Владимир СОЛОВЬЕВ - РУССКАЯ РУЛЕТКА

- Я думаю, вы немножко преувеличиваете. Во-первых, петербуржцы, как и москвичи, разные. У них разные взгляды, разные политические пристрастия, хотя Степашин, я думаю, скорее государственник, поэтому его близость к "Яблоку" временная, тактическая. Тем не менее он оказался сегодня с "Яблоком". А вот Путин, как вы говорите, по другую сторону баррикад. Нет, я не думаю, что он оказался по другую сторону. Я думаю, что Владимир Владимирович сейчас над схваткой. Он непосредственного участия во всем этом дележе портфелей не принимал. И… я не думаю, что это было, так сказать, по его наущению или с его согласия. Во всем, что произошло в Думе, меня поражает откровенная циничность. И неуважительность, которая обязательно скажется на всех действующих лицах. Ведь и Селезнев, и Примаков, и Степашин, и Кириенко, и Явлинский - это очень значимые фигуры в российской политике. И здесь дело не в том, к какой фракции они принадлежат. За ними стоят не только голоса избирателей, которые они получили. За ними стоит и их собственная политическая история, и их вклад в развитие российского государства, российской демократии. И поэтому вот так пренебрежительно, неуважительно обращаться с ними непозволительно.

- А что вы думаете о своем будущем? Означает ли президентство Путина ваше возвращение на политический небосклон и привлечение к каждодневной политической работе?

- Я не связываю с президентством Путина свои планы возвращения в политику. Вся моя жизнь сложилась так, что из политики я и не уходил. Несмотря на большие усилия по выталкиванию меня из политики и даже по физическому уничтожению. Но я думаю, что определенные благоприятные условия для продолжения моей деятельности возникнут и уже возникли. Прекращение бессмысленного, абсолютно заказного уголовного дела и возможность моего возвращения была подготовлена сначала Степашиным, который еще в начале года, когда он был премьер-министром, сказал:

"Я даю гарантию Анатолию Александровичу, и пусть он возвращается, и пора это постыдное дело прекращать, потому что если что-то есть - передавайте в суд, если ничего нет, значит, надо прекращать". И я хочу напомнить, что я вернулся в Россию из Франции еще до того, как Путин был назначен премьер-министром… Но самое главное, они помогли тому, чтобы это заказное дело, наконец, получило какое-то завершение.

- Анатолий Александрович, что вам инкриминировали?

- Да, собственно, ничего. Это были слухи, домыслы… И началась проверка слухов.

Это как стае гончих дают понюхать определенную вещь, определенный запах, и начинают травлю. Им дали, так сказать, след зверя, которого они должны затравить. Вот так примерно было и здесь. Создали специальную следственную группу и дали ей задание найти что-нибудь, компромат, злоупотребления, как это говорилось, "в высших органах власти Санкт-Петербурга". Вот и искали эти злоупотребления.

- А от кого шел заказ? Кто был заказчик?

- Из Москвы,конечно.

- Президент?

- Фамилии я называть, естественно, не буду. В своей книге я изложил несколько версий. Многие приложили к этому делу руки: и такие господа, как Коржаков, Барсуков, Грачев, Сосковец. Эти господа вскоре и сами потеряли свои рабочие места. Но у них эстафету принял господин Скуратов. Дело уж очень лакомое, чтобы отличиться, показать себя на поприще борьбы с нарушениями или с коррупцией, как принято теперь говорить. И поэтому Скуратов, Куликов тогда с невероятным рвением пытались что-то из этого дела создать. Но так случилось, что женщина-проку-Рор, которая надзирала за этим делом в первые два года его существования, теперь работает в одной коллегии адвокатов со мной, там, где я президент. А когда-то она училась у меня. И она мне говорит: "Анатолий Александрович, ко мне приходили каждый день руководители следственной гРуппы и просили дать ордер на ваш арест.

А когда я спрашивала, где доказательства, на каких основаниях, они говорили:

"Это большой секрет".

- Усы и хвост - мои доказательства… ~- Вот-вот… Они говорили: "Мы не имеем права расказывать что-либо, это касается очень важных государственных тайн… Очень важных людей, поэтому нам важно сейчас арестовать, а потом мы все доказательства выложим на стол…" - Был бы человек, а статья найдется…

- Да. Я многие вещи узнал задним числом, и все это меня не порадовало. Как-то все настолько затянулось… Четыре года!

- Кошмар…

- Четыре года это все длилось, причем как-то бессмысленно. Меня пригласили, допросили, я вроде бы все объяснил. Потом мною уже никто не интересовался. Но вокруг моего имени возникали каждый раз какие-то новые казусы, объявляли о каких-то новых делах. Я каждый раз через своего адвоката запрашивал: я стал обвиняемым, мне предъявлены какие-то обвинения? И мне отвечали, что процессуально я - "свидетель". Так что я, в отличие от жены Людмилы, так и не побывал в роли обвиняемого. А против Людмилы возбудили уголовное дело по личному указанию Скуратова, обвиняли ее в клевете на прокуратуру. Ее дело было прекращено еще в июле, а все то, что называется "делом Собчака", прекращено в ноябре.

- Во власть-то пойдем опять, Анатолий Александрович?

- Вы знаете, дело не в том, чтобы идти во власть. Для меня важно довести до результата те идеи, с которыми я начинал свою политическую деятельность. Те идеи, которые мы вынашивали, - о превращении России в правовое, демократическое государство, и которые до сих пор не реализованы. Поэтому…

- То есть вы хотите переписать Конституцию?

- Конституцию переписывать не надо. Вопреки расхожим представлениям о том, что эта Конституция писалась под кого-то или с перепугу, в Конституции больше половины статей о правах человека, о правах личности. И ни одна из этих статей не подвергалась никогда сомнениям. А ведь в основном что критикуется?

- Неограниченность президентской власти.

- Полномочия парламента, полномочия президента, полномочия правительства.

Соотношение этих полномочий. Или нормы, касающиеся судебной власти, прокуратуры.

Или нормы, касающиеся субъектов федерации, взаимоотношений федеральной власти и региональной власти. Россия всегда была унитарным государством, имперским.

Значит, надо было дать больше власти регионам. Дали. И таким образом создали руководителей регионов, которых невозможно ни отстранить от занимаемой должности, ни уволить, что бы он при этом ни натворил. Невозможно. Им плевать на президента, на правительство, потому что у тех нет никаких полномочий.

Значит, необходимо укреплять федеральные основы государства. Необходимо ликвидировать систему удельных князей, которая была создана семь лет назад в виде компромисса… Надо выработать нормальные правовые механизмы отстранения от власти за нарушения закона. Я об этом уже говорил.