Poxy_proxy - Фанфик Tempus Colligendi

Они пошли вдоль состава, миновав окруженных шумными новичками Сьюзи и Падму. Где-то ближе к слизеринской секции сперва нагнали Эрни с Шимусом — Рон сделал им знак идти следом, а потом встретили стоящих в тамбуре Дина и Джастина.

Гарри был несколько удивлен — Финч-Флетчли и Томас где-то достали характерные, что-то до слёз напоминающие ему солнечные очки. Кроме того, не торопясь одеться в мантии, они остались в черных костюмах — ну, формально оба магглорожденные. Расслабленное, какое-то удивленное повествование Джастина о посещенной на каникулах Франции тоже дергало за какой-то колокольчик. Но окончательно мозаику сложил Рон.

— О, вот они, вот они, моя пара крутых обдолбанных ниггеров! — приветственно заорал он.

— Во-первых, сам ты ниггер, лейтенант, — обстоятельно ответил Дин, — Во-вторых, я вас вообще так перестану пускать видик смотреть, и так мать ругается. В-третьих, не спугните!

— А что там? — поинтересовался Гарри.

— А сам послушай..., — Джастин аккуратно отпер тамбур — и они вошли в слизеринский вагон. Дверь купе ближе к середине была приоткрыта, и через нее слышался гитарный перебор — не слишком уверенный, зато с душой — и такое же пение:

Пусть готовят Азкабан

И отцам, и сыновьям,

Но каждый маг обязан встать

За магом за решеткой!

— Совсем охренели, — шепнул Гарри и открыл дверь до максимума. В купе набилось человек двенадцать слизеринцев обоего пола. Поттер быстро огляделся — нет, никого из серьезных людей нет. Нотт, поди, опять курит позади состава, Забини же таких сборищ вообще не любит. Мальчики и девочки долго не видели, что аудитория пополнилась, но кто-то из девиц, посмотрев в дверь, толкнула локтем подружку, и пошло — мерзенькое облачко тишины накрыло всех. Последней умолкла гитара. Светлоголовый паренек — Гарри помнил его, теперь уже четверокурсник по фамилии Харпер — смотрел на дорогих гостей в прискорбно незеленых мантиях с немым удивлением.

— Добрый день, — улыбнулся Гарри, и все шестеро разом вскинули палочки. — Сид-деть, ублюдки, — процедил он. — Шимус, будь добр, поясни-ка нашим друзьям суть проблемы.

Ирландец опознал песенку не хуже самого Гарри.

— Проблем, чертовы тупые сассенахи, тут две, — наставительно продолжил он. — Этот заморыш спел вам переделанных «Людей за колючкой»*, песню ирландскую и вам на погибель, меж-прочим, написанную, — Финниган рассмеялся. — В Ирландии ее слышал вообще каждый, но вам-то можно и не такое втюхать.

— Чем, замечу, Волдеморт и пользуется, — хмыкнул Джастин.

— А то! — продолжил Шимус. — Тем более что во-вторых, если кто не догадался, песня самая что ни на есть маггловская. И вот так у вас все.

Гарри потянулся вперед — и вынул гитару из рук некритичного к репертуару певца. Пара парней покрепче попытались было привстать — привстать! Не за палочки взяться, а грозно так встать, благо еще «Па-а-азвольте!» не заорали! — но тут же получили щедрое Инкарцеро.

Гарри взял гитару за гриф.

— Ну а коли у вас тут такой разброд, шатание и разложение умов, мы считаем, что инструмент вам не нужен. Разойдись...

Гарри принял позу рок-н-рольного героя и совсем уже наладился раздолбать несчастную гитару об стену под тоскливым взглядом Харпера, но тут на его плечо легла ладонь Эрни.

— Обожди, капитан. Дай-ка мне, — он принял гитару у Гарри и широким жестом сдвинул с полки ближайшего связаного слизеринца. Присев, он коснулся струн — и гитара спела куда нежнее, чем прежде.

— Тут если мордовать, так всех, — пояснил шотландец, — а нам бы линию свою провести. Так что..., — и заиграл, умело и ровно. Вскоре подняв и голос — чистый, отточенный горскими песнями на фолк-фестивалях и ФОБ-посиделках.

Героической борьбой

Что назвать? Что назвать?

Героической борьбой

Что назвать?

Героической борьбой

Звать ли распри и разбой,

Где в отца готов любой

Нож вогнать?

Хватит происков, ей-ей!

В этот век, в этот век.

Хватит происков, ей-ей,

В этот век.

Хватит происков, ей-ей.

Без непрошеных друзей

Пусть идет к судьбе своей

Человек!**

В полном молчании он отдал гитару назад хозяину, и все вместе они отошли от двери. Сразу же после из купе потянулись, избегая смотреть друг другу в глаза, и слизеринцы.

* * *

Песня контуженной белыми стихами шляпы, распределение всех тех, кто через семь лет об этом крупно пожалеет, тыква, фаршированная тыквой — в общем, неожиданностей не было. Минерва и правда неплохо подготовилась, даже сказала вполне воодушевляющую речь.

Мадам директор мудро не упирала ни на Волдеморта, ни на покойного Дамблдора, ни на смену Министра — нет, больше всего она отметила резко подскочившие результаты экзаменов. Частью нечеловеческими усилиями Поттера и присных, частью назло Амбридж, но народ действительно получил средний результат процентов на двадцать выше обычного. Не сказать, что хогвартский люд разом перешел порог гениальности — нет, в основном народ исправил свои многочисленные «посредственно», а многообещающие, но ленивые умницы, подчинившись общей паранойе, наконец-то выдержали режим с «превосходно».

Народ слушал, гордился и все больше проникался тем, что война осталась там, за стенами. Что же, уже с завтрашнего дня Поттер объяснит им, что это не так.

Из других изменений стоило отметить праздношатающихся по территории авроров (как-то так, кхе-кхе, вышло, что большая часть из них еще и оказалась членами Ордена). А в дополнение — нового учителя, как всегда, ЗОТИ. С ассистенткой.

Прямая, как всегда, и как обычно же холодная Эммелина Вэнс сидела по соседству со Снейпом, былым своим однокурсником, и, не наклоняясь, одними губами о чем-то горячо с ним спорила. Судя по движениям рук, они сейчас яростно обсуждали кое-что из староаврорского арсенала, ныне запрещенное — и расходились только в последовательности жестов, необходимых, чтобы высушить кровь внутри человека в порошок с запахом ржавчины.

Свое — точнее, дурмстрангское — авторитетное мнение нет-нет, да вставляла Ульяна Долохова, которую Эммелина усадила рядом с собой. Девушку приняли и поселили в Хогвартсе на общих правах, и Снейп даже не выглядел взбешенным, обстоятельно Долоховой оппонируя. А тем временем — с того самого момента, как прозвучала ее фамилия — Ульяну откровенно разглядывал слизеринский стол. Разглядывал совершенно беззастенчиво и с острым, острым интересом — в воздухе уже можно было вешать метлу.

Ох, кажется, у кого-то скоро будут неприятности деликатного свойства, подумал Гарри. Но жалеть слизеринцев не тянуло. Тем более, что у него были и свои проблемы — на нем точно так же концентрировалось все больше внимания.