Виталий Сертаков - Змей

– А я разве сказал, что война начнется обычными силами? Черт, как мне вас прошибить! Европа не собирается расторгать договор, неужели это непонятно?! На месте Мудрых я бы начал с ликвидации персонала на энергетических станциях, чтобы остановить подачу энергии и посеять панику, но теперь ситуация изменилась. Стасов прекрасно понимает, что нужно мне.

При слове «прекрасно» Пай Ли чуть не вырвало. Ее сухонькие ручки потянулись к животу, подбородок затрясся, но… ничего не произошло.

– Что же… что же нужно вам, господин Молин?

– То, ради чего мы встретились. Обменять формулу на пульсатор. Компания Стасова сделает все, чтобы я не добрался до Марса.

Суета вокруг нас продолжалась, и тут Пай Ли сделала удивительную вещь. Она взяла меня под локоть и увлекла в уголок. Смотрелись мы несколько гротескно – двухметровый Снейк в клетчатом балахоне и сухонькая старушка в желтой парадной ливрее.

– Господин Молин, если я сейчас не пойму, чего вы в действительности добиваетесь, сделка не состоится. Извините за прямолинейность, но я не верю, что в сложившихся обстоятельствах вы намерены передать пульсатор экспертам ООН.

Я сказал ей, чего добиваюсь.

Пай Ли щелкнула пальцами. Ей поднесли ароматическую сигарету в длинном мундштуке.

– Подробнее, господин Молин.

Позади нее топтались трое клерков с документами на подпись. Пол слегка качнулся. Сквозь окно мне было видно, как из очередного катера на трап выгружается куча народу, все с эмблемой корпорации на воротнике. Готовилось какое-то важное совещание. Стоило катеру взлететь, на его место тут же сел другой. Пай Ли не реагировала на маневры подчиненных.

Я сформулировал план исчерпывающе подробно. Красноречие истощилось, бил лишь жалкий, тщедушный ручеек. Сигарета ее превратилась в кривой столбик пепла. Пай Ли потрогала кончик носа, провела рукой по волосам, потеребила кружева на костюме. Невидящим взглядом уставилась в окно, туда, где исполинскими пчелами жужжали катера ее охраны.

– Достаточно, мне понятно. Не может быть и речи, чтобы с вами отправился кто-то из членов моей семьи.

– Ваши сыновья полетят со мной в качестве заложников…

– Что?!

– На семью не должно упасть подозрение, не так ли, госпожа? Пусть все ополчатся на Снейка, порченого зверя, ему уже все равно…

– Это слишком опасно, достаточно пилотов и инженеров…

– Опасно, но пилотов, будь их хоть сотня, для общественного мнения недостаточно. Вы это сами прекрасно понимаете.

На сей раз «стальная бабуля» и ухом не повела, ее выдержки хватило бы на полк солдат.

– Не беспокойтесь, госпожа. Я полагаю, достаточно будет одного импульса.

– Ладно, господин Молин. – Внезапно она улыбнулась и сразу стала похожа на добрую крестьянку со старой картины. – Отдаю должное вашей проницательности. Вам нет необходимости лететь на Марс и иметь дело с американским флотом. У корпорации уже есть второй пульсатор.

Я мысленно сделал глубокий выдох.

Наконец-то я могу потрогать вселенский кошмар, на разработку которого ушло полвека. Он оказался очень большим и крайне неудобным к перевозке. Я увидел это скопление кубов, цилиндров и дисков, занимающих целый подземный ангар, и загрустил. Ни в какую баржу не влезет, однозначно.

Прибыли Бронислав с Еленой. Николай терся позади, мы с ним на пару ничего не соображали, и это нас сближало. Воробей с его аспиранткой, напротив, знали, что делать. Они схватили в охапку предоставленного им инженера и сломя голову устремились внутрь сооружения. Оторвать их от техники не было никакой возможности.

Мы околачивались снаружи и постоянно кому-то мешали. Вокруг аппарата суетились десятки техников-людей и такое же количество роботов. Впрочем, Пай Ли предупреждала, что монтаж еще не закончен, за такой короткий срок они едва сумели собрать боевую часть, а поскольку дело происходило на Земле, то испытания вообще провести было невозможно. Вот так, мы получали опытный образец.

Бронислава это обстоятельство, похоже, ничуть не волновало. Они с рыжей Еленой, забыв обо всем, с горящими глазами ползали в переплетениях механизмов; с ними заодно ползали двое местных, таких же одержимых, с потными, яростными лицами. В их как бы английской речи я понимал лишь предлоги, остальная научная тарабарщина оставалась за краем сознания. Единственное, что до меня дошло: пульсатор не нуждался в транспорте.

Ли вернулась с ночного совещания напудренная, помолодевшая и чем-то приятно возбужденная. Я научился уже за маской ее вежливости отгадывать нюансы настроения. Мы пытались докричаться до Бронислава и Елены, что уходим, но затем плюнули и оставили обоих в ангаре в состоянии бесконечного научного оргазма. На лифте поднялись на сотню метров, в один из овальных залов заседаний корпорации, там собралась, не сказать, что толпа, скорее, могучая кучка. Теневой кабинет практически в полном составе, в большинстве люди пожилые, если не сказать – старики. Очень похоже, что по крайней мере половина из них разменяли столетие. Черт возьми, Снейк становится публичным человеком, перед такими шишками я еще не выступал, да и вряд ли когда выступлю.

Меня приятно порадовало отсутствие заушных приспособлений, стало быть, публика подготовленная. Я повторил свою версию, насколько возможно медленно и внятно. Само собой, по просьбе хозяйки офиса я ни словом не упомянул о пульсаторе. Некоторое время меня изучали, точно блоху под микроскопом, просто смотрели. В этом обществе попусту ронять слова считалось моветоном.

Наконец Пай Ли обнаружила причину своего волнения, она уступила место худой высокой даме, завернутой, точно мумия, в черное полотно. Дама оказалась управляющей Департамента воспроизводства или что-то в этом роде. Чирикала она на своем родном языке, я захлопал глазами, и тут… Тут произошли два знаменательных события. Для начала мне предоставили живого переводчика. Я настолько привык, что все переводит хард, что сперва плохо понимал русскую речь. Изъяснялся парнишка без акцента. А во-вторых, живой помощник вкатил в зал школьную доску! Отцы китайской нации потихоньку впадали в психоз, только сейчас я отметил полное отсутствие киберов и вообще электронных устройств. Дама в черном с прискорбием подтвердила мою версию. Они исследовали трупы двух несчастных тюремных ассенизаторов и обнаружили изменения в органическом нэте. При этом вирт-пансион каждого рапортовал о полном здоровье.

Следующим выступил секретарь Коллегии Смотрителей, упрощенно говоря, главный по обеспечению жизнедеятельности здешнего Города Мудрых. Он сказал, что больше двух часов не может связаться ни с одним из своих долгоживущих клиентов. Приборы, к счастью, показывают, что Мудрые живы, иначе сложилось бы впечатление о повальной инфекции, поскольку все попытки Смотрителей выйти на контакт остались проигнорированными. Инженерные задачи государства при этом решались в штатном порядке, Город не прерывал работу.