QQy - Власть любопытства

Привычно переместившись вместе с Добби, я осмотрел узкую улочку, на которой оказался. В очередной раз меня поразило, как хорошо волшебники маскируют свои учреждения, такие как госпиталь святого Мунго или Министерство Магии, хотя и тут бывают промахи. Вот кому пришло в голову установить вход на платформу 9 3⁄4 в самой людной части вокзала? И почему обычные маги так плохо маскируются? Неужели есть только считанное количество узких специалистов, которые разбираются в магловской культуре? Хм, странно это все. И действительно ли маглам совсем ничего не известно о магах?

Произведя на свет еще пачку вопросов без каких-либо вразумительных ответов, уже не удивляясь отсутствию более раннего интереса к таким вещам, я прошел в больницу через заброшенную витрину со старым манекеном.

В приемной было много самого разного народа с различными травмами — лишними частями тела, неестественным цветом кожи, глаз или волос и другими менее заметными травмами. Их обслуживали две приятного вида девушки, явно уставшие от наплыва посетителей. Широкие камины вдоль стены периодически вспыхивали, выпуская на свет каталки с пациентами и следующих за ними колдомедиков. Номер палаты я знал, так что никем не остановленный прошел на пятый этаж.

Светлая дверь с выбитыми на ней цифрами пять и семь была прямо передо мной. Чтобы войти, достаточно просто толкнуть ее. Однако, я стоял и просто смотрел на дверь, воображение рисовало удивленное лицо Гермионы, медленно меняющееся на презрительное и раздраженное. В голове звучал ее голос, произносивший: «Уйди отсюда, я не хочу тебя видеть». Ожидание затягивалось, и я почувствовал себя невообразимо глупо, надо уметь встречать последствия своих решений, какими бы тяжелыми они не были. Я собрал волю в кулак, тихонько постучал и открыл дверь. Передо мной показалась маленькая двухместная палата с огромным окном во всю стену. На простой железной кровати у окна лежала Гермиона и спала, вторая кровать была пустой.

Я аккуратно подошел к окну и задернул тяжелые шторы, не давая лучам солнца проникнуть в помещение. Присев на простой деревянный стул, я поглядел на необычайно бледное лицо Гермионы, осознавая всю эгоистичность и необдуманную рискованность своего просчета. Я твердо себе пообещал, что не допущу больше ситуации, когда Гермиона подвергнется опасности. Гадкий голосок в глубине сознания заявил, что такое обещание в моем положении звучит откровенно жалко и невыполнимо. Мое сознание в гневе восстало против такого заявления, но его правдивости это не отменяло.

Погрузившись в самокопание, я не заметил, как девушка начала ворочаться. Чуть-чуть приоткрыв глаза, она сказала слабым со сна голосом:

— Гарри… — я слегка улыбнулся и погладил ее по волосам и слегка сдвинул ей челку с глаз. Мне всегда нравились ее волосы, мягкие и пышные, они ассоциировались с теплым одеялом и подушкой, я еще раз грустно улыбнулся от таких ассоциаций.

— Гарри?! Что ты здесь делаешь?! — глаза Гермионы расширились почти на пол лица, хотя до Добби ей было далеко, я даже представить себе не мог, что такое возможно. Сама она чуть не выпрыгнула из кровати, но остановилась, видимо, осознав, что одета в больничное белье, а я вовремя подавил смешок. — Как ты сюда пробрался?! И зачем? Это же жутко опасно!

Я подавил еще один смешок и слегка улыбнулся. С ее точки зрения поступок действительно выглядел безрассудно, но я был вполне уверен в Добби и его возможности перенести меня в безопасное место.

— Не волнуйся, у меня есть дополнительные пути отхода, к тому же я уже здесь, — сказал я, уже широко улыбаясь. — Я волновался за тебя. Как ты себя чувствуешь?

— Все более менее нормально, меня выписывают через несколько дней, хотя иногда бывают боли в боку, но врачи говорят, что все пройдет и даже шрама не останется, — Гермиона немного расслабилась, но все равно подозрительно на меня посматривала.

Я опустил голову и уставился на свои руки, которые показались мне сейчас жутко большими и неуклюжими. Посмотреть на Гермиону было решительно невозможно, горькое чувство стыда захлестнуло меня. Я сжал кулак, впившись ногтями в ладонь и, не поднимая головы, отрывисто проговорил:

— Прости меня, пожалуйста, если сможешь. Это из-за меня ты здесь. Из-за моего упрямства и дурости, из-за моей неспособности просчитывать свои поступки хотя бы на два шага вперед. Я… Я пойму, если ты попросишь меня уйти. Я только кое-что тебе оставлю и все.

Я смотрел на свой сжатый кулак и наблюдал, как мои ногти впиваются в ладонь, пришла по-дурацки неуместная мысль, что их надо постричь. Я сидел, не смея шелохнуться, и ожидал от нее подтверждения своих слов.

Спустя минуту молчания, которое мне показалось вечностью, я тяжело вздохнул и собрался встать и уйти, чтобы не смущать Гермиону лишний раз, когда почувствовал, что меня взяли за руку и слегка обняли, поцеловали в щеку и положили на плечо что-то тяжелое и теплое. Тяжелым и теплым оказалась голова Гермионы, ее волосы приятно щекотали мне шею и ухо. Я слегка разомлел под такими нежностями и облегченно выдохнул.

— Все будет хорошо. И ты сейчас никуда не уйдешь, — прошептала она мне на ухо. Больше никаких слов было не надо, и так все стало сразу понятно. Я быстро сжал ее руку и наклонился к сумке.

— Я кое-что тебе принес, — сказал я, выкладывая на ближайшую тумбочку апельсины и яблоки. После этого я достал суп и возблагодарил предусмотрительность Добби, уложившего в сумку столик для завтрака в постели и столовые приборы. Звать домовика перед Гермионой совершенно не хотелось, стоило оставить этот неприятный разговор на другой раз, а Добби заслужил дополнительную пару носков.

— В общем, я приготовил тебе куриный суп, надеюсь, тебе понравится, — пояснил я под удивленным взглядом Гермионы.

— А как стол поместился в сумку?

— О, это безразмерная сумка с чарами облегчения веса, очень удобная вещь. Ты сначала покушай, потом я тебе все расскажу и покажу.

Я сидел и улыбался, было до невозможного приятно смотреть, как немного покрасневшая девушка поглощает результат моих трудов. Мы поболтали ни о чем еще около часа, и я стал собираться, пообещав прийти на следующий день в то же время и принести интересных книг и понравившегося ей супа.

Выйдя из Мунго, я подумал, что мне надо прогуляться и серьезно обдумать свое положение. Медленно приближался вечер, но рабочий день еще не закончился, поэтому людей на улице было немного, что меня абсолютно устраивало. Убедившись, что Добби непрерывно незримо следует за мной, я направился по широкой улице, особо не разбирая дороги.

Слишком много вопросов появилось у меня в последнее время, слишком много нестыковок и странных моментов я стал замечать в своей жизни. И это я еще даже не пробовал анализировать свои «приключения» до настоящего момента. Сейчас я чувствовал, что с моих плеч упал груз волнений за Гермиону, и был готов к тому, чтобы хоть немного упорядочить свои сомнения и наметить пути выхода из кризиса, в котором я однозначно увяз по самые уши.