Игната - Рыжая

— Убивать... я голоден... кровь... — услышав всё тот же ледяной, ужасный голос, я чуть не упала с кровати.

Надежда на спокойную ночь стремительно уменьшается.

* * *

Всё-таки, что-то гриффиндорское во мне несомненно есть. Назло вердикту шляпе, что-то просочилось в меня от прочих родственников. Например, безрассудность, с которой я сейчас бросилась на этот голос.

— Рвать... убивать... — звучало всё тише где-то далеко. И только стремглав выбежав из гостиной Слизерина, даже не надев ничего поверх своей длинной сорочки, я поняла, что это слишком опасно — вдруг и вправду я имею дело с каким-то троллем, или же акромантулом...

“Но ведь что говорила Дафна — чудовище говорит на том языке, который понимают почему-то только я и Поттер”, — подумала я. Признавать, что я понимаю язык тролля, было каким-то большим ущемлением собственной гордости, потому я отогнала эту мысль куда подальше. А насчёт акромантула — хоть те и умеют говорить, их слышат все. Что ж это за зверь такой? Которого ещё и заметить не могут?

Я шла по тёмным коридорам школы, настороженно оглядываясь. Порой голос раздавался, но я не понимала, что он говорит — слишком бессвязно и странно всё звучало.

Когда я дошла до второго этажа, меня привлёк шум, который раздавался в одном из кабинетов. Но приглядевшись, я поняла — это никакой не кабинет, а больничное крыло. Как же я забыла?

Едва я подошла к комнате, наступила тишина. Наверное, кто-то из пациентов услышал мои шаги.

Я разочарованно повернулась к выходу, и уже хотела выйти, надеясь поискать это странное чудовище (поступок безрассудного гриффиндорца, но в этот раз моё любопытство затмило холодный ум), как мой взгляд упал на Дафну.

Даже в мраке больничного крыла было видно, что она была бледна, как простыня. Впрочем, неудивительно: на середине игры бладжер ударил её прямо в грудь. Интересно, она спит, или до сих пор без сознания?

Внезапно в коридоре послышались шаги и обеспокоенный голос Дамблдора:

— Сюда, профессор МакГонагалл, — шёпотом попросил он. — Сходите за мадам Помфри.

Я заметалась взглядом по комнате. Через секунду они войдут сюда и увидят меня, а это совсем ни к чему...

Недолго думая, я юркнула под кровать Дафны. Будем надеяться, что профессора не слишком будут смотреть на пол.

Дамблдор и МакГонагалл внесли что-то вроде статуи и положили на свободную кровать, которая стояла рядом с постелью Дафны. Так, а вот это уже интересно.

Послышались взволнованные голоса, кто-то вошёл в комнату и встал с кроватью буквально в двух сантиметрах от меня.

— Что случилось? — спросила шепотом мадам Помфри. Я поворачивала голову так и сяк, стараясь разглядеть то, что лежало перед профессорами.

— Новое нападение, — ответил директор. — Мы с Минервой нашли его на лестнице.

Я ахнула и тотчас закрыла рот; профессора настороженно оглянулись, но ничего не заметив, продолжили диалог.

— По-видимому, он хотел навестить Гарри Поттера, — добавила МакГонагалл. — Рядом с ним валялась гроздь винограда.

“Значит, это точно был гриффиндорец”, — лихорадочно подумала я. — “так, хоть бы не Фред с Джорджем. Хоть бы ещё кому из моих братьев не пришла в голову дурацкая идея навещать Поттера ночью!”

Наконец, я смогла повернуться так, чтобы мельком разглядеть окаменевшего человека. Это был Колин Криви, мой однокурсник. Мне он никогда не нравился. Люди, у которых есть кумиры, вряд ли чего-то добьются. Нужно уважать только себя. Или это так говорит мой слизеринский характер?

— Оцепенение? — пробормотала мадам Помфри. — Опять?

— Да, — ответила профессор МакГонагалл. — Подумать только...

Дамблдор протянул руки к фигуре Колина и что-то взял у него.

— Может, он успел снять нападавшего? — предположила МакГонагалл.

В руках Колина была его излюбленная камера.

Вдруг повалил дым; я, как ни стараясь сдержать себя, закашлялась.

Профессора мгновенно среагировали на это — МакГонагалл зажгла палочку, а мадам Помфри посмотрела под кровать.

Поняв, что меня раскрыли, я встала на ноги и закусила губу.

— Мисс Уизли, что вы здесь делаете? — спокойно, даже дружелюбно спросил Дамблдор.

Несмотря на всю серьёзность ситуации мне внезапно захотелось рассмеяться. Тем не менее, я весьма успешно сделала виноватое выражение лица и сказала:

— Простите меня, пожалуйста... понимаете, мне захотелось навестить Дафну в Больничном крыле, после отбоя. Я так испугалась, когда она упала, а бладжер попал ей прямо в грудь. Я не могла заснуть и потому пошла сюда. А когда послышались шаги, и вы с профессором МакГонагалл и мадам Помфри стали разговаривать, я испугалась, что сейчас меня накажут и спряталась под кровать.

Слава богу, актёрские данные у меня в полном порядке. Рассердившаяся поначалу МакГонагалл успокоилась, а на лице мадам Помфри появилось какое-то сочувствующее выражение. Однако Дамблдор так и смотрел на меня своими пронзительными голубыми глазами; хоть он и улыбался, меня не покидало ощущение, что он видит меня насквозь.

— Ладно, подождите меня в коридоре, мисс Уизли. Я должен вам задать пару вопросов. Мы понимаем вашу заботу к подруге, потому баллов на этот раз не снимем. — Кивнул директор.

Я вздохнула от облегчения и вышла из Больничного крыла; но вышла не прямо в коридор, а приложила ухо к двери.

— Тайная комната действительно открыта, — чуть тише, чем обычно сказал Дамблдор. — Пока мы не знаем, кто это сделал, и как. Профессор МакГонагалл, ждите меня в моём кабинете, мы обсудим с вами меры предосторожности, которые следует принять. Мадам Помфри, можете приступать к своим обязанностям, я ещё с вами свяжусь.

Послышались шаги; МакГонагалл вышла из кабинета, смерив меня настороженным взглядом. Следом за ней вышел Дамблдор.

— Пойдёмте, мисс Уизли, я провожу вас до гостиной Слизерина, — сказал он мне. — Времена пришли опасные, вам не следует в такое время ходить по замку одной.

Я кивнула. Мы пошли по длинному коридору второго этажа.

— Я давно хотел с вами поговорить, — продолжал Дамблдор, — вы первые на моей памяти из семьи Уизли и Пруэтт попали в Слизерин. Шляпа предлагала вам выбор?

— Она спрашивала меня насчёт Рейвенкло... — чуть подумав, сказала я. — Но я хочу другого. Я не думаю, что зубрёжка учебников принесёт мне то, чего я хочу.

— Но профессор Снейп говорит, что вы много времени проводите с книгами, — сказал Дамблдор. — Однако, чего вы хотите, мисс Уизли?

Я не ответила. Как-то неловко говорить директору, что я хочу славы и денег. Но у меня складывалось впечатление, что Дамблдор искусный легилемент. Потому что, посмотрев секунду мне в глаза, он произнёс:

— Понимаю. Мисс Уизли, вы ничего не хотите мне сказать?

Я вздрогнула. Может, и не легилемент? Зачем тогда спрашивать о том, что уже знаешь? Или он просто не заглядывал мне в голову?