Шилова Юлия - ЖЕНЩИНА В КЛЕТКЕ, ИЛИ ТАК ПРОДОЛЖАТЬСЯ НЕ МОЖЕТ

- Если ты учишь наизусть номера телефонов своего любимого мужчины, то могла бы и выучить его родной язык.

- Сравниваешь тоже. Номера телефонов и язык. Так если его жена русского не знает, то я просто вешаю трубку, и все.

- Спроси, может, она английский знает. Ты же вроде знаешь его гораздо лучше, чем французский.

Взяв трубку, я принялась набирать домашний номер телефона Жана и не могла избавиться от сомнений, правильно я делаю или нет. Когда на том конце провода послышался сонный женский голос, я ощутила, что мое сердце готово выпрыгнуть наружу, и неуверенно произнесла до боли знакомое слово:

- Здравствуйте!

Как я и предполагала, женский голос заговорил на непонятном мне французском языке. Нетрудно было догадаться, что женщина совершенно не понимает, что я ей говорю.

- Вы знаете хоть немного русский язык? Это звонят из Казани. Я коллега вашего мужа. Мы вместе работаем над одним очень важным проектом. Вы понимаете, о чем я говорю?

Но вместо этого я вновь услышала французскую речь и посмотрела на сидящую рядом подругу растерянным взглядом.

- Лейсан, она по-русски ни бум-бум, - я убрала трубку от уха и пожала плечами.

- Что, ни грамма не шпарит?

- По-моему, она даже не знает, что означает слово «здравствуйте».

- Тогда попробуй по-английски.

- Мадам, а вы знаете английский язык? - конечно, мой английский был далек от совершенства, но тем не менее я могла на нем хоть как-то изъясняться.

- Да, на уровне разговорного, - донесся до меня голос в трубке. - С кем я разговариваю? Вы из России? Как вас зовут?

- Меня зовут Тома. Я работаю с вашим мужем. Я звоню из Казани.

- Вы коллега моего мужа? - В голосе женщины появилась радость, а мне стало стыдно от того, что я вру и ворую у этой женщины ее мужа.

- Да, мы вместе работаем над одним важным проектом.

- Что с ним случилось? У него неприятности? Он мне звонил, а потом звонили какие-то люди и требовали денег.

- Вы уже заявили в полицию?

- Нет.

- Почему? - не поверила я своим ушам. - Ваш муж в беде, а вы не заявили в полицию. Вы просто обязаны это сделать, и чем быстрее, тем лучше.

- Это опасно. Если я заявлю в полицию, то его могут убить.

- Его могут убить и без полиции. Вы должны заявить. Его нужно искать.

- Извините, но это мой муж и моя жизнь, поэтому я лучше знаю, что надо делать. - Голос женщины резко изменился и стал холодным. - Как давно он пропал?

- Он пропал вечером, а сейчас уже утро.

- Это не срок для того, чтобы заявлять в полицию. Нам всем остается только ждать и надеяться.

- А вы ему деньги выслали?

- Простите, но я вас не знаю. На этот вопрос я смогу ответить только своему мужу.

- Мы все очень за него переживаем. Мы все хотим, чтобы он обязательно нашелся живым и невредимым. Мы верим, что справедливость восторжествует. Мы его очень любим.

- Я в этом не сомневаюсь.

В этот момент из трубки до меня донеслась веселая музыка, громкий смех и хриплый мужской голос, который говорил на все том же безумно красивом, но совершенно непонятном мне французском языке. Женщина ему что-то ответила тоже на французском и резко бросила трубку. Я послушала гудки и с расстроенным видом протянула трубку Лейсан.

- Ну, что? - та просто сгорала от нетерпения.

- Странная она какая-то.

- Почему?

- Странная, и все. Я ей представилась, а она мне нет. Невоспитанная, что ли?

- У нее муж без вести пропал, а ты говоришь о каком-то воспитании. Когда человек в такой ситуации, ему все можно простить. Не стоит злиться.

- Да я и не злюсь. Я все понимаю.

- Она в полицию заявила?

- Говорит, что боится, что Жана после этого могут убить.

- Но ты же ей ясно дала понять, что она обязана это сделать.

- У нее свое мнение на этот счет, и оно в корне противоположно моему. Она сказала, что это ее жизнь и ее муж и она сама знает, как лучше, а как хуже.

- Ей же мудрые люди подсказывают.

- Видимо, она не любит подсказки.

- Она поверила, что ты коллега мужа?

- Вполне.

- Ну вот, а ты переживала. Позвонила и позвонила. Теперь мы хотя бы знаем, что со стороны семьи твоего француза никаких движений не будет. А жаль. Тома, тебя что-то беспокоит?

- Знаешь, может, я, конечно., ошибаюсь, - неуверенно начала я, - но мне показалось, что жена не слишком убивается по поводу того, что ее муж в беде. Пока мы с ней разговаривали, там играла музыка и француз так громко смеялся, будто он не в квартире скорбящей женщины, а на вечере юмора.

- Где француз смеялся?

- В трубке, где ж еще.

- Может, там просто телевизор работал.

- Нет. Уж что-что, а телевизор я отличить могу. Это был самый настоящий француз. А телефон ведь не мобильный, а домашний. Тебе не кажется странным, что в той ситуации, в которой сейчас находится жена Жана, совсем не должна играть музыка, да и смеяться никто не должен.

- Ты хочешь сказать, что должен играть траурный марш, а в трубке слышны рыдания?

- Я не знаю. Может быть, его семья не понимает всю серьезность ситуации?

Томка, да какая нам, в конце концов, разница, какие там тараканы у них в голове? Мы позвонили лишь для того, чтобы выяснить, ищет ли Жана полиция. Теперь мы точно знаем, что никто его не ищет и никому нет до него никакого дела. Может, хоть его начальник в полицию заявил?

- Думаю, жена бы про это знала.

- А вдруг они не общаются. - Лейсан хотела сказать что-то еще, но в дверь позвонили.

Я еще никогда в жизни не реагировала на звонок в дверь так, как среагировала сейчас. Услышав приятный музыкальный звонок, доносившийся из прихожей, я вскрикнула и посмотрела на подругу глазами, в которых был страх вперемешку с безумием.

- Лейсан, кто это?

Лейсан глянула на часы и удивленно пожала плечами:

- Девять часов утра. Вообще-то я никого не жду. В такую рань.

Я схватила Лейсан за руку.

- Не открывай.

- Да не переживай ты так. Я только к глазку подойду. На цыпочках. Что я, чокнутая, дверь всем подряд открывать?

Лейсан встала со своего места и осторожно направилась в сторону двери. Я поднялась следом за ней и подошла к зеркалу, висящему в прихожей. Увидев свое отражение, я чуть не ахнула: бледное, слишком несчастное и слишком испуганное лицо. Под глазами черные круги и мешки, которые появляются только тогда, когда нет возможности хорошенько выспаться. Правда, стоит мне хорошо отоспаться, и они тут же исчезают. А глаза... У меня были такие глаза, глядя на которые хотелось не просто плакать, а орать от ужаса.

- Ничего не видно, - шепотом сказала Лейсан и отошла от двери.

- Что значит ничего не видно?

- Вообще ничего не видно. «Глазок» пластырем заклеили.

Услышав последнюю фразу, я закрыла глаза и прислонилась к стене. Мне вдруг показалось, что, если Лейсан скажет еще хоть одно слово, я просто потеряю сознание.