий на нас смотрели люди в шахтерских касках, пограничники в шишкастых буденовках, бородатые, в зимних шапках полярники. И очень мужественные летчики с лямками парашютов на груди.

Вокруг нас за тонкими стенами сарая бурлила интересная, увлекательная жизнь. Вот на снимке мускулистые люди забивают в шпалы костыли, а вот падает вода с высоты огромной плотины. Прямо на нас движется колонна тракторов. А рядом на другом снимке раскалывает льдины сильный ледокол.

Все кругом работают. Приятно, что и мы сегодня устали от работы. Откуда-то сверху заползла в сарай Ларискина песня:

- Глупости,- говорит, поморщившись, Лева. Мы поняли, о чем он, и молча согласились.

Меня толкает Женька, показывает головой на дверь. Смотрю, а во дворе на нашей скамейке сидит с книжкой Ба-хиля. Мы очень удивились: Бахиля и с книжкой!

- Надо же,- ухмыляется Лева,- наконец-то вырулил.

Мне почему-то жалко Бахилю. С ним никто не дружит, никто к нему даже не подойдет. Говорили, что после той истории с конфетами отец сильно его избил тросточкой и строго-настрого запретил выходить за порог. Лидочка с ним соседка и каждый день слышит, как отец кричит на всю квартиру:

- Если у меня сын вор, кто же теперь придет ко мне лечить зубы?! Парадокс!

- Бахиля,- решаюсь я,- иди сюда!

- Да зачем он тебе? - говорит Мишка.- Ну его! Бахиля смотрит на сарай, заметил нас, закрывает книжку, медленно встает, хочет исчезнуть.

- Иди, не бойся,- пищит Славик,- не тронем!

- Да зачем он тебе?- шипит Мишка.

- Пусть поможет принести железку, что около помойки,- соображаю я,- будет у нас наковальня.

Бахиля подошел, тихо поздоровался, прислонился к косяку двери.

- Ну-ка,- говорит Лева,- покажи, что читаешь?

На обложке книги значится: «Современная кинопроекционная аппаратура».

Мы притихли, нам просто нечего сказать. Лева подозрительно оглядывает Бахилю, подмаргивает:

- Это ты нарочно?

- Почему нарочно?- обижается Бахиля.- Интересуюсь, и все.

Накинулись на книгу. Листаем. От чертежей, рисунков, разных таблиц зарябило в глазах. Мы подавлены.

- А ты что-нибудь понимаешь?-с надеждой спрашивает Женька Бахилю.

- Ничего,- смеется Бахиля,- а вы?

- И мы ничего.

Лидочка тянет к себе книгу, не соглашается.

- Почему не понимаем? Мы все понимаем. Вот написано «ведущий барабан», а это его номер, а стрелка показывает, где он. А вот и он.

Мы рассматриваем этот барабан. Он вроде обыкновенной катушки, только с зубчиками.

- Объектив,- читает дальше Рыжик.- А вот его номер и стрелочка. Пожалуйста, смотрите сюда.

Все рассматриваем объектив. Почти такой же, как и у нас в коробке из-под печенья. Трубка с линзами ходит в другой трубке.

- Мальтийский крест!- заорал Мишка.- Вот он!

Так вот ты какой, мальтийский крест! Вроде старинного ордена. Его мы видели в кино «Чапаев» на груди у белого полковника. Обидно, что такой хороший крест и белогвардейский.

- Где книгу достал? - спрашивает Лева.

- К отцу клиент из кино ходит. Инженер. Я попросил. Он принес.

- Давай дружить,- предлагает Женька и смотрит на меня.- Верно, Алешка?

- Конечно,- говорю я.- Книжка нужная. Пойдем, Бахиля, притащим в сарай ту штангу.

Мы идем к помойке, где лежит эта самая штанга. Славик пыжится приподнять ее за конец, Бахиля буркнул:

- Куда тебе. Катись.

Мы подняли штангу, несем в сарай. Мне видно, как высоко старается держать Бахиля эту тяжелую железяку.

Уже темно во дворе. Из окон домов выглядывают во двор головы родителей.

- Миша, домой!

- Женя! Скорее, папа арбуз принес.

- Стасик! Опять ты с этой компанией! Марш домой! Меня тоже зовет мама. Прощаясь, я спрашиваю Лидочку:

- Признайся, ты Бахиле рассказала про наше кино?

- Я,- виновато мнется Рыжик.- А что, не надо было?

- Молодец, правильно сделала,- решаю я.- Ну, пока!

- Алеша,- удерживает она мою руку,- так почему же, когда тебе кто очень нравится, то ты ему - нет?

- А ты сделай так, чтобы он тебе меньше нравился,- запросто советую я,- тогда все наоборот получится.

- Не могу я,- тихо говорит Рыжик и уходит. Потом вдруг из темноты кричит:-Алешка! Ну и осел же ты! В зоопарке клетка пустует.

- Попробуй только завтра выйти во двор,-грожу я.- Рыжая.

На занавеске Ларискиного окна танцуют тени. Патефон на весь двор хвалится:

Все хорошо, прекрасная маркиза, И хороши у нас дела. м

Дома у нас гость. Нонкин студент. Чай прихлебывает из подарочной маминой чашки. (Косте подавали простой стакан.) На столе наш альбом с фотографиями. Студент подносит снимки к очкам, то и дело спрашивает:

- А это кто идет рядом с вами?

- Это? Мой одноклассник.

- А вот это?

- Это мы с тренером на катке.

- Гм, гм… А это?

- Это киномеханик из «Кадра» - Костя.

- Однако… А вот это кто?

- Это мы на пляже в Серебряном бору.

- А кто рядом?

Ах, это. Так просто. Родственник один.

Гм… Родственник.,. А рука как-то у него… Знаете, как-то неудачно получилась.

Я выбрал фотографию Кости, полюбовался, положил сверху. Студент опять ее сунул под низ. Я снова положил сверху. Студент смотрит на меня долгим взглядом.

- Ну, молодой человек, как учитесь? Какие отметки?

- Да как вам сказать…

- Можно в стихах,- вежливо улыбается студент.

- Алеша, спать,- выручает меня мама из-за занавески… Я развожу руками: мол, ничего не поделаешь, дисциплина - и ухожу.

Засыпаю под бормотание студента:

- А это кто? Ух, какое у него примитивное лицо… А это? Никакого интеллекта… Скажите, Ноночка, почему так бывает? Вот, допустим, один человек сильно любит другого. А тот, другой, его обязательно любит меньше? И наоборот. Какое-то несоответствие. В чем дело?

Я насторожился. Надо же! Кругом одно и то же,

Голос Нонки:

- У Пушкина об этом хорошо сказано.

- Но то была другая эпоха… Мама заворочалась в постели:

- Нона, заведи будильник. Мне завтра в первую смену.

Скрипит пружинка будильника. Хлопнула дверь. Все тихо. Только чуть слышно, как во дворе кому-то жалуется патефон:

Сердце, тебе не хочется покоя,-

Мне не спится. Так и представляется, как танцует Лариска с Тогой. Наверное, там еще девчонки, Ларискины подруги и ребята из Гогииого дом пять. Мать Ларискина, Евдокия Ивановна, конечно, всем чай разливает, а папа патефон подкручивает. Потом они садятся за стол. И этот пижон Гога, наверное, всем объявляет, что он пойдет мыть руки. А Лариска ему полотенце чистое подает. Противно.

Потом, наверное, Гога хвалится велосипедом и своим отцом, знаменитым адвокатом. А когда он капнет на скатерть вареньем, то Лариска и ее мать, конечно, суетятся: