Гроза Года - моя княгиня-ред.2

- Вон, барин, поворот на мельницу впереди - заметил Сашка, - помните, как зимой ездили, темно было, я его еле нашел.

- Давай доедем туда, - Алексей сам не знал, что его толкнуло принять это решение, прошло столько времени, и никаких следов быть не могло. Тройка пролетела короткий отрезок дороги за пару минут и остановилась. Мельник еще не появлялся в своем хозяйстве, вокруг была тишина. Молодой человек внимательно осмотрелся кругом. Снег сошел, но в раскисшую землю на обочине дороги все еще был воткнут обгоревший масляный факел. Он спрыгнул с коляски и пошел к мельнице.

Залезть на крышу достаточно высокого строения не представляло никакого труда: к мельнице примыкал сарай, с него взрослый мужчина мог легко вскарабкаться на край крыши мельницы. А к сараю, как лестница, примыкал забор. Алексей подошел к забору, с него влез на крышу сарая, а оттуда на крышу мельницы. Мельница, как все хозяйственные постройки в Бельцах, была покрыта железом, покрашенным в зеленый цвет.

Стаявший снег уничтожил все следы, но Алексей, подойдя к печной трубе, осмотрелся и увидел, что до позиции, где он стоял в ту зимнюю ночь отсюда не больше двадцати шагов. Даже очень плохой стрелок не мог бы промахнуться в такую крупную мишень, какой был он в ту ночь для невидимого врага. Князь осмотрелся и понял, что стрелок не мог спуститься тем же путем, каким пришел, он попал бы в руки секундантов, чья позиция была напротив забора, примыкающего к сараю, поэтому ему оставался один путь - спрыгнуть с крыши.

Алексей подошел к краю крыши и посмотрел вниз. Зимой здесь лежали пушистые сугробы и человек, спрыгнувший отсюда, не должен был получить никаких повреждений. Но он на месте злоумышленника, сначала схватился бы за край крыши, загибающийся, образуя сток для воды, вытянулся бы на руках, а потом спрыгнул. Лес рос прямо у речушки. Зимой замерзшая и покрытая снегом, сейчас она весело журчала среди берегов. Молодой человек решил обойти мельницу и осмотреть плотину и примыкающий лес. Спустившись тем же путем, как и пришел, Алексей обошел здание и начал осмотр. На беленых стенах мельницы он увидел две борозды. Это было похоже на следы, оставленные начищенными черной ваксой сапогами. Он прикинул высоту. Выходило, что человек высокого роста, чуть ниже его, на руках держался за край крыши, упираясь ногами в стену, а потом спрыгнул.

Вдруг боковым зрением Алексей увидел солнечный блик, отраженный от чего-то лежащего на земле. Он нагнулся и не поверил своим глазам: глубоко вдавленные в землю и присыпанные сором, оставшимся от стаявшего снега, перед ним лежали мужские золотые часы. Он разгреб сор и попытался поднять часы, но они так плотно были втоптаны в землю, что ему пришлось доставать их ножом. Князь догадался, что они выпали у неизвестного из кармана, когда тот цеплялся за край крыши, а потом мужчина рухнул на часы всем своим весом и вбил их во влажную землю. Он завернул часы в носовой платок и бережно положил в карман. Осмотрев задний двор и плотину и не найдя больше ничего, заслуживающего внимания, Алексей вернулся к коляске и поехал в Бельцы.

По дороге молодой человек оттер часы платком и внимательно осмотрел их. Часы оказались дорогими, поскольку на их крышке бриллиантами был выложен вензель из переплетенных букв М и Б. Значит, стрелявший в него человек должен был богатым. Среди своих знакомых и соседей он не знал человека с такими инициалами. К сожалению, к разгадке, которую он так надеялся найти, князь не приблизился ни на шаг.

Ужин Алексею подали в маленькой столовой, устроенной Катей для них двоих в те счастливые дни. Он отослал слуг и мрачно ковырял вилкой в тарелке, расчленяя в труху еду, вкуса которой не ощущал, когда услышал колокольчик подъезжающего экипажа. Безумная надежда, что жена вернулась, окрылила его, он выбежал из столовой и быстрым шагом вышел на крыльцо. Дверца дорожного экипажа, запряженного почтовой тройкой, открылась, из него вышел его дядя, князь Василий, и подал руку черноволосой смуглой женщине лет тридцати. Женщина была одета в кричащий ярко-малиновый капот и такого же цвета бархатную шляпку с белыми перьями. Алексею показалось, что он уже где-то видел это лицо. Они поднялись на крыльцо, где в недоумении стоял Алексей.

- Племянник, позволь представить тебе мою супругу, - двусмысленно улыбаясь, обратился к нему князь Василий, - княгиня Мария-Елена Черкасская, старшая дочь и наследница графа Павла Петровича Бельского.

- Ты с ума сошел дядя, - Алексей не мог поверить тому, что он услышал, - у графа Бельского нет дочери с таким именем.

- Не горячись, племянник, мы все тебе объясним, пойдем в дом, - князь Василий, подхватив женщину под руку, прошел в дом, обойдя Алексея. Тому ничего не оставалось, как обогнать непрошеных гостей и войти впереди них в «голубую» гостиную.

- Я жду объяснений, - сухо процедил Алексей, садясь в кресло, он жестом указал визитерам на диван.

- Ты их получишь, и увидишь все документы, - князь Василий скинул пальто и помог женщине снять капот. Под капотом у нее оказалось бархатное платье ярко-красного цвета, и при взгляде на нее Алексей почувствовал себя быком, готовым растоптать копытами наглых самозванцев.

- Ты, возможно, не знаешь, что твой тесть был женат до того как женился на графине Паниной, - князь Василий вопросительно уставился на племянника, но Алексей молчал, и тому пришлось продолжать. - Павел Петрович был женат на Анн-Мари Триоле, у нас имеется свидетельство о венчании, проведенном пятнадцатого сентября 1782 года полковым священником драгунского полка, в котором князь служил. От этого брака в мае 1783 года родилась дочь Мария-Елена, графиня Бельская. Она моя жена, мы поженились еще год назад в Париже, куда я ездил с дипломатической миссией. Мы были за границей и ничего не знали о смерти графа Бельского, но, написав генерал-губернатору этой губернии о правах Марии-Елены как наследницы, мы получили копию завещания и узнали, что ты уже вступил в имущественные права на Бельцы. По условиям завещания Бельцы и титул отходят мужу старшей дочери, которая на момент смерти отца замужем. Поэтому, племянник, сообщаю тебе, что титул и поместье отходят мне, а остальное имущество должно быть разделено между нашими женами.

Алексей, выслушав их, молча поднялся и вышел из гостиной. Он прошел в кабинет, освещенный только пламенем камина, запер дверь и направился к французскому бюро, где оставил дневник графа и письмо его адвоката. Он повернул виноградную гроздь, вынул ящики и заднюю панель. В нише дневника не было, там лежал только большой белый конверт, где было написано его имя.

Подойдя к столу, Алексей зажег свечи и вскрыл конверт. На стол выпали четыре письма. Три с написанными по-французски адресами он отложил в сторону, его письмо, отправленное Кате вместе с кедровым ларцом, было сложено пополам. Он развернул его и увидел две приписки сделанные по-французски и по-русски. Когда он прочитал последнюю фразу, написанную женой, ему показалось, что он умер, а потом воскрес.