Alexz105 - Отражённый блеск

Поттер быстро накрыл Драко магическим щитом, наколдовал рядом на песке иллюзию тела мага, лежащего ничком, и быстро отскочил за полуразрушенную стену ближайшего дома. И вовремя.

Настороженно озираясь по сторонам и водя из стороны в сторону жезлом, в котором Поттер сразу узнал эльфийскую пику, в проеме разрушенных ворот появился высокий и худой маг. Сквозь дым и жирную копоть догорающего пожара было трудно рассмотреть черты его лица, но Гарольд сразу понял, что это тот самый мужчина, которого он видел на вышке командующего войском архонта. Откуда у него самый могучий артефакт мира эльфов? Очень странно! И владея таким оружием, он отправил свою армию умирать на копьях воительниц Шамиры? Зачем? Или опять эти странные традиции и законы?

Конец цикла, понял? Ни фига я не понял! Однако это сейчас не главное. Что этот тип собирается делать?

Том Реддл быстро осмотрелся по сторонам, быстро подбежал к лежавшим на земле магам, бросил на песок пику и двумя руками попробовал ухватить иллюзию, чтобы перевернуть ее на спину. Руки его ухватили пустоту и он, нелепо дернувшись всем телом, упал, зарывшись лицом в гарь. Он судорожно дернулся за пикой, но схватил лишь горсть тлеющих углей.

— Дементор! — зло прошипел Том, поняв, что его провели, как последнего дурака.

— Инкарцеро! Петрификус тоталум! Силенцио!

Окаменевший и обмотанный с головы до ног Том Реддл беспомощно застыл в грязи в двух шагах от Драко, который по-прежнему был без сознания.

Поттер подошел и ногой перевернул поверженного противника. Черное от сажи, покрытое толстым слоем жирной глины лицо показалось Гарольду совершенно незнакомым.

— Полежи, дружок! У нас еще будет время для беседы! — угрожающе процедил он и в сердцах врезал Тому под ребра ногой. — Сволочь!

С равнины продолжал доноситься жуткий вой битвы и Поттер понял, что времени на допросы у него просто нет. Быстро убрав щит с Малфоя, он, даже не пытаясь снять с обожженного и окровавленного парня полусгоревшую одежду, вылил на наиболее страшные раны два пузырька с Обезболивающим и Заживляющим зельями. Главное, чтобы Драко сейчас не умер от болевого шока, а кости и мясо — потом нарастим.

* * *

На равнине окруженное войско Шамиры продолжало свирепо сражаться с озверевшими от крови полчищами архонта. Копьеносная пехота фаланги выкашивала врагов ряд за рядом, но и сама несла тяжелые потери. Осыпаемая тучами стрел и дротиков, она медленно таяла, как огромный кусок сахара в стакане с кипятком. Вот уже перебита конница на флангах и каре ощетинилось остриями во все четыре стороны. Вот уже перестало хватать плотности копий и в ход пошли мечи и палицы. В горячке боя уже никто не слушал приказов начальников, да и сами командиры, словно забыв, что их работа — командовать, полезли в самую гущу боя. Огромная толпа медленно колыхалась по равнине, целеустремленно сжимаясь к центру и постепенно уменьшаясь. Она пожирала сама себя, словно огромная стая соплохвостов, занятых взаимным истреблением.

Такое сравнение пришло в голову обожженному и оглушенному Гарольду, когда он вышел на равнину, прихрамывая и опираясь на эльфийскую пику, как на костыль. Сделать теперь уже ничего было нельзя. Он попытался накричать на них, используя Сонорус. Его никто не услышал. Он попытался применить Вяжущие и Замедляющие чары и сразу пожалел об этом, так как замедленная жестокость убийств была еще страшнее и кошмарнее обычной. Ничто не могло отвлечь противоборствующие стороны от битвы. Они озверело кидались друг на друга и убивали, убивали и убивали. Как дикие животные. Как обезумевшие скорпионы и тарантулы. Как люди…

Сзади его окликнули. Гарольд обернулся. В проеме, оставшемся от ворот, были видны его соратники, которые, надо понимать, не выдержали и прибежали сюда в тревоге за них с Драко. Они стояли кучкой и ошеломленно смотрели на трагедию, развернувшуюся на равнине.

— Делом займитесь! Там Драко раненый лежит. Быстро его в храм перенесите и окажите помощь. И нечего тут торчать, я не могу разорваться пополам, а тут к тому же шныряют какие-то непонятные бандиты. Кстати, заберите того связанного гада и охраняйте. Он должен знать очень важные вещи! Быстро за дело!

— Гарольд, можно я останусь с тобой?

— Нет, Гарри! Храму нужна защита, а ты на кого его бросил? А? Быстро туда!

— Возьми хоть кольчугу!

— Нет! Уходите быстрее. Опять тут чертовщина какая-то…

Гарольд обернулся к полю битвы и сразу почувствовал неладное. Ясное небо неумолимо меркло прямо на глазах. Над равниной натягивалась какая-то багровая хмарь. Темные вертикальные полосы медленно пульсировали на ней, словно струи крови. Они поднимались вверх и стекались в центр, образуя клубящуюся багровую муть. Присмотревшись, Поттер понял, что они поднимаются снизу вверх от тел воинов и воительниц, уже погибших в этой битве.

«Эта багровая мерзость и есть Любовь?» — с ужасом подумал Поттер. — «Это та самая сила, что вырвалась из ларца в отделе Тайн министерства и та, что выпустила Шамира этой ночью? Нажралась крови и лениво собирается в отвратительный комок, чтобы оставить этот опустошенный мир и направиться в следующий? Может быть, прямо в Британию, по протоптанной дорожке?»

Жесткая холодная ярость охватила Гарольда. Ушла боль из обожженного и избитого тела. Притупилась горечь последних потерь. Все отошло на второй план, и даже возвращение домой уже не казалось главной целью. Она была перед ним. Кровавая. Самодовольная. Равнодушная к человеческим страданиям. Враждебная всему, что он любил и ценил в этой жизни.

— Я убью тебя, тварь! — прошептал Гарольд, взял пику наперевес и двинулся вперед.

Мозг его работал холодно и четко, как машина. Он быстро перебирал комбинации заклинаний и энергетических вампиров. Все не то. Ни по мощи, ни по действию. Надо не разбить, не рассеять ее, а наоборот — сжать и уничтожить в запредельно мощном разрушительном горниле магической энергии. Против которой была бы бессильна даже эта Первичная сила.

Решение никак не приходило.

Между тем пятно сражающихся стремительно уменьшалось. Бой шел уже вокруг колесницы Шамиры. Кони, запряженные в нее, давно погибли, и золоченая повозка была лишь символом. Символом победы для одних и символом последнего рубежа для других. Символом, за который обе стороны были готовы убивать до конца. Вокруг колесницы мертвецы уже громоздились стеной, и финал трагедии был не за горами.

Это заставляло Гарольда торопиться. Как поведет себя Сила, когда соберет в себя весь кровавый урожай? Будет висеть тут, наслаждаясь своим мрачным триумфом? Или уйдет, скроется, исчезнет? Скорее второе, чем первое…

Поттер решился. У него не было стопроцентно надежного варианта. Но было понимание, что одной людской магией, сколь угодно темной, эту мразь не убьешь, значит надо рискнуть и объединить все самое мощное, что есть в его распоряжении.