alexz105 - Отражённый блеск

Все как-то слишком быстро опьянели. Смех становился всё более развязным, а речи всё более невнятными или откровенно глупыми. Лишь Дамблдор осушал кубок за кубком, не теряя душевного равновесия. Он даже слегка притворялся более пьяным, чем был на самом деле, в то время как глаза его трезво и цепко следили за пирушкой из-под очков-половинок.

Доведя всю компанию моряков до требуемой кондиции, наместник вдруг встал, отступил от стола на несколько шагов и стукнул посохом об пол.

— А сейчас позвольте мне перейти к наиболее приятной части нашего праздника. Я прошу принять от меня скромное подношение для командования и офицеров эскадры. И для духовных пастырей, разумеется, тоже. Прошу всех встать!

Шум и гам мгновенно стихли. Пьяно покачивающиеся моряки начали нехотя подниматься со своих мест. Командор эскадры, глупо улыбаясь и подкручивая усы обеими руками, воздвигся над столом в предвкушении щедрого дара. Нимус вздрогнул и открыл глаза. Он уже успел слегка прикорнуть под шум пирушки.

— Почему так тихо? — рявкнул он агрессивно. — Именем Святого Круга я требую продолжения банкета!

— Разумеется, ваше преосвященство! Праздник продолжается. Посмотрите вверх и примите мой подарок!

Над столом что-то ослепительно вспыхнуло. Нестерпимо яркий круг света выхватил из зала пиршественный стол и гостей стоящих вокруг него. От такого светового удара по глазам все тут же зажмурились, а некоторые даже вскрикнули, прижав к лицу растопыренные ладони. Пульсирующий зеленый луч заметался по головам остолбеневших офицеров.

Слуги, обслуживавшие банкет, вдруг побросали подносы с кувшинами и окружили стол внешним кольцом, вытаскивая из складок одежды длинные ножи и короткие деревянные колышки непонятного назначения.

— Тихо! Всем ждать! — властно и громко приказал Дамблдор.

На зал рухнула полная тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием гостей, замерших под ослепительными зелеными всплесками луча. Один за другим они отнимали руки от лица и безвольно роняли их вдоль тела. Выражения их лиц менялось прямо на глазах. Пьяные улыбки таяли, как майский снег, оплывая в равнодушно-угрюмые мины инферналов. Процесс ментального насилия шел под управлением зеленого луча по заданной программе, беспощадно выжигая всё лишнее и второстепенное, что могло бы помешать беззаветной службе новому владыке, который застыл в нескольких шагах от них.

Спустя пару минут луч погас. Участники банкета медленно приходили в себя.

Нет, не в себя. Прийти в себя им было уже не суждено никогда!

Они приходили в то состояние, в которое привел их проклятый луч. В состояние полного духовного рабства перед своим новым господином. В состояние всем довольного слуги, убежденного в правильности и естественности своего служения.

Вяло шаркая ногами, они выходили из-за стола и опускались на колени перед своим властителем.

Впрочем, не все.

— Что происходит? — взвизгнул вдруг Нимус, с удивлением и раздражением глядя на моряков. — На колени встают только перед императором и господом нашим! Прекратите этот балаган! Совсем допились?

Он последним выскочил из-за стола и бросился поднимать с колен командора. Но все попытки его оказались тщетны. Тогда он подскочил к наместнику и, брызгая слюной, завопил:

— Что это за штучки, Дамблдор? Что вы с ними сделали?

Альбус брезгливо поморщился и посохом оттолкнул от себя распоясавшегося клирика. Нимус с ужасом и отвращением смотрел на него.

— Так вы тоже продались дьяволу?

Дамблдор уже смотрел мимо него. Смотрел на коленопреклоненного командора эскадры, словно мысленно отдавая ему некий приказ.

Тот встал, подошел к Нимусу сзади и, вытащив кортик, перерезал ему горло.

В полной тишине зала слышались только страшные свистящие звуки и шорох сапог священника, судорожно скребущих по полу.

— Шапку мне его принесите, — устало приказал Дамблдор и отошел вглубь зала к своему креслу и столу.

Неслышной тенью взметнулся силуэт одного из слуг. Монашеский головной убор Нимуса, слегка испачканный свежей кровью, подали на серебряном подносе.

Дамблдор помял его в руках и вывернул наизнанку.

— Вот оно в чем дело, — вполголоса пробормотал он, рассматривая подкладку, — надо будет учесть это на будущее.

Он повернулся к морякам, всё еще стоящим на коленях, и махнул рукой.

— Возвращайтесь на корабли и служите мне верно. Сообщите своим экипажам радостные вести!

Командор эскадры и старшие офицеры судов дружно поднялись на ноги, вытянулись перед владыкой по стойке смирно и дружно рявкнули!

— Слава императору!

Сопровождаемые слугами, которые быстро попрятали свое оружие, моряки покинули зал, чтобы отправиться на корабли и привести экипажи к присяге новому императору.

— Раз здешняя публика решила, что император, значит, пусть пока будет император. Так сказать, всё для народа! Вот теперь, мистер Поттер и мистер Джонс, задачка для вас становится практически невыполнимой. Милости прошу в гости к императору!

* * *

— Ох, и дура ты, Айрин! Тебя не из-за меня вычеркнули из списков под Поттера, а из-за твоей мамочки!

— Заткнись! Без тебя тошно! Это что же такое со мной творится?

Девушку снова стошнило.

— Это испытание, которое накладывает Мать на первый триместр для непокорных и непослушных дочерей своих! — злорадно отозвалась Фират с брезгливым сочувствием.

Айрин слегка отдышалась, взяла кувшин и сделала пару глотков.

— Зря.

— Откуда знаешь? У тебя так было?

— Было.

— Значит, ты тоже непокорная и непослушная?

— А-а-а, фигня всё это. Это матроны всем беременным так говорят, а по-моему, почти всех первые три месяца травит по-черному.

— Три месяца? Постоянно? Офигеть можно!

— Да ничего, никто не помирает, хотя приятного мало. Я вот думаю, может быть, мы зря ушли от этих? Как-никак гарантированный кусок хлеба был, а теперь и не знаю, как мы харчеваться будем.

Айрин снова схватилась за горло, вся скривившись, немного покачалась вперед-назад, потом, с трудом глотнув, ответила:

— Не стони. И о еде ни слова, сучка драная!

Фират невольно усмехнулась.

— Нечего нам с ними делать. Мы для них типа тоже заложницы. Надо какого-нибудь одинокого козла найти и у него в доме поселиться.

— Как это? Не поняла. Он же козлить начнет, ты что, не знаешь что ли?

— Я говорю — одинокого. Чтобы дом был и еда, хоть на неделю. А самого козла по горлу и в подстилку Матери!

Айрин сделала недвусмысленный жест ребром ладони по горлу.

— Их теперь это… как его… в правах уравняли. Вот. Можно за них в тюрьму попасть. Или на кол.

— Перед лезвием судьбы и так все равны, — равнодушно ответила Айрин, — пошли что ли? Вроде, уже стемнело…