Игната - Рыжая

Он умолк, увидев наши свирепые взгляды.

— Ну я же сказал: почти все, спокойно, спокойно...

Мы обе так сильно пнули его, что он чуть ли не взвыл от боли.

— Зато все девушки, играющие в квиддич, держат себя в форме, — свысока заметила Дафна. — А если тебя привлекают всякие загадочные нежные зазнайки, не умеющие летать на метлах, то пожалуйста, иди к Грейнджер, или ещё к какой-нибудь зануде...

Тео поспешно скрылся из Большого зала, а я усмехнулась:

— Ты чего так разозлилась? — спросила я у Дафны.

— Да просто Амбридж представила, вот и злость выплескиваю, — призналась старшая Гринграсс и тоже начала собираться. — У меня сейчас уход за магическими существами. Увидимся.

Её младшая сестра, спокойно допивая горячий шоколад, вздохнула:

— Как хорошо, что мы не пятикурсники. Ещё есть время нагуляться, прежде чем с головой нырнуть в учебу.

У нас было свободное время, и я решила потренироваться на пустом поле, чтобы перед пробами успеть разогреться.

Но на поле, вопреки ожиданиям, я оказалась не одна: там был Драко, который выделывал хитроумные петли и финты на своей метле.

Я взлетела рядом с ним:

— И это ты называешь каббалистикой?

Малфой чуть не упал, внезапно услышав перед собой мой ехидный голос.

— Рыжая, ты хотела, чтобы наша команда лишилась ловца?

— Ты меня не заметил? — удивилась я.

Драко пристально меня оглядел:

— Нет, ты просто с травой на поле сливаешься.

Я чуть не сбила его с метлы.

— Полетать хочешь? — усмехнулся он. — Попробуй, догони меня.

И правильно, кому нужна какая-то каббалистика, когда можно вот так вот вместе летать, ловя порывы ветра и ровно ни о чем не думая?

* * *

Уже было больше десяти, когда Дафна, наконец, перешагнула порог гостиной. С первого взгляда стало ясно: с ней что-то не так.

Она была бледна и прижимала к запястью салфетку, которая вся была в крови.

— Что с тобой? — с ужасом спросила я, снимая салфетку. Тонкий, казалось бы, порез сильно кровоточил. — Что она с вами делала?!

— Строчки заставляла писать, — ответила Дафна. — На своей же руке...

Я накрыла её ладонь своей, проклиная Амбридж.

— Иди к Снейпу. Сейчас же. Почему твоя рана не затягивается?

— У меня всегда медленно сворачивается кровь... может, лучше к мадам Помфри?

— Иди к декану.

— Я не хочу, чтобы он знал про Амбридж.

— Она будет тебя резать, а ты молчать? — вспылила я. — Пойдем, я тебя сама отведу.

Я решительно схватила её за другую руку и потащила в кабинет Снейпа. У Гринграсс, похоже, и сил не оставалось, чтобы сопротивляться.

От замечательного настроения по поводу того, что меня приняли в команду, не осталось и следа.

* * *

Когда мы постучались в дверь кабинета, Снейп вышел к нам навстречу заспанный и раздраженный.

— Мисс Гринграсс, мисс Уизли. Я уже начинаю бояться, когда вы врываетесь ко мне в отбойное время, — холодно произнес он. Затем заметил кровоточащую руку Дафны: — что это?

— Профессор, я порезалась, когда практиковалась в Режущем заклятье.

— Практиковалась? Мисс Гринграсс, это заклинание проходят на третьем курсе. Вы лжете.

— Профессор Снейп, разве имеет значение, лжет она или нет, она вся в крови! — я влезла в их диалог, и тут же пожалела об этом — Снейп недобро взглянул на меня.

— Проходите, — медленно сказал он и открыл дверь. Мы ждали, пока он смешает все необходимые зелья и принесет снадобье Дафне.

— Мисс Гринграсс, не я ли просил, чтобы вы приходили ко мне, когда у вас появятся проблемы? Могли бы не лгать мне, я знаю, какими воспитательными мерами не гнушается профессор Амбридж.

Дафна закусила губу, то ли от стыда, то ли от боли: Снейп обрабатывал ей руку целебным зельем.

Когда он стер кровь, мы увидели прорезанные на её коже буквы, складывающиеся в слово «Я не должна лгать». Снейп помрачнел ещё сильнее и взмахом волшебной палочки завязал ей на руке повязку.

— Я не советую идти вам ещё к какому-либо преподавателю. Если не хотите усугубить. Насколько я помню, такие наказания у вас будут до конца недели? — Дафна кивнула. — После каждого наказания снимайте бинт и обрабатывайте руку.

Он отдал ей флакончик со снадобьем.

— Идите в гостиную, уже был отбой.

* * *

ДорогаяДжинни!

Надеюсь, что дела у тебя идут хорошо, и в особенности — дела школьные, ведь от твоих нынешних оценок во многом зависит твоя дальнейшая успеваемость, а ты понимаешь, как это важно.

Но как ты понимаешь, Джинни, я пишу тебе не просто так, а хочу дать пару советов — почему и посылаю это письмо ночью, а не, как обычно, утренней почтой.

Я только что говорил ни с кем иным, как с министром магии, а он в свою очередь передал мне некоторые вещи от Долорес Амбридж и узнал, что твой брат Рон стал старостой школы. Это огромное достижение, и я надеюсь, что через год ты тоже получишь этот значок.

Однако к моему огромному разочарованию, из того, что рассказал мне министр, я заключил, что ты по-прежнему общаешься с той слизеринкой, Дафной Гринграсс, которая судя по всему, повредилась умом после тех событий в лабиринте. Что, конечно же, является несчастным случаем.

Я считаю, что не очень хорошо для твоей будущей жизни, если другие узнают, что ты общаешься с повредившейся умом волшебницей. Поэтому настоятельно советую тебе держаться от неё подальше. Если у тебя на самом деле есть амбиции, как у каждой настоящей слизеринки, то ты перестанешь с ней общаться.

Если у тебя возникнут с Гринграсс какие-то проблемы, рекомендую тебе обратиться к Долорес Амбридж. Эта замечательная женщина, я знаю, будет только рада помочь тебе советом.

Перехожу ко второй части. Режиму Дамблдора в Хогвартсе, возможно, скоро придет конец. Ты должна быть предана не ему, а школе и Министерству. Скажу еще: ученик, выказавший готовность помочь профессору Амбридж сегодня, получит большие шансы стать не только старостой курса, но и старостой школы!

Жалею, что редко виделся с тобой этим летом. Мне больно критиковать родителей, но боюсь, что не смогу жить под их кровом, пока они связаны с опасной публикой из окружения Дамблдора. (Если надумаешь писать матери, можешь сообщить ей, что некий Стерджис Подмор, близкий друг Дамблдора, недавно заключен в Азкабан за незаконное проникновение в Министерство). Считаю большой удачей для себя, что избежал позорного общения с такими людьми — министр проявил ко мне величайшую снисходительность, — и надеюсь, Джинни, что семейные узы не помешают и тебе понять всю ошибочность взглядов и поступков наших родителей. Впрочем, ты уже доказала всем, что семейные убеждения для тебя менее дороги, чем собственные, когда поступила на Слизерин. Поэтому я надеюсь, что ты поймешь ценность того, что я тебе сейчас пишу.