Shin-san - Фанфик Новое Начало – Альтернатива. Часть III. Война на восемь сторон света

Снейп никогда не видел свою отважную подругу такой... напуганной? Нет, скорее — опасливо-настороженной, отлично п_о_м_н_я_щ_е_й тот страх, что она испытала при встрече с кем-то или чем-то. Казалось, что она едва сдерживается, чтобы не прильнуть к Северусу в поисках защиты. И волшебник сам поднялся с кресла, сел на покрывавшие доски пола шкуры, и обнял Фаэ, чувствуя, как расслабляется в его объятьях ее напряженное тело. А девушка-аниморф, прикрыв глаза, негромко произнесла:

— Знаешь, похоже, древнее пророчество о возвращении Истинных Лордов действительно начинает сбываться...

* * *

Одетый исключительно в темные тона — черный камзол с серебряным шитьем, штаны и сапоги для верховой езды из дубленой кожи, темно-зеленый плащ — Драко Малфой, придерживая перевязь с мечом, уверенно шагал по длинному коридору замка Бран, ведущему в центральные его апартаменты.

Родной замок клана Дракул-Цепеш, возвышавшийся над окружающим его дремучим лесом, был весьма похож на своего тезку, отстроенного по его образу и подобию в мире людей, но превосходил его в размерах раз эдак в пять. Но ни монументальное величие мощных стен и высоких башен замка могущественнейшего магического рода Лоно Хара, ни богатое внутренне убранство и роскошь, нисколько не трогали Лорда Дракона. Его родовой замок, Харалон, превосходил Бран по всем статьям и вдобавок нес неизгладимый отпечаток древности и высшего аристократизма.

Пройдя коридор, Вольдерихар без стука толкнул ладонями массивные двустворчатые двери, отделанные мозаикой из ценных пород дерева, и вошел в средних размеров гостиную.

В высоком, в рост человека, камине, полыхало пламя, отражаясь в полированном паркете пола, витражах вытянутых вверх стрельчатых окон, и на клинках развешенного по стенам разнообразного холодного оружия. Из мебели в гостиной имелись лишь широкий диван, столик со столешницей из цельной плиты узорчатого малахита и два глубоких кресла, одно из которых — вместе со столиком — было придвинуто к камину.

Заслышав шаги Драко, сидевшая в кресле молодая черноволосая девушка оторвалась от созерцания огня и радостно улыбнулась ему. Малфой опустился перед ней на колено и, взяв ее руку, прижался к ней лбом.

— Ну, Драко... Будет тебе... — Валькери участливо заглянула мужу в лицо, провела ладонью по его щеке снизу вверх и ласково зарылась пальцами в длинные платиновые волосы.

— Прости... — слабо улыбнулся Малфой. — Я вдруг понял... У меня теперь нет никого ближе тебя и матери...

— Как она? — встрепенулась Вал.

— Ей лучше, — застывшие серые глаза чуть ожили. — Она... приняла весть об отце. Простилась с ним и оплакала его прах. Сейчас мама надела траур и скорбит, как и положено в чистокровных и благородных семьях. Она стала прежней — и только благодаря тебе...

Когда он, сам почти обезумев от горя, метался по пепелищу Малфой-мэнора между телом отца и матерью, неподвижно сидящей среди развалин в рваной, перепачканной кровью и пеплом одежде — Валькери сама нашла его. И пустила в ход все свое умение хара`сара — мага мысли — чтобы извлечь из израненого разума погруженной в глубокий сон Нарциссы Малфой последние, страшные воспоминания. А потом, в Харалоне, еще сутки не отходила от ее постели, выхаживая свекровь. И по просьбе вернувшегося к тому времени Драко стерла ей память о произошедших ужасных событиях.

А еще — за что Драко тоже был ей благодарен — ни слова не сказала о безрассудном поступке жаждавшего крови Малфоя-Вольдерихара, взявшего из ее личной сокровищницы куб Хисса и отправившегося мстить Поттеру.

Узнав через некоторое время, что попытка мести проклятому гриффиндорцу бездарно провалилась, а сам он куда-то исчез, Малфой заперся в своих апартаментах. И только через день, благодаря упрямству Ровены, буквально взявшей Драко в осаду, вышел оттуда мрачным и собранным, без тени прежней довольно-беззаботной улыбки на лице. И, сменив Пэнтекуин у ложа больной матери, едва не до полусмерти загонял целителей и прислугу, которые смогли вздохнуть свободно, только когда леди Малфой встала на ноги.

Потом был тяжелый разговор с матерью, который Драко не согласился бы повторить за все сокровища Лоно Хара, похороны отца... и ярость, жгучая ярость, притушить которую получалось лишь с большим трудом...

Но вот скорбный долг был исполнен, мать — со всевозможным комфортом устроена в Замке Дракона, а сам Рихар прибыл в родовое гнездо Дракул-Цепеш — и, похоже, вовремя.

— Я вижу, Вал, ты чем-то обрадована. Может, поделишься?

— Конечно, до-ро-гой, — разве что не пропела по складам Пэнтекуин, на губах которой играла легкая, почти незаметная улыбка. — И что-то мне подсказывает, что эти вести придутся по вкусу и тебе.

Похоже, боги Хаоса все же обратили на нас свой благосклонный взор. Я почти наполовину закончила приготовления к масштабному поиску Поттера в мире людей, когда мне принесли просто изумительные вести. Оказывается, наш чрезвычайно дерзкий, но совершенно безмозглый пиро`сар не придумал ничего умнее, как сунуться в самое сердце Лоно Хара. Он атаковал Таай’шарр! Да о лучшем подарке я не могла и мечтать! Я даже почти не злюсь, хотя эти вести суточной давности дошли до меня — меня! — лишь несколько часов назад.

И Валькери, наконец, дала волю широкой, хищной ухмылке.

— Он со своей группой атаковал и захватил форпост Хранителей Ключа, заполучил сам Ключ и попутно освободил пару заложников из одного мятежного мира империи. А затем обеспечил открытие Врат весьма жесткой обороной и прошел во Внешний Круг. И, судя по докладу, эти заложники присоединились к нему.

Я, разумеется, выясню, почему сведения об этих событиях дошли до меня с такой задержкой, — острые ногти Вал выбили дробь по малахитовой столешнице, оставив россыпь выщербленных в камне ямок. — Кто-то за это точно ответит, и, возможно, даже головой, но сама новость... Ты помнишь, что я тебе рассказывала про Таай`шаар, Драко?

— Конечно. Лучшего способа положить голову под топор Поттер не придумал бы, даже если бы захотел. Вести и впрямь приятные. Когда мы выступаем?

— А зачем спешить? — и Валькери неторопливо и грациозно водрузила ноги на банкетку, стоящую у кресла. — Обратного пути у них нет. Сейчас они одни посреди голой, заснеженной пустоши, отбиваются от обитающей там орды отбросов. Практически не сомневаюсь, что против них очкарик выстоит, и, возможно, даже без потерь, но сил и крови эти твари попьют у него изрядно, отец хорошо их выдрессировал. А когда он пройдет во Второй Круг, в Город Призраков, вот тогда...

Глаза Пэнтекуин полыхнули лютой ненавистью, а ухмылка перетекла в клыкастый оскал.

— Тогда клянусь — это ничтожество познает все муки преисподней!