Воронин Андрей - АНТИЛОВУШКА

Катя тянет ее на себя и...

"Интересно, сколько можно вложить в холодильник взрывчатки?" - мелькнула у Леонова страшная мысль, и он выжал педаль газа до упора, несмотря на то что дорога была переполнена транспортом.

И снова перед глазами картины, одна чудовищнее другой.

Вот Катя подходит к выключателю, протягивает руку к нему... И здесь можно установить замыкатель электрической цепи взрывного устройства. Или, например, заминировать электрический утюг. Она займется глаженьем белья, утюг прогреется, воспламенит взрыватель, и произойдет страшный взрыв, который опять унесет счастье Леонова. "Боже, почему я такой несчастливый?" - думал майор, выруливая на встречную полосу и обходя, как ему казалось, слишком медленно идущий транспорт.

"Только бы ничего не произошло, только бы ничего не взорвалось, - молил Бога Леонов. - Пусть случится все что угодно со мной, но только не с ней и не с ее дочерью".

"Конечно, проще всего заложить взрывчатку в духовку газовой плиты. Когда она хорошо накалится, дом разлетится на куски! Черт, - ругался Леонов, - почему мне в голову лезут такие дурные мысли? Ведь он должен мстить только мне, а не этим безвинным людям".

Наконец Леонов въехал в поселок и через минуту резко затормозил у калитки своего дома. Он промчался по дорожке к веранде, толкнул дверь и проскочил через коридорчик в кухню. Катерина охнула от неожиданности.

- Нужно отсюда убираться. Где Альма?

- Не знаю, опять, наверное, с кобелями шляется.

- Ну ладно, не говори ничего, пошли быстрее.

- Почему? - удивилась Катерина.

- Надо отсюда уходить, быстрее.

Выведя женщину и ребенка на улицу, Леонов приступил к тщательному обследованию половины дома, на которой жила Катерина.

Первым делом он осмотрел кухню, где было много приборов, которые Хининов мог использовать для взрыва. Ничего подозрительного Сергей не обнаружил. Тогда он пошел в детскую, осмотрел внимательно все игрушки, исследовал игрушечное пианино. Вроде бы все в порядке. Вслед за этим Леонов вошел в спальню. Его внимание привлекли приоткрытые двери платяного шкафа. Он подошел к нему, через щелочку посмотрел внутрь и закрыл рукой глаза. Он увидел, что в шкафу на любимом красном в белую горошину галстуке висит его верная Альма.

Леонов закапывал удавленную лайку за огородом. К нему подошла Катя.

- Сережа, что ты здесь закапываешь?

- Альму.

- А что с ней случилось? Отравилась?

- Ее повесили.

- Боже ты мой! - всплеснула руками женщина. - Кто?

Леонов воткнул лопату в землю и взглянул на Катерину.

- Я нездешний, понимаешь, Катя? Я приехал из центра России, из города, в котором у меня был один приятель, он все любил взрывать. В конце концов он чокнулся на этом.

- И что ты этим хочешь сказать, Сережа?

Что этот приятель здесь?

- Да, и это он, гад, убил мою собаку. Он убил Вареникова, убил Васильева и Грушевского, - Леонов со злостью вырвал лопату из земли. - И теперь хочет убить меня.

- Почему, Сережа? - Катерина испуганно прижимала руки к груди.

- Потому что я расстроил все его планы. Я попытался остановить его, и в результате он еще больше обозлился. Тогда я победил его, он был схвачен и осужден. Но такие специалисты, как он, быстро оказываются на свободе. Нужно бежать отсюда.

- Но это мой дом, - воскликнула женщина. - Куда мне бежать?

- Здесь нельзя находиться. Здесь опасно.

- Почему?

- Как ты не понимаешь?! Здесь небезопасно!

Собирай вещи и уезжай отсюда. Быстро.

- Нет.

- Катя! Неужели ты не понимаешь, что этот тип, чтобы насолить мне, в первую очередь возьмется за вас...

- Я уже даже не знаю, что мне делать, - прошептала она, изменившись в лице. Глаза ее потускнели, она все-таки поняла, что Леонов говорит правду. Только одного она не могла взять в толк: почему должна страдать, почему должен страдать ее ребенок? Возможно, она корила себя за то, что связалась с Леоновым. Ведь она предчувствовала, что с Сергеем будут связаны немыслимо тяжелые переживания. Он вскрикивает по ночам, обливаясь холодным потом. Ведь это неспроста. На раз она говорила ему, чтобы обратился к психиатру.

- У меня единственный выход, - после некоторых размышлений сказала Катерина, - поехать к матери в Керчомью. Но пойми, Сережа, долго так не может продолжаться. Ребенку надо ходить в школу, чувствовать себя в полной безопасности.

Леонов молча утаптывал могилу Альмы.

- Игорь! А ты что здесь делаешь? - приветственно крикнул Леонов, подходя к сидящему на бережку Гранчаку.

- Тихо! Рыбу мне распугаешь, - приглушенным голосом ответил тот. - Привет-привет. Садись рядом.

- Ты ж на охоту вроде бы собирался. Чего ж не пошел?

- А-а-а... Настроения нет. Сижу вот тут с удочкой, о жизни думаю, и ладно. А то в последнее время что-то слишком много крови вокруг льется. А с рыбкой оно как-то спокойнее, - Гранчак поднял садок и показал Леонову. В посудине плескалось несколько средних по размеру рыбин. - А ты чего такой смурной?

- Ничего. А ты, брат, котяра какой-то! - Леонов засмеялся, увидев недоуменное лицо приятеля. - Вот уже темень какая, а ты все поплавки видишь!

- Я их пальцами чувствую! Могу вообще в полной темноте ловить! - Гранчак довольно потянулся. - А не пойти ли нам выпить? Под жареный улов оно хорошо пойдет. Да и ребят помянем...

- Ты уже знаешь?

- Передали.

- А знаешь, что Хининов объявился?

- Не может быть! Это ты что-то надумал. Он же в тюрьме, у него срок - пятнадцать строгого режима.

- Я знаю наверняка. Это он виноват в том, что погиб Вареников, Васильев и Грушевский. Он повесил мою собаку. Хорошо еще Катя не видела.

Я - его основная цель. Но перед тем как убить меня, он убирает всех, кто рядом со мной. Чтоб я чувствовал себя виноватым, понимаешь? Он и так винит меня во всех своих неудачах. Но знаешь, может, он и прав...

- Это ты о чем?

- Да о том, что я-то действительно подставил.

Пока что он убил троих из нашего отряда... - На скулах у Леонова заиграли желваки. - Послушай, Игорь, ты скоро уезжаешь в Подольск. Не мог бы ты забрать с собой Катю и Сабину? Она знает обо мне почти все, я ей рассказал.

- Зря ты это сделал. Она же твоя будущая жена, а не исповедник.

- Правильно, она моя будущая жена, и я ей во всем доверяю.

- Ну ладно, я попытаюсь что-нибудь придумать, - сказал Гранчак, доставая из рюкзака бутылку водки. - Только думаю, что из Коми ей не следует уезжать. Знаешь, ей такого насплетничают в Подольске. Превратят тебя в кровавого убийцу... Куда ты пошел?

- Пойду, расскажу обо всем в отряде, - отозвался Леонов.

- Только попробуй, тут же за решетку угодишь. Ты им нужен, Серега. Нужен в деле, а не за решеткой. И только один ты можешь его выследить и поймать.

Леонов медленно ушел в темноту. Его душа разрывалась на части. Если бы опасность грозила только ему, он бы знал, что делать. Но безумец нашел более уязвимое место - его будущую жену и ее дочь.