Уильям Поллак - Настоящие мальчики. Как спасти наших сыновей от мифов о мальчишестве

Когда у мальчика есть семья и друзья, от которых он может получить такую искреннюю поддержку, он чаще всего справляется даже с самыми трудными проблемами. Следующие советы могут помочь, если мальчику нужно дополнительное внимание:

Создайте безопасное пространство. Создайте безопасное пространство, в котором ваш мальчик сможет открыто выражать свои чувства, без страха быть осмеянным или опозоренным. Обычно это означает, что надо найти время, когда вас ничто не отвлекает и объяснить мальчику, что он может говорить обо леем, что никто не будет судить его или наказывать за то, о чем он расскажет.

Слушайте внимательно. Слушайте очень внимательно все, о чем мальчик рассказывает. Возможно, он не захочет открываться сразу, и вам нужно просто терпеливо слушать и ждать, пока он не почувствует себя достаточно уверенно, чтобы честно объяснить, что с ним происходит. Если вы поняли, что это именно такой случай, просто дайте мальчику время и постарайтесь быть полностью в его распоряжении, когда период молчания закончится и он будет искать вашей поддержки (то есть в этот момент уделите ему все свое внимание, а не слушайте в пол-уха, занимаясь чем-то еще).

Будьте особенно осторожны с провоцированием чувства стыда. Когда приходит ваша очередь говорить, избегайте фраз, которые могут унизить или смутить вашего сына. Пожалуй, самое лучшее, что вы можете сказать, это то, что вы понимаете его чувства и что вы всегда готовы помочь ему всем, что в ваших силах. Дайте ему понять, как сильно вы ему сочувствуете. И хотя иногда кажется, что легче слегка подшутить над ним или сказать "все будет отлично", такие реакции могут уничтожить у мальчика способность искренне выражать свои чувства. Вместо этого, скажите мальчику "да, это очень тяжело", дайте ему понять, что вам небезразлична его боль. В конце концов, все, что вам нужно, это быть рядом, задавать продуманные вопросы, показывающие вашу заинтересованность, внимательно слушать, избегать осуждений и нравоучений и показывать свою искреннюю любовь и заботу.

Если мальчик не находит поддержки или травмирующие обстоятельства выходят за пределы, которые он в состоянии контролировать, его обычная стратегия "пережить через действие" становится неэффективна. Он больше не может заглушить свою печаль баскетболом, битьем подушки или музыкой, которую слушает в одиночестве. Попытки задавить свое несчастье и стыд могут вместо этого толкнуть его к бурному внутреннему конфликту, болезненные эмоции смешают его мысли и скрутят желудок. Мальчик может стать неугомонным, импульсивным, быть не в состоянии сконцентрироваться и вести себя адекватно. Он может стать раздражительным и недружелюбным, выражая свое внутреннее замешательство попытками причинить боль другим или рискованным поведением типа скоростного вождения. Он может выражать свои трудности физически - болеть, страдать от хронической головной или желудочной боли. Или он может отстраниться, становясь все более угрюмым и далеким от тех, кто его любит. Все это - нормальные компенсаторные механизмы, помогающие справиться с болью. Но когда мальчик ведет себя так, очень важно заглянуть под маску, задавать вопросы, выражать свою озабоченность и пытаться понять, что переживает мальчик; если такое поведение становится постоянным или ярко выраженным - мальчик, вероятно, находится на пути к депрессии.

Шестнадцатилетнему Кении Робинсону повезло: его мама увидела за его озлобленностью и агрессивным поведением крик о помощи и сделала все, что могла, чтобы помочь ему. Кении начал раз в неделю ходить к психологу. На этих встречах Кении сумел снять маску гнева и рассказал о своей скрываемой грусти по поводу того, что его отец так неожиданно бросил их.

"Без папы все не так,- сказал он. - И у мамы теперь никогда нет времени. Она слишком занята разговорами по телефону со своим адвокатом или с сестрой".

"Тебе кажется, что ты лишился одновременно и матери, и отца",- предполагает терапевт.

Глаза Кении наполняются слезами: "Да. Я не понимаю, что происходит".

Психотерапевт пригласил маму Кении на несколько консультаций и помог ей увидеть, как сильно Кении нуждается в ней в это ужасное время. Миссис Робинсон была очень сильно расстроена и обеспокоена семейным кризисом, но она также волновалась и о Кении.

Психотерапевт предложил, чтобы они установили "особое время", когда миссис Робинсон поддерживала бы любую игру, которую предложит Кении, если это безопасно для окружающих (и с оговоренной максимальной суммой расходов, если нужно). Они начали с одного часа "особого времени" в неделю. Сначала миссис Робинсон трудно было найти силы, чтобы участвовать в активных играх Кении, но она увидела, как это важно для него.

В течение нескольких недель у них родилась особая игра. Кении был детективом, который ищет пропавших людей и возвращает домой хороших людей, которые потерялись. Миссис Робинсон играла свою роль со все возрастающим энтузиазмом. Они догадалась, что Кении хочет по-своему "отыграть" уход отца.

Она также поняла, как мало она рассказала Кении о причинах ухода. Сейчас она организовала разговор и рассказала ему обо всем, что сама знала. Они воображали, как бы встретились снова с отцом. Она разговаривала с Кении и помогала ему разобраться в непонятных вопросах. Она сказала ему, что знает, что его отец старался быть хорошим человеком, но иногда люди совершают неправильные поступки, даже если они очень стараются.

Кении, его мама и психотерапевт несколько консультаций посвятили разговорам о том, как Кении прекратить драться с другими ребятами. Он прошептал: "Я дерусь, потому что они говорят гадости о папе". Миссис Робинсон заплакала и обняла Кении, который тоже начал плакать. Кении согласился попробовать поговорить с ребятами о своем отце, вместо того, чтобы бить их.

Несколько месяцев терапии, и школьные проблемы Кении пошли на убыль. Их семье предстояли непростые времена, но, по крайней мере, сейчас мать и сын будут переживать их вместе.

Кенни повезло, что в ответ на его неуправляемое поведением мама отправила его на терапию, а не в его комнату. Слишком часто даже самых благожелательных родителей и учителей компенсаторная активность мальчиков сбивает с толку. Мы судим о поведении по внешним признакам и реагируем соответственно. Мы наказываем импульсивного и недовольного ребенка и даем таблетки гиперактивному. Мы отталкиваем "симулянта", чтобы он "закалялся", сам осваивался в ситуации. И, хуже всего, мы стараемся изолировать замкнутого или разозлившегося мальчика. Мы видим жесткую, колючую внешнюю сторону и говорим: "Он подросток, чего вы ожидали? Это такой возраст. Просто он мальчик". Мы отпускаем их дрейфовать.