LoTuSpirit - Первые шаги - самые трудные

– Вы приняли на себя атаку врага, – возмутилась я. – Вы спасли нам жизнь.

– Эх… – вздыхает Узумаки. – В тот момент я не соображала, что делаю, и действовала исключительно на инстинктах. Сейчас я понимаю, что могла использовать техники Футона, чтобы развеять дзюцу врага. Так что я все равно виновата.

Вот всегда так. Всегда она все берет на себя! Какого черта!? Начинаю злиться, и это бесит еще больше!

– Да сколько можно, Наруко? – почти прорычала, забыв о постоянном «-сама» и «-сан». – Сколько можно взваливать на себя проблемы этого мира!? Пусть ты жила все эти годы одна и тебя ненавидели, но сейчас ведь не так! Тебя уважают! Тебя боятся! У тебя появилась семья! У тебя есть мы! – хлопаю себя по груди, обозначая себя и брата. – И наш клан! Все жители Конохи и Хокаге! Позвольте нам помочь вам нести это бремя!

На мгновение понимающий и усталый взгляд напарницы потемнел. Нет. Ее глаза на мгновение буквально окрасились в черный цвет. Даже склеры не было видно. Я покрылась холодным потом... нет… легкое белесое облачко моего дыхания подтвердило - воздух в помещении мгновенно остыл. Наруко моргнула, и я увидела, как чернота спенилась на алую радужку с вытянутым вертикальным зрачком.

– Ты хоть понимаешь, что несешь, Мио? – сквозь сжатые зубы спросила меня подруга. Она легким движением руки откинула свои мокрые волосы назад и чуть запрокинула голову, чтобы я смогла хорошенько рассмотреть ее шею. – Видишь? – она указала пальцем на правую сторону шеи. Чуть ниже челюсти шла тоненькая белая полоска старого шрама. Я его даже не заметила бы, если бы мне не указали на столь малоразличимую деталь. – Это благодарность жителей Конохи за то, что Кьюби не рвет их в клочья и мирно сопит внутри меня! – рыкнула девушка. – Плевать я хотела на этот мир! Плевать я хотела на Селение Листа, жители которого так со мной обращались все эти годы! Есть только я и мои близкие! – Наруко делает быстрый шаг вперед, и я даже не замечаю, как меня хватают за шею и с легкостью отрывают от пола, чтобы потом больно впечатать спиной в стену. – Я не пытаюсь тянуть лямку на себя! Я выполняю свой долг, как шиноби Конохи, чтобы меня и моих близких оставили в покое! Я оружие! – воздуха начало не хватать, но я не смею вырываться. Вся окружающая меня реальность сосредоточилась на алых глазах Узумаки и тело отказывается мне подчиняться. – Я давно приняла свою роль в этом мире! Мне не нужна чья-либо помощь или поддержка! Старики у власти хотели получить послушную забитую куклу, которая будет рада мизерному проявлению заботы, но просчитались! Я не стану пресмыкаться перед кем-либо за подачки с барского плеча!

– К-ха… – слишком мало воздуха и я не удерживаюсь от неудачной попытки вдохнуть. Стальные пальцы на моей шее мгновенно разжимаются, и я падаю на пол. Опершись руками о холодный кафель, я пытаюсь отдышаться. Выходит не очень хорошо - Наруко слегка повредила мне гортань.

Хочется плакать, но не из-за выходки подруги и напарницы, а из-за того, что я только сейчас начала понимать, насколько тяжело жилось отверженной Узумаки все эти годы. Я была неправа в своих выводах. Наруко Узумаки не монстр, а чудовище. Чудовище, взращенное на ненависти и презрении. Но…

Теплые тонкие пальцы аккуратно касаются моей шеи, и приятное тепло быстро вытесняет боль от травмы. Я не вижу, но знаю, что руки Узумаки сейчас светятся приятным глазу золотистым свечением. Лечебная чакра Кьюби. Вот как? Как такой монстр, как Девятихвостый Лис, может обладать такой живительной силой? А Наруко? Какой же силой воли требуется обладать, чтобы заставить Но Ёко делиться своей чакрой? Действительно, чудовище в человеческом обличии… но почему она…

– Пойми, Мио-чан, – тихим голосом произнесла Наруко-сан, когда шум в ушах отступил. – Я сражаюсь не ради мира или селения Листа, а ради себя и дорогих мне людей. Если ради спасения близких потребуется моя смерть, я сама прыгну в лапы Шинигами, но захвачу всех своих врагов с собой. Я благодарна тебе за попытку мне помочь, но ты не так понимаешь ситуацию. Мне не нужно всеобщее признание и одобрение. Мне достаточно тепла тех немногих, что приняли меня такой, какая я есть на самом деле.

Рука на моей шее пропадает и я, поддавшись любопытству, поднимаю голову, чтобы посмотреть на напарницу. И вновь этот теплый и слегка ехидный взгляд ярко-голубых глаз. Наруко слабо улыбается, давая понять, что больше не злится на меня. Странная. И злая, и добрая. Сумасшедшая и рассудительная. Зверь, способный разорвать любого своими клыками и одновременно с этим способный нести детенышей в своей пасти, как на мягкой перине. Что же она за человек?

Чувствую, как глубоко внутри меня начал разгораться и разливаться по телу теплый огонек. Эмоции и чувства, которые я некогда считала иллюзией и выдумкой писателей и поэтов. И к кому я их испытываю? К девушке? Просто отлично…

Уголки губ Узумаки дрогнули, и теплая улыбка померкла, как уставшее вечернее солнце, опустившееся за горизонт. Девушка опустила взгляд и легко встала с колен, чтобы развернуться ко мне спиной и уйти.

– Не стоит, Мио-чан, – слышу я голос Наруко. – Я никто, а ты клановая химе. У нас разные судьбы.

«Она поняла!» – ударила мысль мне в голову. – «Как?! Читает мысли?! Да кто же ты такая, Узумаки Наруко!?»

Прежде чем голос разума успел меня остановить, я вскакиваю с пола и максимально быстро догоняю ее. Девушка, почувствовав мое приближение, разворачивается и собирается что-то сказать, но я заставляю ее умолкнуть. Я еще не умею целоваться, но я вложила в этот поцелуй все свои чувства. Всё, что могу передать этим молчаливым действием.

Наруко не отвечает на мой поцелуй, но и не отстраняется. Ее руки на моих плечах дарят столь желанное тепло, но она не собирается что-то предпринимать. Как бы я хотела, чтобы она проявила инициативу, но... она не станет что-либо делать сама. Я не знаю, откуда у меня такие мысли, но я словно понимаю это по тому, как она стоит… как дышит…

«Да что же ты со мной делаешь!?» – взвыла я про себя.

Прекращаю поцелуй и просто утыкаюсь лбом в ее плечо. Дышать тяжело. Слишком много эмоций. Кажется, мое сердце сейчас не выдержит и разорвется в груди. Почему именно она? И почему я этого так желаю?

– Глупо, – спокойный голос Наруко стегнул по натянутым нервам не слабее кнута. – Ты Мотидзуки. Старшая дочь главы клана. Что о тебе скажут окружающие?

– Плевать… – слово вырвалось само по себе, но мне действительно плевать.

– Что скажут отец и мать? – не унималась Узумаки.

– Плевать, – повторила я.

– Долг и честь клана…

– Плевать!

– Ты не понимаешь, к чему это может привести, – продолжала настаивать подр… нет. Любимая.

– ПЛЕВАТЬ! – выкрикнула я, не замечая текущие по лицу слезы.