Бурак Анатолий - Люди Дромоса

Не хило, да? Цивилизация, расширяющая экспансию в параллельные миры. И очень, ОЧЕНЬ, не любящая конкурентов. До такой степени, что прямо жуть берёт…

По-видимому, желание прибегнуть к универсальному решению всех проблем, отразилось у меня на лице, потому что Ленка показала кулак.

– И не думай!

Я состроил невинную рожицу:

– О чём это ты?

– Об этом самом. Ни капли спиртного, понял?

Но накал потихоньку стал ослабевать. Профессор с Лёнькой, пристроившись рядышком, и включив переносной компьютер, что-то оживлённо обсуждали. Я же, стараясь быть незаметным, вылез из-за стола и вышел во двор. Вечер, постепенно переходящий в ночь, тих и прозрачен. Звёзды, такие далёкие и недоступные светили настолько ярко, что казались волшебными фонариками. В принципе, имея корабль, можно конечно, попытаться… Но вот, куда лететь, и зачем? Смешно представить. Как если бы вдруг дикари в нашем мире, живущие на одном из атоллов Тихого океана, сумей, конечно, они захватить американский авианосец, собрались в поход на Соединённые Штаты. Не радовало только то, что в роли наивных детей природы на этот раз выступали мы сами. Чёрт! Хоть одного бы урода удалось захватить живьём! Но, увы. Оставь мы тогда кого-то из незванных гостей - и неизвестно, чем бы всё кончилось. Всё происходило настолько быстро, что я порой просто не успевал вмешиваться.

Ленка подошла и простроилась рядом.

– Как ты думаешь, Юрка, они это серьёзно?

– А ты? Ты сама-то, что думаешь?

Она глубоко вздохнула и пожала плечами. Потом вскинула голову:

– А ведь, мы так и не смогли подключиться к мозгу корабля.

– Так ведь, пришли к выводу, что вся аппаратура сгорела во время "переходов". Да и что можно считать мозгом? И, ты же знаешь, на то время все просто опасались нажать что-нибудь не то и обнаружить себя.

Гад, всё-таки, профессор. Испортил, можно сказать, отпуск. Я-то думал, оттянусь, съезжу в Нью-Саутгемптон. Может быть, сгоняю в тутошнюю Москву. Вместо этого, он задурил голову заумными теориями. Да и Ленка хороша. Ведь, по моему глубокому разумению, всё равно, ничегошеньки мы сделать не сможем. Молоды мы ещё, чтобы тягаться с пришельцами, откуда бы они ни прилетели.

Ни до чего так и не додумавшись, поплёлся наверх и завалился спать. Мамми Роза приготовила лучшие перины. Хрустящие простыни приятно холодили тело, а подушки обещали спокойные и радостные сны. Засыпая, почувствовал, что вернулся в детство. Точно так же, проводя летние каникулы у бабушки в деревне, я любил засыпать на большой кровати с металлическими шариками и мягкой периной. Завтра, завтра я проснусь и забуду обо всех бредовых теориях чёртовых умников. Это ж надо до такого додуматься, и это на трезвую голову! Хотя, Проф, в силу возраста и привычек не был поклонником спиртного. Как оказалось, своей дури в голове хватает. Выше крыши, можно сказать…

Проснулся часов в десять утра. Внизу слышались голоса, в окно светило солнце и настроение, в общем-то, нормальное. Я умылся и поводил бритвенным станком по лицу. Линув на ладонь одеколона, растер подбородок и спустился вниз.

Мамми Роза и Ленка пили кофе.

– Доброе утро!

– Привет, привет!

Говорил я по-русски, но Мамми, за два года жизни с Профом, успела выучить десяток фраз. Мне налили кофе и поставили перед носом тарелку с чем-то вкусно пахнущим. Я принялся уплетать, одновременно пытаясь задать вопрос:

– Уг-м-чгум-хрум?

– Прожуй сначала, а потом скажи.

Я последовал Ленкиному совету и повторил попытку:

– А где умники?

– На рыбалке.

Ясно. И, если Семён Викторович был ярым любителем проводить время с удочкой, постоянно повторяя при этом избитую фразу про Бога, который не засчитывает время проведённое на рыбалке, то на Лёньку это было мало похоже.

По быстрому дожевав, и одним глотком допив кофе, я поблагодарил хозяйку.

– Пойду, пожалуй, испорчу им кайф. Лен, составишь компанию?

Но девушка покачала головой.

Выйдя на улицу и, обогнув мотель, в котором, кроме нас не было ни одного постояльца, направился к реке. У Профа, ещё со времени первого нашего посещения, "стёртого" по вине обстоятельств, было излюбленное место в излучине. На берегу стояло несколько плакучих ив, и он устроил шалаш. Прямо таки, Ленин, обдумывающий революцию.

Неслышно ступая, я спускался к воде. Вон, сидят, голубчики. Кинув взор на воду, такую прозрачную, что виден каждый камешек, каждая песчинка на дне, я разглядел быструю тень. Проф, ведомый инстинктом, лёгким движением забросил муху прямо к носу форели. Ивы отбрасывали на реку едва шевелящиеся тени, а в небе ни одного облачка, и оно отражается в волнах глубокой синевой.

Инстинкт не подвёл и рыбу, и вот уже муха пропала у неё во рту и форель оказалась на крючке.

– Двенадцатая! - Гордо сказал Семён Викторович Лёньке, а тот только развёл руками, не споря с мастером.

Хотя, в проволочной корзине, что висела в воде, привязанная к колышку, вбитому у его ног, тоже плескалось штук семь разных рыбёшек.

Тут они заметили меня и замахали, приглашая в компанию.

– Ну, как улов?

Традиции нужно соблюдать, и мы минут пять поговорили на тему "клюёт - не клюёт". Мужики снова забросили удочки. А я улёгся в траву и, закусив ароматный стебелек, уставился в голубое небо. По нему неторопливо плыли по своим делам перистые облака. Лёгкие и пушистые, они были окрашены солнечными бликами во все оттенки жёлто-розового и радовали глаз.

Лёнька, видимо продолжая начатый ранее разговор, спросил у Профа:

– И что, Семён Викторович, никто даже не подозревает о богатстве, валяющемся под ногами?

– Увы, мой друг, их технологии ещё несовершенны. Да и, при существующем положении вещей и общей тенденции развития науки, вряд ли в ближайшие сто лет кто-то обратит на это внимание.

– А как же теория невмешательства, и их право распоряжаться собственными природными ресурсами?

– Ну, про невмешательство, ты лучше этим расскажи, у которых зеленоватая шкура. А насчёт ресурсов, так ведь я предлагаю взять лишь то, что выброшено за ненадобностью. Никто не собирается строить шахты и разрабатывать недра.

Краем уха слушая разговор, и ещё толком не зная о чём это они, я почувствовал, как настроение стало стремительно подниматься. Догадаться не трудно. Проф, верный себе, уже что-то там изобрёл. И вербует сторонников.

– О чём вы, люди? - Не поднимая головы, поинтересовался я.

– Дело в том, Юрий, что здешние руды очень богаты, относительно, конечно, ниобием. Этот металл принадлежит к группе редкоземельных и чрезвычайно дорог. У нас дома, конечно. Здесь же - увы. Про современные технологии никто не слышал и отработанную породу, которая может принести пусть не баснословную, но вполне ощутимую прибыль, используют для строительства дорог. Зарывают талант в землю, можно сказать.