Виталий Сертаков - Змей

Я ждал главного вопроса, который мог легко поколебать их неокрепшее мнение. Мое красноречие почти исчерпало себя. Люди оставались людьми, но сию секунду, как никогда ранее, я осознавал разделяющую нас пропасть столетий. Сменились десятки не просто сытых, обожравшихся «мягких» наркотиков поколений, сменились и успели забыться пласты идеологий. Эти люди спокойно проживали срок на земле, не обременив себя образованием и созидательной деятельностью, не зная болезней, проблем с детьми и безработицей, не зная фамилии собственного президента, границ страны и остатка на счете. Зубную щетку им заменяла сладкая пилюля, а сами зубы играючи менялись раз в десять лет.

Вожделенное для Третьего мира гражданство укутывало детишек одеялом пансионов, заботливо следило, чтобы не скудел их финресурс, выращивало им бесплатные жилища, опережало спрос лавинами новых развлечений и поощряло производство миллиардов и миллиардов киберов… Роботизированные медицинские комплексы диагностировали и чистили подпорченную допингами слабую человеческую плоть, на корню пресекали любые инфекции и управляли инкубаторами Демо. Подземные заводы и океанические плантации заваливали миллионами тонн продуктов, биохарды Глубины разрабатывали бесконечные модели сопряженных вселенных и повышали качество Ракушек погружения. Другие биохарды вели незримые войны, подстегивая соперничество инфо-монополий, и оптимизировали число людских потерь в боевых и игровых конфликтах…

Даже звери, сознательно ищущие риска Диких Охот, не допускали мысли о реальном, неконтролируемом насилии.

Я был здорово ошарашен, выяснив истинный расклад сил. Европейские гуманисты запрещали ряд состязаний и зрелищ, но через единую адвокатскую сеть ООН дотошно «пасли» каждого гражданина. Правительства третьих стран, предоставляя территорию частным корпорациям развлечений, гребли сумасшедшие деньги, но тут же отдавали большую часть… Содружеству. Учитывая полулегальный характер состязаний, суммы страховок за каждую царапину возрастали втрое, поднимались налоги на «свободный контракт» и не менее варварские налоги на трансляции, причем каналы вещания также принадлежали западным монстрам… Овеянные романтикой звери, группа высокого риска, находились, по сути дела, в клетке жестких обязательств, каждый поддерживал постоянный контакт с личным продюсером, парой тренеров, ментором стаи и финансовым агентом. И этих людей, далеких от политических разборок, мне предстояло втянуть в секретную боевую операцию…

Ожидаемый вопрос с дремучим американским практицизмом поставила Натали:

– Кому вы собираетесь передать пульсатор? Я обещала Ольшанскому молчать и собираюсь выполнить обещание, но ведь речь идет об украденной в моей стране технологии!

– Заметьте, штатовская технология привела в свое время к катастрофе! – вставила Серж.

– Ни одному из потенциальных противников, – успокоил я. – Мы станем контактировать исключительно с военными экспертами ООН.

– Как это?!

– Где же смысл?!

– Зачем нам подставляться?!

Вопили все одновременно, кроме Бронислава. Он закурил и уставился в сторону, шевеля квадратной челюстью.

– Ты блефуешь, Снейк, – заявила Натали. – Если тебя наняло оборонное ведомство России, то не пытайся меня убедить, будто они выпустят из рук такую находку!

– Извини, мальчик, – поднялась Серж. – Но я тоже не верю!

Не успели мы выступить в поход, а в роте уже назревал разлад. Очевидно, мне не хватало опыта управления, в конце концов, капитану Молину не приходилось возглавлять отряды коммандос. Я представил, что будет, если придется убеждать людей Воробья, отнюдь не узколобых качков, а инженерный корпус. Там меня мигом на чистую воду выведут, никакие деньги не помогут.

Поддержка пришла, как и следовало ожидать, со стороны Ольшанского.

– Скажи им, – посоветовал он. – Не усложняй.

Народ мигом затих в ожидании. Говорить правду я не смел ни при каких условиях. Брониславу его догадливость делала честь, но подтвердить догадки означало угробить операцию в самом начале.

– Нас нанимает российская спецслужба, – со всей возможной твердостью отрубил я. – Но ни Россия, ни другая сторона антиграв в персональное пользование не получит. Это будет нашим условием!

– Антонио, никто не станет с нами вести переговоров! Полбеды – служба охраны «Ли», пусть даже самая крутая, из бывших зверей, но нас не примет ни один космодром!

– Если штатники пронюхают, нас обложат еще на Марсе!

– Не дадут взлететь!

– Китайцы шарахнут лазером со спутника!

– Не усложняй! – повторил Воробей.

– Хорошо, – согласился я. – Хорошо, выхода нет… Нас поддержат Мудрые.

Я нарушил обещание, упомянув Глубину; теперь в случае предательства наша работа существенно бы осложнилась. Зато в который раз подтвердилась моя полная некомпетентность в общественном устройстве. Аудитория замерла, свирепая Натали застыла с открытым ртом, даже пьяненький Изабель заметно протрезвел.

Я был здесь единственным, кто встречался с одним из «живых» Мудрых, и единственным, кто не представлял себе их грозной мощи. Я тогда понятия не имел, на что они способны…

Медведь шевельнул пальцем.

– Мы идем с тобой, Змей. До конца Охоты я веду стаю, дальше слушаем Снейка! С этой минуты кто откажется – мой личный враг!

– И мой тоже! – добавила Пантера.

В пять тридцать стая спустилась в каньон. Оружие распределялось старшим егерем произвольно, мне достались «шпоры» и «огненный плевок». Несмотря на лотерею, в какой-то мере егерь отдал дань уважения звериному костюму. Шпоры крепились сзади на голенищах, их поражающее действие походило на то, как функционировал забытый мной в сейфе банка веерный резак Енг. Броня мне полагалась только на спине, под пластинами находился плоский ранец, отводные трубки с наконечниками торчали в углах оскаленного рта драконьей маски, сжатием челюстей приводился в действие спаренный огнемет. Настоящий Змей, ничего не скажешь, жалко, что живот не защищен.

Поблизости кувыркалась Серж, в прыжке втягивая и выпуская десятисантиметровые когти. У Медведя руки по плечи утопали в шипастых жгутах псевдомускулов, а запястья отстреливали целый град звенящих лезвий. Удав крепил на локти магнитные пращи. Он покрутился на месте, со свистом выпуская на пять метров и возвращая в гнезда бешено вращающиеся болиды. До меня так и не дошел принцип действия этой игрушки, а сам Удав объяснить не мог. Остальных экипировали не менее оригинально, не один я видел свое оружие впервые. Кобра, например, пребывала в уверенности, что получит привычный псевдохвост с ядовитой шишкой на конце, вместо этого ей пришлось цеплять на лоб «слепящий плевок» и осваивать «пластилин». Так или иначе, элемент путаницы только подогревал зрителей. Над каньоном всплыл рой видеокамер, ударили в гонг, и Охота началась.