Гроза Года - моя княгиня-ред.2

- Вы - подлец и негодяй, сударь, - с этими словами он ударил Иваницкого кулаком в лицо. - Жду вас завтра в пять часов утра на дороге у мельницы. Выбор оружия за вами.

- Пистолеты - бросил Иваницкий, выходя на террасу, лицо его было разбито, из носа текла кровь.

- Ну а с вами, сударыня, я разберусь сейчас, - прорычал Алексей, схватил онемевшую жену за руку и потащил ее за собой.

Когда она споткнулась и упала на колени, он рывком за волосы поставил ее на ноги, перебросил через плечо, и бегом поднялся по лестнице на второй этаж в свою спальню. Комната освещалась только светом камина. Алексея сегодня не ждали, поэтому свечи не горели, а постель была не разобрана. Он швырнул жену на кровать, а сам бросился в кресло, стоящее у окна. Сейчас он изо всех сил сдерживал бушевавшую ярость, чтобы не задушить эту мерзкую обманщицу немедленно.

- Алексей, ты неверно все понял, - пролепетала Катя, соскочив с кровати и протягивая к мужу руки, - здесь какое-то недоразумение, дело в Лили, она сломала руку…

- Не трудись, ты слишком долго делала из меня дурака, - прохрипел Алексей, сжав руки в кулаки, - мне ты отказывала в супружеских правах, берегла себя для любовника. Но ты просчиталась. Может быть, я и был ослом, сделавшим тебя богатой женщиной, но свою плату за это тебе придется внести.

- Я получила утром письмо, - стараясь пробиться сквозь гнев мужа, надеясь, что он ее выслушает, объясняла Катя, - Петя Иваницкий писал…

- Если ты еще раз упомянешь это имя, видит Бог, я тебя убью! - вскричал князь.

Он вскочил с кресла и навис над Катей. Схватив ее двумя руками за вырез черного платья, Алексей рванул тонкий шелк, располосовав платье пополам до самого подола. Отбросив куски ткани в стороны, он снова упал в кресло. Слепое бешенство застилало его сознание, он чувствовал, что еще мгновение - и он задушит эту мерзавку. Ему даже показалось, что его пальцы уже ощущают тонкую белую шею жены.

- Раздевайся, - прорычал он.

Катя с ужасом смотрела на этого огромного яростного мужчину с черным лицом, сжимающего подлокотники кресла, а в голове стремительным калейдоскопом проносились другие картины: вот Алексей смотрит на нее нежным взглядом из-за стола в кабинете, вот он держит ее руку в церкви, он улыбается ей, поднимая крышку с блюда на новогоднем ужине. Этого не может быть, не мог ее нежный муж превратиться в это жестокое чудовище, это какое-то ужасное недоразумение. Отчаяние вернуло ей силы.

- Я не хочу быть богатой, мне не нужны любовники, я хочу быть с тобой, я люблю тебя, - в отчаянии крикнула она.

Алексей услышал ее слова. Его душа так ждала их весь этот месяц, но теперь, когда наглая лгунья кричала их, чтобы спасти свою шкуру, бешеный гнев, который он пытался сдерживать, прорвал плотину воли и окончательно помутил его сознание. Ужасная гримаса исказила его лицо. Толкнув жену на кровать и сорвав с нее остатки одежды, удерживая одной рукой извивающуюся Катю, он другой стянул одежду с себя. Раздевшись, он навалился на нее, впился губами в ее рот в бешеном безжалостном поцелуе, сминая и раздавливая губы. Сильные руки дерзко шарили по телу девушки, причиняя боль и оставляя синяки. Алексей коленом раздвинул ноги жены, потом стиснул ее бедра, и сильным ударом врезался в ее тело. Боль ослепила Катю, она закричала и попыталась вырваться. Но муж не отпускал ее, продолжая безжалостно врезаться, пока дыхание его не стало хриплым, и он не рухнул на нее, придавив своей тяжестью к постели.

Долго сдерживаемые слезы вырвались наружу, и Катя зарыдала. Ее отчаяние было ужасным, рыдания сотрясали ее, поток горячих слез струился по ее щекам.

- Я хотела передать Лили снимающий боль настой из трав, сделанный по матушкиному рецепту, - прорыдала она. - Почему ты так изменился? В чем я виновата?

- Милая, прости меня, я думал, что ты - любовница Иваницкого. Мне прислали письмо, где назвали час вашего свидания и побега, - голос Алексея вибрировал от волнения. Раскаяние затопило его душу. - Увидев вас вместе ночью в мое отсутствие, я подумал, что это правда…

- Боже мой! И ты поверил, как же ты мог! - крикнула Катя, откатившись на край постели.

Теперь все кусочки безумной картины сложились в единое целое. Враг, о котором говорила матушка в том вещем сне, нанес удар. Петя Иваницкий тоже втолковывал ей, что получил от нее письмо, где она писала, что разделяет его чувства и готова уехать с ним. Ей же утром принесли письмо от Пети, где он сообщал, что Лили сломала руку, он везет ее к врачам в губернский город и просит приготовить к одиннадцати вечера ее знаменитый болеутоляющий настой, за которым он заедет, как только привезет сестру в имение.

Ужас и растерянность, охватившие ее при виде обезумевшего Алексея, уступили место возмущению. Она призналась этому человеку в своей любви к нему, а он не только не ответил на ее чувство, но и обошелся с ней как с грязью под ногами. Она понимала, что он истязал ее, чтобы унизить. Муж хотел дать ей понять, кто она такая на самом деле. Она - женщина, на которой он женился по принуждению и чьи чувства его не волнуют.

Гордость вернула Кате силу духа. Подняв бронзовое шелковое покрывало, соскользнувшее во время их борьбы на пол, она завернулась в него с ног до головы и отошла к двери спальни.

- Я никогда больше не хочу тебя видеть, - ее голос прозвучал на удивление спокойно и жестко, а взгляд последний раз скользнул по красивому лицу человека, которого она так сильно любила и которого теперь с той же силой возненавидела. Катя повернулась и вышла из комнаты.

Алексей долго смотрел на закрывшуюся дверь. Душа его разрывалась: из-за ужасной ошибки он навсегда потерял единственную женщину, которую полюбил. Женитьба закончилась ужасной катастрофой, а другие женщины за этот месяц стали ему совершенно безразличны. Теперь он понимал своего отца, после потери любимой жены искавшего смерти на поле боя.

- У меня нет даже этой отдушины, - прошептал он, - у отца был наследник, его могла воспитать бабушка, а у меня нет наследника, и я - опекун четырех сестер, для них я - единственная опора в жизни.

Слабая надежда зародилась у него: может быть, после этой ужасной ночи у Кати будет ребенок. Но он сам отказался от несбыточных надежд. Такому негодяю, как он, нет прощения, и Господь не может даровать ему такое счастье как ребенок от любимой женщины. Да и Катя никогда не захочет ребенка, зачатого в таком кошмаре.

Алексей взглянул на часы, освещаемые слабым отблеском камина, стрелки показывали без четверти четыре. Он встал, подобрал с пола остатки одежды жены и бросил их в горящий камин. Туда же он хотел бросить и испачканные простыни с постели, но передумал, и оставил все как есть.

Молодой человек быстро оделся, взял портфель с документами и пошел в кабинет. Он достал из стола шкатулку с дуэльными пистолетами, найденную им у тестя неделю назад. Заспанному лакею, вышедшему на его шаги из вестибюля, Алексей велел разбудить своего камердинера-француза и прислать его в кабинет, а также разбудить Сашку и передать ему, что через полчаса тот должен подать к крыльцу светло-серую тройку. Отдав приказания, он открыл потайную нишу в бюро, положил в нее завещание тестя и свидетельство права собственности на Бельцы, подумав, кинул туда же злосчастное анонимное письмо и закрыл бюро. Затем он сел за письменный стол тестя и начал писать завещание и письмо к Кате.