Гроза Года - Звезда Парижа

В этой обстановке обеспечить безопасность двух женщин, едущих в карете посередине строя озлобленных мужчин, становилось все сложнее. С того момента, когда полк сегодня утром выступил из разоренного Смоленска, маркиз ехал не впереди строя, а у дверцы кареты, и Елена, чуть отогнув бархатную занавеску, видела сквозь стекло его мрачное лицо и пистолет, который полковник все время держал наготове.

За это время княжна так привязалась к черноглазому маркизу, бережно и нежно опекавшему ее, что уже и не знала, какое чувство к нему испытывает. Поверив, наконец, что она ждет ребенка от Александра, она, казалось бы, должна была вновь потянуться душой к графу Василевскому, но он по-прежнему оставался для девушки нежным, но уже далеким воспоминанием. В который раз, борясь со своей совестью, Елена чувствовала себя порочной женщиной, ведь она ждала ребенка от одного мужчины, а думала о другом. В душе она надеялась, что даже если бы матушка ее и осудила, то бабушка обязательно бы поняла. Княжна вспомнила разговор с Анастасией Илларионовной летним вечером в Ратманово, когда та предупреждала внучку не отдавать свое сердце мужчине без остатка, а всегда оставаться самой собой. Елена честно старалась не искать себе оправдания, но услужливая память подсовывала ей факты, оправдывающие ее чувства и поступки.

«Нет, я должна думать о ребенке, а мужчина мне нужен тот, который может помочь моему малышу и мне», - мысленно решила, наконец, княжна и успокоилась.

Елена посмотрела в окно и вновь вернулась к тяжелой действительности. Она пообещала маркизу, что они с Машей будут выходить из кареты только в его сопровождении, еду и воду на день Арман передавал им сам, а на ночевку он отводил женщин обычно поздно вечером. Они ночевали, в основном, в уцелевших избах или сараях, но несколько раз за этот месяц им пришлось спать сидя в карете. Но сегодня егерям повезло, в сумерках полк остановился на ночлег, заняв чудом сохранившийся помещичий дом и село, лежащее за ним. Маркиз поставил охранять карету своих ординарцев Жана и Мишеля, по очереди правивших лошадьми, а сам пошел в дом, организовать ночлег для женщин.

Он вернулся через четверть часа и подал руку Елене, Маша, взяв в руки саквояж барышни, последовала за ними. Арман провел женщин в одноэтажный боковой флигель, где сохранились неразграбленными две смежные комнаты, предназначавшиеся раньше для управляющего или приказчика. В первой комнате располагался кабинет со шкафами и конторкой, а из него был проход в спальню.

- Элен, устраивайтесь и отдохните, я сейчас попробую раздобыть дров. Пока я буду ходить, дверь закройте на засов, - попросил он и улыбнулся девушке, стараясь ее поддержать.

- Хорошо, не беспокойтесь, мы все сделаем, как вы хотите, - успокоила полковника Елена и прошла в спальню.

Она стала у окна, давая Маше возможность расположиться и достать остатки еды. За окном Жан и Мишель распрягали измученных лошадей. Их стреножили тут же на газоне перед флигелем, голодные лошади жадно начали щипать пожухлую осеннюю траву и стебли чудом сохранившихся поздних осенних цветов. Елена с облегчением подумала, что сегодня есть хоть какая-то еда для бедных животных.

Маркиз вернулся, неся несколько кусков от разрубленного шкафа орехового дерева. Он подошел к печке-голландке, обложенной белыми с синим рисунком глазурованными изразцами, и начал разжигать огонь. Через четверть часа от печки потянуло приятным теплом. Маша пододвинула маленький столик, стоящий у окна, к дивану и, найдя в шкафу фарфоровое блюдце, положила на него четыре кусочка хлеба, которые они так и не съели с утра. Арман сходил к офицерам, проследил за дележом скудного пайка и вернулся к дамам еще с тремя кусочками хлеба и кувшином колодезной воды. Маленькая компания села ужинать.

Громкий стук копыт, раздавшийся во дворе, возвестил о прибытии еще одного отряда. Маркиз накинул шинель и вышел во двор, а Елена подошла к окну. В комнате горела только одна свеча, вставленная в старый щербатый подсвечник, и княжна, дав сигнал Маше погасить ее, отодвинула занавеску. Перед входом в дом девушка увидела небольшую группу кавалеристов, по-видимому, сопровождавших важного военного, который, спешившись, сейчас разговаривал с Арманом. Маркиз выслушал говорившего, а потом знаком указав на флигель, в котором находились женщины, пошел к их двери, военный шел рядом с ним. Елена задернула штору.

- Маша, быстрее зажигай свечу! - скомандовала княжна, повернувшись к горничной, стоявшей наготове у печки. Маша мгновенно запалила фитиль, поставила свечу на стол, и женщины сели рядом на диван.

В соседней комнате застучали сапоги, и дверь отворилась. Первым вошел Арман, а за ним плотный мужчина с открытым мужественным лицом в черном с золотом роскошном мундире, выглядывающем из-под плотного плаща.

- Ваше высокопревосходительство, позвольте представить вам мою невесту мадемуазель Элен Черкасскую, ее отец, светлейший князь Черкасский, скончался, так же как и ее матушка, кроме меня у моей невесты никого нет. - Арман повернулся к Елене и продолжил:

- Дорогая, позволь тебе представить маршала Нея, он приехал передать мне от государя почетнейшее задание. Завтра в бою я буду в одежде императора отвлекать на себя внимание неприятеля, и поскольку я не знаю, вернусь ли я живым, мы не можем больше откладывать свадьбу и сегодня же вечером поженимся. Маршал Ней согласился быть свидетелем на нашей свадьбе.

Маркиз смотрел на Елену умоляющим взглядом, прося поддержать его.

- Рада знакомству, ваше высокопревосходительство, - приветствовала Елена маршала и присела в низком реверансе.

- Для меня большая честь, мадемуазель, быть свидетелем на свадьбе у нашего героя-полковника и такой красавицы, как вы. - Маршал Ней поклонился Елене и продолжил: - Я уже отправил людей в свой лагерь за кюре, часа через три его привезут. Вам достаточно времени, чтобы приготовиться к венчанию?

Елена молча поклонилась, она была настолько поражена, что не знала что сказать. Девушка подняла умоляющие глаза на Армана, он кивнул ей, поняв недоумение и противоречивые чувства, терзающие ее.

- Дорогая, сейчас я провожу маршала и вернусь к тебе.

- До встречи, мадемуазель, - маршал Ней поклонился Елене и направился к двери, маркиз вышел за ним.

Арман вернулся через четверть часа, он прошел в комнату, где, прижавшись к теплому боку печки, сидела Елена. Увидев маркиза, Маша вышла из комнаты, оставив хозяйку наедине с молодым человеком.

- Элен, ситуация коренным образом изменилась. Русские войска в двадцати верстах отсюда перекрыли дорогу на Польшу. Завтра будет тяжелейший бой, в котором император будет прорываться на запад. Его жизнь драгоценна для Франции, он должен уйти в прорыв живым. Когда-то давно я сказал генералу Бонапарту, подобравшему голодного мальчика-изгоя и давшему ему новую судьбу, что отдам за него жизнь, если потребуется. Вот этот час настал. Я буду в шинели императора и в его черной треуголке, которые знает весь мир, отвлекать на себя внимание преследователей.