alexz105 - Отражённый блеск

Он мысленно попытался вернуться к утренним событиям, но перед внутренним взором все время всплывали совсем другие картины.

Шаннах, эта маленькая хвостатая комета, не оставила ему ни секунды на раздумья. И вот уже губы судорожно искали губы, а руки поспешно нашаривали все эти дурацкие застежки. Потом, потом разберемся, что уцелело!

Она была непривычно напориста и даже агрессивна, как будто пыталась наказать его за дни мучительных раздумий и сомнений. Но напряжение прошедших суток все же дало о себе знать. И сумасшедшая гонка обернулась томительной нежностью. Это была уже не магия, это было что-то больше и сильнее ее. Два тела, спорящих друг с другом в бешеной скачке, вдруг превратились в одно, соединенное в поток медленного, тягучего танца рук и губ, безошибочно находящих то, что так отчаянно ждет прикосновений именно сейчас.

И им мало огромной антикварной малфоевской кровати, и она снова не жалеет его крепко ушибленные ребра, а он не замечает боли. Он вообще ничего не замечает — бархатистость ее кожи, чуть сладковатый вкус самых потаенных уголков ее тела и легкие прикосновения золотистых прядей к лицу вызывают острое, почти болезненное возбуждение, требующее немедленной развязки.

И он на секунду останавливается, чтобы почувствовать, как ее тело выгибается в его руках дугой, ощутить острую боль от ее зубов и услышать первый полувсхлип-полустон. А потом отпускает и себя.

И плотные гобеленовые шторы создают вполне реальную иллюзию того, что утро еще далеко…

Церемонию обставили с максимальной торжественностью.

Главный зал Храма Надежды сиял золотом и славой. Струящийся шелк, мерцающий атлас, сверкающие зеркала, витые канделябры, хрустальные подвески и золото, золото, золото и еще раз золото…

Вся эта помпезная роскошь била в глаза неискушенным обитателям города, заставляла их сердца трепетать от восхищения и радости. Правление новой династии начиналось блестяще во всех смыслах этого слова.

Все, кто имел в городе хоть маломальский вес и влияние, сейчас были здесь и с изумлением крутили головами. Все чувствовали, что на их глазах творится История с большой буквы.

В центре зала на высоте двух футов от пола парил помост с двумя золочеными креслами под балдахином. Они пока были пусты, но венценосную пару ожидали с минуты на минуту. Наконец герольды возвестили хорошо поставленными голосами:

— Их высочества принц Гарри и принцесса Айрин! Склоните колени перед величием души тех, кто готов возложить на себя тяжкий груз ответственности за ваши судьбы!

Пасть на колени? С радостью! Вот это они умеют делать очень хорошо. Приглашенные дружно грохнули коленками об паркетные доски.

Взревели варварские трубы, двери напротив помоста распахнулись и «их высочества» чинно вступили в зал. Оба были немного бледны и очень серьезны, что очень шло к торжественности момента. Айрин чуть гневалась и от этого немного путалась в длинном подоле своего платья, а Гарри, слегка выкатив глаза и задрав подбородок вверх, вышагивал как страус, не обращая внимания на затруднения своей избранницы.

Впрочем, путь их был непродолжителен. Они ступили на небольшой ковер, разложенный у помоста, и сразу натолкнулись на двухфутовую ступеньку, покорить которую обладательнице платья не стоило и мечтать. Но в руках Гарри появился магический жезл, о котором уже давно шептался весь город. Губы юного властителя беззвучно шевельнулись и неожиданно для всех принц и принцесса взмыли вверх вместе с ковром и плавно опустились перед самым троном.

Трубы вразнобой прохрипели последнюю синкопу и смолкли. Ошеломленная тишина упала на зал. Впервые так явно и открыто публика увидела демонстрацию той самой магия, сплетни и слухи о которой ходили уже давно. И это потрясло всех присутствующих. Правда, по несколько разным причинам.

Те, кто увидел это впервые, онемел от восторга. А уже знакомые с некоторыми особенностями венценосной четы, наконец, поняли со всей определенностью, что новые властители делают магию основой и оплотом своего могущества. И таким образом создают непреодолимую дистанцию между собой и своими подданными. Только властители смогут творить настоящее Волшебство, которое не чета местной хилой стихийной магии. И осознание этого факта стерло последние сомнения относительно серьезности начинающегося царствования.

— Ты готов? — шепнула Айрин, украдкой извлекая свою палочку.

— Готов.

— Ну, что ж, начнем сеанс массового внушения… Три-четыре…

— Империо! — хором выкрикнули они, и вырвавшиеся из палочек лучи оплели весь зал перламутровой сетью.

— Великая Мать — богиня наша — в трудный час призвала бога Отца разделить с ней власть и силу! Моря крови и слез было пролито за те тысячелетия, что они шли друг к другу. Длинен и суров был их путь. Но он завершен, и боги наши обрели покой, гармонию и удвоили силу свою. Отныне мир поклоняется Великой Матери и Великому Отцу! Это закон! И кто усомнится в нем, тот будет казнен за измену! Оглохни! — Гарри махнул палочкой, наложив на почтительных слушателей заклинание временной глухоты.

— Что дальше-то? У меня все слова из головы вылетели.

— Ну надо было ввернуть что-нибудь насчет того, что бог теперь един в двух лицах.

— Как это? Так бывает?

— У наших маглов он и в трех лицах един бывает.

— Не морочь мне голову! Знаток маглов выискался. Еще что-нибудь будем говорить или отбываем по плану?

— Ладно. Давай я еще пару слов скажу. И больше не рискуй дотрагиваться до моей задницы, как ты это сделал при входе в зал, Поттер!

— Долг платежом красен! Я просто не мог удержаться от соблазна подержать Тома Реддла за его девичий зад!

— Ты специально перепутал фляжки с Оборотным зельем! — злобно зашипел Том в личине Айрин, устрашающе искривив губы.

— И не думал, — хладнокровно отперся Гарольд, — так случайно вышло. Мне и самому не слишком комфортно в таком здоровом теле. Впрочем, бывало и хуже… — он некстати вспомнил золотаря Нахера. — Нахер!

— Совсем сбрендил, — безнадежно процедил Том, — то лается, то руки распускает. Всажу я сейчас в тебя пару Круциатусов, напарник — быстро в чувство придешь.

— Устраивать дуэль на глазах подданных — непедагогично. Нахер — это имя одного местного золотаря, которого я использовал, чтобы проникнуть в город. Что-то ты в женском обличье все принимаешь на свой счет и обижаешься, совсем как барышня.

— Поттер! Прекрати испытывать мое терпение — оно не безгранично!

— Ладно. Тогда продолжим. Фините Оглохни.

В это время подданные, видя, что властители что-то им говорят, но ничего не слыша, принялись дружно расстраиваться. Из их глаз градом катились скупые мужские и горькие женские слезы, а лица выражали искреннее горе.