Гроза Года - моя княгиня-ред.2

- Наша незнакомка - графиня Екатерина Павловна Бельская. Дом куплен на ее имя.

- Я не знаю Бельских, что это за семья?- удивился граф Строганов и вопросительно смотрел на друзей.

- В свете такой фамилии я не слышал,- с важностью заявил Разумовский, слегка передергивая факты, поскольку по молодости лет в столичном свете он еще не появлялся.

- Я тоже не знаю эту семью, - подтвердил князь Сергей, - но ясно, что она богата, поскольку ее дом - один из самых дорогих в Лондоне, а кони ее стоят целое состояние, но и понятно, что она замужем, раз ждет ребенка. Значит граф Бельский, скорее всего, на войне, а семью послал в безопасное место.

- Логично, - Разумовский кивнул, - теперь многие так делают.

- Я хочу завтра познакомиться с ней, предложить свои услуги как посланник, в конце концов, она - наша соотечественница, я должен представлять интересы всех русских в Англии.

Друзья выразили ему свое полное одобрение, и поскольку за такой прекрасный план следовало выпить, они основательно приложились к графинам с бренди, после чего шатающийся хозяин проводил своих еле идущих гостей до их экипажей, а сам, с трудом добравшись до своей спальни на втором этаже, рухнул на кровать, не раздеваясь.

Утром следующего дня князь Сергей, одетый в свой любимый сюртук цвета бутылочного стекла, серые жилет и панталоны, и пару дорогих черных сапог, начищенных до зеркального блеска, усиленно молился в приделе посольской церкви. Такая набожность с его стороны вызывала понимающие взгляды нескольких молодых людей, рассеянно ставивших свечки перед иконами.

Легкие шаги вошедшей Кати отдались под высокими сводами церкви. Сегодня она была одета в свободное шелковое платье голубовато-серого цвета, с кружевной белой пелериной, маскирующей округлившийся живот, голубая шляпка, отделанная белыми лентами, скрывала широкими полями опущенное лицо от нескромного взгляда. Она подошла к уже ставшему ей привычным месту у образа Казанской Божьей Матери и, уйдя в молитву, унеслась мыслями к любимому, прося о его спасении в битве. Все молодые люди, пришедшие в храм только ради нее, почтительно стояли в отдалении, боясь нарушить ее уединение. Наконец Катя перекрестилась, приложилась к образу и пошла к выходу из храма. Почти у порога ее негромко окликнул стоящий у двери молодой человек:

- Сударыня, позвольте задержать вас на пару минут, - говоря, он почтительно поклонился. - Мне сообщили, что вы русская, а я сейчас заменяю посланника в Лондоне, и мой долг оказывать помощь всем нашим соотечественникам. Позвольте представиться, князь Сергей Курский. А вы графиня Бельская?

Катя подняла на молодого человека глаза. Она никогда не отдавала себе отчета, что первый взгляд в ее огромные светлые глаза производил неизгладимое впечатление на мужчин. Князь Сергей не стал исключением, он потерял дар речи и поэтому не заметил, что его красавица замешкалась с ответом, она не знала, какой титул ей назвать, потом решила, что раз в Англии ее собственность и деньги оформлены на графиню Бельскую, лучше так и представляться.

- Да, я, Екатерина Павловна Бельская, - подтвердила Катя и улыбнулась молодому человеку, - благодарю вас князь за внимание, но пока мне ничего не нужно.

- Сударыня, это большая честь для меня, быть полезным вам, - галантно ответил князь Сергей, вышедший из оцепенения, он открыл перед Катей дверь храма, пропуская ее вперед.- Вы можете всегда найти меня в соседнем здании, нашем посольстве, или прислать туда письмо, если у вас будет какая-нибудь нужда.

Катя улыбнулась ему, поблагодарила еще раз и поехала домой, сразу выбросив эту встречу из головы. А князь Сергей, пораженный в самое сердце, больше ни о чем не мог думать, как только о прекрасном лице юной мадонны с огромными светлыми глазами в пушистых черных ресницах. С того дня он ежедневно приходил в храм в надежде поздороваться с графиней, открыть ей дверь, справится об ее здоровье. Постепенно Катя привыкла к его присутствию в церкви и начала считать его естественным, ей и в голову не приходило, что христианское смирение красавца князя связано исключительно с возможностью видеть ее.

До родов оставалось две-три недели, и Катя старалась уже как можно меньше выходить из дома, она отменила и поездки в церковь, молясь в домашней часовне, которую освятил отец Афанасий, священник посольской церкви.

Сегодня молодая женщина пришла молиться рано, беспокойство подняло ее с постели. Она решила, что это из-за родов, и, обругав себя трусихой, пошла в свой маленький храм, просить помощи у небесной заступницы. Княгиня еще стояла около икон, когда в комнату вошла Луиза и попросила ее выйти к посетителю из России.

- Алексей! Он приехал! - обрадовалась Катя и бросилась к гостиной.

У окна стоял Штерн. Разочарование, нахлынувшее на нее, видимо было так заметно, что поверенный виновато развел руками.

- Здравствуйте, Иван Иванович, - поздоровалась молодая женщина, взяв себя в руки. - Садитесь, пожалуйста, сейчас принесут чай. Мы ведь с вами в Англии.

Штерн сел в кресло напротив нее и, не дожидаясь вопросов, стал рассказывать о событиях в Бельцах. С ужасом слушала Катя о преступниках, умертвивших самых любимых ее людей. Она перекрестилась, когда узнала, что сама чудом избежала смерти, выбросив разбившиеся от тряски бутылки и корзинки с провизией. Все было ясно, но раз мадам Леже исчезла и не понесла наказания, она не могла быть спокойной ни за свою жизнь, ни за жизнь своего малыша. Катя внимательно посмотрела на поверенного. Он отводил глаза, и вид его был какой-то виноватый.

- Иван Иванович, что случилось? Я же вижу, что вы чего-то не договариваете. Говорите,- попросила она, внимательно глядя на своего помощника и друга.

- Екатерина Павловна, - Штерн сделал паузу, но потом собрался с силами и произнес: - Алексей Николаевич погиб под Москвой.

Катя побледнела, вскочила и потеряла сознание. Через четверть часа у еще не пришедшей в себя женщины начались роды.

Шли вторые сутки, с тех пор как начались схватки, Луиза, Марта и лучший акушер Лондона доктор Грин, привезенный Штерном, уже начали терять надежду. Катя приходила в сознание, но тут же теряла его снова. Доктор Грин вышел к совершенно потерянному Штерну, сидевшему с гостиной.

- Мистер Штерн, состояние графини таково, что она не может помогать природе, и, чтобы спасти мать и дитя нам необходимо будет сделать кесарево сечение. Кто из родных может дать согласие на это? - осведомился доктор, выжидающе глядя на поверенного.

- У графини больше нет родных, но я - ее доверенное лицо и был доверенным лицом ее отца, наверное, это решение следует принять мне, - сообщил Иван Иванович и задумался, - если графиня придет в себя, сможет ли она родить обычным путем?