Гроза Года - Звезда Парижа

Лежа в беседке, она все время возвращалась к своим воспоминаниям. Они уже больше не тревожили ее, а только навевали нежную грусть. Елена уже не спрашивала себя, кого же из двух мужчин, промелькнувших в ее жизни, она любила больше. Спустя столько времени, она понимала, что любила обоих, и каждому из них была благодарна, ведь они оба спасли ей жизнь. Она принадлежала и тому, и другому, и с каждым из них это было совершенно восхитительно, ведь Елена страстно желала обоих. А ребенок, которого она носила, связывал их троих неразрывным узлом: Александр Василевский дал малышу жизнь, а Арман де Сент-Этьен дал ему свое имя. Сегодня молодая женщина решила поставить точку в своих размышлениях о прошлой жизни.

- Я любила вас обоих, - тихо сказала Елена, глядя в небо, - а теперь простите меня, но для меня важен только мой ребенок.

Попросив прощения, Елена успокоилась и задремала, но громкий стук калитки и веселый голос Доротеи разбудили ее.

- Элен, где ты? - окликнула графиня, идя по дорожке к беседке, - так я и думала, что найду тебя здесь.

Сегодня Доротея была одета очень просто - в белое муслиновое платье и шляпку из золотистой соломки. Елена понимала, что графиня одевается как можно незаметнее, чтобы не привлекать в своих поездках внимание, и ценила усилия подруги сохранить ее тайну, хотя сомневалась, что Доротею можно не заметить - хоть даже одень ее в обноски нищего. Вот и сегодня графиня сияла яркой красотой черных глаз и кудрей, а на белоснежной коже играл прелестный нежный румянец.

- Здравствуй, дорогая. Как я рада, что ты приехала! - воскликнула Елена и поцеловала подругу.

- Я приехала сказать, что тоже жду ребенка, дома я уже объявила об этом, поэтому еще пара месяцев и меня муж отправит в одно из имений. Нужно успеть сделать все, что нужно для тебя. Как ты думаешь, сколько тебе осталось?

- Я думаю, неделя, - сообразила Елена, оперлась на стол и села. Живот у нее был по-прежнему небольшой и равномерно округлый.

- Да, но живот у тебя маленький, а я перед родами бываю похожа на шар. - Доротея с сомнением посмотрела на подругу и предположила: - Скорее всего, ребенок маленький, наверное, девочка. Но нас это устраивает, ведь нам нужно выиграть два месяца. Сегодня я пообедаю у тебя, а потом появлюсь уже тогда, когда ты родишь. Если будет что-то срочное, пришлешь мне записку, и я приеду.

Подруги провели вместе весь теплый летний день и пообедали в беседке. Они старались не загадывать ничего на будущее, ведь впереди было самое важное событие: в жизнь должен был прийти новый человек.

Мария де Сент-Этьен родилась на рассвете теплого июльского утра ровно через неделю после встречи подруг. Роды были настолько легкими, что даже опытная повитуха мадам Роже удивилась. Схватки длились не больше двух часов, а потом крошечная девочка выскользнула из утробы матери в ласковые руки Маргариты и приветствовала Божий мир звонким криком.

- Барышня, это - девочка, - воскликнула Маша.

- Какая хорошенькая, ничего, что совсем маленькая! - вторила ей Маргарита.

Ребенка обмыли, завернули в батистовую пеленку и положили на руки счастливой матери. Елена вглядывалась в крошечное красное личико и не могла понять, на кого похожа ее малышка. Она знала только одно - что это чудесное существо теперь ей дороже жизни.

- Здравствуй, любимая, - сказала она дочери по-русски, - добро пожаловать в этот мир. Спасибо тебе за то, что ты у меня есть.

Елена поцеловала маленькую головку и отдала ребенка Маше.

- Береги свою тезку, - попросила она, - ее зовут Мария, в честь матери маркиза. Такова была его последняя воля.

На первом этаже маленького домика уже устроили детскую, в которой поселилась племянница мадам Роже Лили со своим новорожденным сыном - она должна была стать кормилицей маленькой маркизы. Девочку приложили к груди, и та жадно вцепилась в сосок.

- Вот разбойница, - засмеялась Лили, - ничего, что такая маленькая, аппетит у нее большой, быстро нагонит своих сверстников.

Молодая кормилица оказалась права: девочка была на удивление спокойной, хорошо ела и много спала на воздухе. Через два месяца, когда подруги решили объявить о ее рождении, маленькая Мари была хорошеньким беленьким ребенком - чуть крупнее, чем обычные новорожденные дети.

- Отлично, завтра перебираемся в Париж, а послезавтра утром приглашаешь нотариуса и предъявляешь ему новорожденную, чтобы он выписал ей метрику. Еще через три дня будем ее крестить, - планировала Доротея, которая сама уже заметно округлилась. - Я пришлю утром свою коляску, как будто мы путешествовали вместе, а роды застали тебя при подъезде к Парижу. Будем всем говорить, что, слава Богу, рядом оказался этот дом, и ты родила девочку в своем доме. Кормилицу нужно оставить здесь, а новую найти в Париже.

Вечером следующего дня коляска Доротеи привезла маленькое семейство на улицу Гренель. Елена вошла в вестибюль дома, неся в руках белый сверток.

- Добро пожаловать домой, дорогая, - тихо сказала она по-русски, а потом повернулась к дворецкому, кратко изложив версию, разработанную Доротеей, и попросила срочно найти кормилицу для девочки и на завтра пригласить нотариуса.

Счастливое оживление, охватившее дом, при известии, что у покойного маркиза родилась наследница, вылилось массой поздравлений и восторгов. Все слуги хотели помочь. В течение часа под детскую переоборудовали светлую комнату, расположенную рядом со спальней Елены. У одной из горничных оказалась знакомая молодая вдова, родившая накануне слабенького ребенка, который сразу умер. Девушка быстро сбегала и привела ее в дом. Жизель, так звали молодую женщину, понравилась Елене своей скромностью и опрятным видом, ее бедное платье было чистым и аккуратно заштопанным, а когда она увидела, что малышка с удовольствием взяла грудь и начала сосать молоко, молодая мать совсем успокоилась.

Утром нотариус города Парижа метр Карно выписал метрику маленькой маркизе де Сент-Этьен, в которой говорилось:

«1 сентября года тысяча восемьсот тринадцатого маркиза Элен де Сент-Этьен, проживающая на улице Гренель в собственном доме, предъявила ребенка женского пола, родившегося накануне в девять часов утра, отцом которого является маркиз Арман де Сент-Этьен, а матерью она, его супруга, коему ребенку дано имя Мария».

Три дня спустя в церкви Сен-Жермен-де-Пре крестили маленькую маркизу Марию. Крестной матерью девочки была графиня Доротея, а крестным отцом - князь Талейран. Елена настояла на скромной частной церемонии. Молодую женщину в глубине души волновало, что она крестит ребенка в католической церкви, будучи сама православной, но она успокаивала себя тем, что если им с дочкой суждено вернуться в Россию, она окрестит девочку и по православному обряду.