Anastay - Фанфик Последняя из рода Блэк

— Оставь мне контакты твоего поставщика бобов — засажу ими периметр школы.

— Это сорняк, Гелла. Он затянет собой весь замок, если не вырубать отростки.

— Будет, чем занять студентов на отработках, — хмыкнул Гриндевальд и заправил мне короткую прядь за ухо — мои волосы опять были разной длины. Представляю, в какой ужас придет Кричер. — Не унывай, моя дорогая Грета.

Я дернула плечом.

— Посмотришь, на что способен Афанасий? Почему-то мне кажется, что это не простая огненная саламандра. И еще эти дурацкие схемы… у меня мозг на нейроны рассыпается, когда я пытаюсь найти лазейку в этом кошмаре.

— Посмотрю. А ты сразу зови, когда тень твоего призрака совсем распоясается. Один раз я его уже шарахнул, а ведь у меня даже палочки при себе не было… — он покосился на Тома. Тот сморщился и бросил на него враждебный взгляд.

— Долго еще? — Дориан распрощался с милашкой. — Регистрация через час!

Гелла наклонился к моему уху.

— И с вампиром не играй. Может плохо кончиться, — тихо предостерег он.

Я не успела прочитать кричащий заголовок. Едва увидев фотку, обмерла и даже пропустила момент, когда сбоку подкрался Пигли и начал выщипывать мне брови.

— Эй, — я огрела его газетой, и он отпрыгнул с таким невозмутимым видом, как будто не он только что щелкал тут пинцетом.

На фото Гриндевальд со зверским выражением лица выпускает проклятье в кого-то, кто в кадр не попал. Под ногами у него чье-то тело. Хотя, что это, чье — тело его же студента, который, кстати, выжил. Где-то на заднем плане мельтешат другие фигуры, сверкают вспышки пламени и заклинаний. Среди прочих, если приглядеться, можно заметить вздымающийся черный плащ и рассекающую воздух косу. Хорошо хоть лица не видно. Палочки в руках, впрочем, тоже не видно — а это уже палево.

— Хозяйке Гертруде нужно привести в порядок волосы, — проскрипел Кричер, ставя передо мной чашку какао и ведерко мороженого. Не самый лучший завтрак после пробежки. И, похоже, я его и не съем. Потому что после статьи с лихо перевранными цифрами о количестве погибших меня начало подташнивать.

— Отличное фото, — из-за плеча заглянул Дориан.

Я сморщилась и свернула газету.

— Надо поговорить.

— О чем? — он жарко дышал мне в шею.

— Я хочу это прекратить, — твердо сказала я. Надо же. А с каждым разом это все проще. Вместо ответа вампир хмыкнул, и я добавила: — Ты сразу знал, что это не по-настоящему.

Наверное, неосмотрительно было такое говорить, когда его клыки находились в опасной близости к моей шее. Впрочем, захоти он меня убить, расстояние между нами не стало бы помехой.

— Знал, — подтвердил он, отлипая от моей шеи и садясь напротив. — Как знал и то, что дамам свойственно заигрываться. Но ты, похоже, точно знаешь, чего хочешь.

Я дернула плечом.

— Так меня еще никто не использовал, — задумчиво произнес вампир.

— Что делать, Дори. В жизни каждого человека рано или поздно появляется тварь, которая разбивает ему сердце, — я встала и сунула газету по мышку.

— Я не человек! — возмущенно донеслось мне вслед. — И ты не разбила мне сердце!

Ну, слава Мерлину.

Мы снова смотрели кошмарные воспоминания Тома.

Только в этот раз это были воспоминания не давних лет. Нам снилась битва за школу Гриндевальда.

Я проснулась с криком и долго сидела, обхватив колени руками.

Шестеро. Их было шестеро — тех, кто не сумел уйти из-под моих прямых чар.

Глупо запрещать Непростительные проклятья. Убить можно и без Авады Кедавры.

Я прикрыла глаза, вспоминая предпоследний вечер у Гриндевальда.

Тогда я позаимствовала его палочку и вытягивала белые нити воспоминаний из виска. Клубясь туманом, они расплывались в думосборе.

Я тяжело вздохнула и склонилась над чашей. Уже хотела было нырнуть, когда меня остановила рука Гриндевальда на плече.

— Не надо.

Он развернул меня лицом к себе.

— Что ты хочешь увидеть? — спросил он. Я открыла и закрыла рот. Закусила губу. — Сосчитать убитых?

— Да, — тихо сказала я.

— Зачем?

— Я должна знать.

— Это война, девочка. Не считай убитых врагов. Считай спасенные жизни союзников.

— Гелла... — жалобно протянула я.

— Жизнь это выбор, моя дорогая Грета. Или ты убиваешь чужих, спасая своих. Или ломаешь палочку и отсиживаешься в стороне.

— И все же...

— Нельзя выиграть войну, не запятнав свою бессмертную душу.

Он увел меня подальше от чаши.

— Пусть пока останется у меня. Я пришлю, когда ты привыкнешь к этой мысли.

Не знаю, смогу ли привыкнуть.

Я услышала его шаги, еще когда он только вышел из камина в гостиной. Черт-те что. Я узнаю его шаги. Это уже совсем ненормально.

Я поджала по себя ноги и закрыла книгу, потому что он шел сюда, в библиотеку.

Тихо приоткрылась дверь, и он остановился на пороге.

— Дамблдора еще нет, — сказала я, кутаясь в тонкую шерстяную шаль, принадлежавшую когда-то Беллатрикс.

— Я подожду его на кухне, — после заминки сказал Снейп, и мне показалось, что он хотел сказать что-то другое.

— Оставайтесь, я уже ухожу.

Снейп не двинулся с места. Я тоже.

Из кухни послышался смех Риты и голос Сириуса, и он прикрыл дверь. Пересек комнату и сел в соседнее кресло.

Я уставилась на корешок книги.

— Скажите, что вам не все равно, — тихо попросила я.

Снейп едва слышно вздохнул.

— Вы об этом? — он указал на газету, валяющуюся у кресла. Я кивнула. — Вы неадекватны, Блэк, вы знаете? Девушки вашего возраста, если расстроены, неделю рыдают и делают новую прическу. А не взрывают Министерства и не ввязываются в чужие войны.

Когда я взрывала Министерство, я не была расстроена. Да и в войну ввязалась совершенно случайно.

— Да, мне не все равно, — выдавил Снейп. — Мне не плевать на вас. Я соврал, о чем очень жалею. Потому что после этого вы совсем съехали с катушек.

Что?

— Вы соврали? — тупо переспросила я, глядя в черные глаза-туннели.

Он молчал, разглядывая стеллаж напротив.

— Вы дурак? — не выдержала я.

Он не стал кричать или ругаться. Только посмотрел устало.

— Я дурак, что вообще с вами связался.

— Больше так не делайте, ясно вам? Да я... Я из-за вас с вампиром целовалась!

Снейп тяжело вздохнул и потер лицо.

— Вы понимаете, Блэк, что как только Темному Лорду станет известно... обо всем этом, — он неопределенно махнул рукой, — то он тут же прикажет заманить вас к нему. Вы знаете, что он сделает, когда я провалю это задание? Знаете. Как никто другой.

— Но ведь можно...

— Нельзя, — резко осек он. — Я не собираюсь подвергать опасности вас — и себя — из-за вашей сентиментальности.

— И вашей, — пробормотала я.

Его взгляд сделался очень тяжелым.

— И моей, — неожиданно согласился он.