Джена Шоуолтер - Темнейшее желание

– Это все, на что вы способны? – насмехалась девушка,… колкость прерывалась ее тяжелым дыханием. – Давайте, любовнички. Давайте сделаем это незабываемым, достойным учебников по истории!

– Нет, – попытался крикнуть Кейн, но даже его уши не уловили звука.

Страйдер перепрыгнул через него. Снова раздался лязг металла.

– Как это может быть незабываемым? – проорал Сабин. – Единственное что ты делаешь, отпрыгиваешь в сторону, когда мы наносим удары.

– Извини. Я не это имела в виду, но инстинкты управляют моими ногами, – ответила она.

Для всех, кроме Кейна, который знал ее тайное желание, разговор прозвучал бы странно.

Драка продолжалась, двое мужчин преследовали девушку в маленькой комнате, перепрыгивая через мебель, врезаясь в стены, орудуя холодными лезвиями и промазываясь, когда она бросалась в сторону.

Побуждение поддаться насилию обострялось со смертельной силой.

– Не пораньте ее, – прорычал Кейн. – Взамен я раню вас. – Он сделает все, чтобы защитить ее.

Даже в этом жалком состоянии?

Он не обратил внимания на оскорбительный вопрос.

Вопрос. Да. У него было больше вопросов к девушке, чем уже задано… и в этот раз, она ответит удовлетворительно или он… не знал, что сделает. Потому что потерял все чувства милосердия и сострадания, находясь в той пещере.

Угроза остановила Сабина на полпути. Воин опустил оружие.

Страйдер отказался сдаваться, и наконец, сумел схватить девушку за волосы. Она завизжала, когда он дернул, притянув ее к твердым линиям своего тела.

Кейн сумел подняться на ноги, намереваясь растащить этих двоих врозь. Моя. Он шагнул вперед, споткнулся о башмак, благодаря демону, и рухнул. Боль поглотила его.

Прежде, чем у девушки появился шанс позвать на помощь, или проклясть само существование Страйдера, он стукнул ее по лодыжкам и свалил на пол. Последовав за ней, он прижал коленями ее плечи к полу. Как ни старалась, Жозефина не могла освободиться.

– Я сказал… не ранить, – крикнул Кейн из последних сил.

– Эй. Я едва прикоснулся к ней. А также я выиграл, – объявил воин, широкая улыбка изогнула уголки его рта.

Сабин подошел к Кейну, склонился и помог ему перевернуться на спину. Потом воин мягко скользнул руками по его голове и плечам. Кейн вздрогнул от прикосновения, его ум заревел в возражении, он не позволил рту добиться желаемого, но все же, его друг укрепил хватку и усадил его.

– Мы искали тебя, мой мальчик. – Нежные слова должны были уверить и успокоить его. Очень жаль, что ничто и никогда не уверит и не успокоит его снова. – И не собирались сдаваться.

– Как? – удалось ему спросить. Отпусти меня. Пожалуйста, просто отпусти меня.

Сабин понял его вопрос, но не внутреннюю просьбу.

– В таблоидах появилась история о супер женщине, которая тащила громилу на своих плечах в Нью Йорке. Торин поработал своей магией, взломал камеры безопасности в регионе, и бум. Мы нашли тебя.

Из своей ограниченной позиции на полу, Жозефина посмотрела на него. Задыхаясь, она сказала Сабину:

– Эй, можно тебе сказать, ему не нравиться физический контакт? Отпусти его.

Как она узнала, если даже его лучшие друзья не заметили?

– Он в порядке, – ответил Страйдер. – Почему ты носишь перчатки, женщина?

Проигнорировав вопрос, она закрыла глаза и спросила:

– Теперь вы убьёте меня?

– Нет! – Заорал Кейн. МОЯ! МОЯ!

Страйдер зачехлил ножи и поднялся. Девушка тоже незамедлительно поднялась на ноги. Длинные пряди волос упали ей на лоб и щеки; она отбросила локоны за остроконечные уши, которые так потрясли его.

Большинство Фей предпочитало оставаться в своих владениях. Они не были самой любимой расой, а бессмертные, как правило, сперва нападали, а потом задавали вопросы. Все же, Кейн натолкнулся на нескольких на протяжении веков. Каждая Фея обладала кудрявыми светлыми волосами и кожей белой, словно молоко. У Жозефины были гладкие угольно черные волосы, без намека на кудри, и кожа самого сочного оттенка бронзы. Следы ее человечности?

Хотя, ее глаза явно были Фейскими. Большие и синие, как редчайшие драгоценности, цвет светлел или темнел, в зависимости от ее настроения. Сейчас они были прозрачными, почти совсем лишены цвета. Была ли она напугана?

Демону Бедствия понравилась мысль, и он промурлыкал свое одобрение.

Заткнись , прорычал Кейн. Я убью тебя. Окончательно убью тебя.

Мурлыканье перешло в смешок, и Кейн заставил себя дышать, вдох и выдох, вдох и выдох, медленно и размеренно. Он хотел отрезать себе уши в надежде заткнуть это отвратительное веселье. Он хотел разорвать номер на части, уничтожить каждый кусок мебели, обрушить каждую стену, вспороть каждый дюйм ковра. Он хотел… схватить девушку и унести подальше от этого ужасного места.

Его взгляд встретился с её, и она ответила сладчайшей из улыбок. Улыбка, которая говорила, все будет хорошо, я обещаю.

Ярость накалялась вплоть до кипения.

Это. Быстро.

Как она это сделала?

Её лицо светилось, что делая девушку еще красивее. У нее были самые длинные ресницы, которые он когда-либо видел. Высокие острые скулы, совершенный изгиб носа и губы в форме сердечка. Маленькая ямочка на подбородке.

Она походила на маленькую куколку, и пахла розмарином и мятой – свежевыпеченным хлебом в паре с послеобеденной мятной жвачкой. Другими словами, домом.

Моя.

Никогда, отрезал демон, и земля начала сотрясаться.

Глупый демон. Как и каждое живое создание, Бедствие испытывал голод. Но в отличие от остальных, его любимой едой были страх и разрушение. Таким образом, когда он тосковал по пище – или просто хотел десерта – демон призывал какую-нибудь катастрофу на Кейна, и тех, кто находился вокруг него.

Иногда беды были незначительными. Замкнет лампочку, или пол проломится под ногами. Чаще всего, несчастья случались большими. Ветка свалится с дерева. Машины столкнутся. Здания начнут рушиться.

Ненависть царапнулась в его груди. В один день, я освобожусь от тебя. В один день, я уничтожу тебя.

Тряска прекратилась, и демон ликующе засмеялся. Я часть тебя. Невозможно избавиться от меня. Никогда.

Кейн ударил кулаком об пол. Очень давно, Греки сказали ему, что только смерть разделит их с демоном… его смерть… но Бедствие будет жить вечно. Возможно, это правда.

Возможно, нет. Греки славились своей ложью. Во всяком случае, Кейн не рискнет умереть. Он был достаточно взвинчен, чтобы желать стать свидетелем поражения Бедствия, и совершенно холоден, чтобы хотеть стать тем единственным, кто нанесет последний удар.

Должен быть способ осуществить оба.

– … правда? Да? – произнесла девушка.