alexz105 - Отражённый блеск

— Стальные яйца! Извини, Гермиона.

Можно даже не пояснять, кто были авторами последней реплики.

По лицу эксагента мелькнула легкая тень. То ли растерянности, то ли какого-то сожаления. Близнецы ржали, а Гермиона почувствовала себя вдруг как-то неловко, словно случайно подсмотрела в этом терминаторе черты, которые явно выбивались из образа «стальных яиц».

— Повеселились и хватит! — холодный голос Снейпа подействовал на всех, как душ той же температуры. — Чтобы Добби было легче, мы зайдем над Обителью с другой стороны. Там ветер огибает гряду холмов и будет помогать нам, а не мешать, как сейчас. Лево руля!

— Из тебя бы капитан вышел, Нюньчик.

Снейп покосился на Блэка. Издевается, как всегда? Вроде нет.

— Это предложение перемирия? — поднял он бровь.

— В какой-то степени. Смотря, кто из нас выживет. Для пользы дела.

— Ну, если для пользы дела… хорошо. Но только перемирие. Вы мне еще за Дракучую Иву ответите, львята зассанные.

— Всегда к твоим услугам… змееныш обдристанный.

Блэк и Снейп переглянулись. От старых школьных смертельных оскорблений повеяло вдруг таким теплом и ностальгией, что оба невольно улыбнулись…

Быстро посовещались на троих с Джонсом.

Решили, что вниз пойдут втроем, оставив на борту близнецов, Малфоя и Гермиону. Те, было, возмутились. Все, кроме Гермионы. Девушка задумчиво стояла, ухватившись за свой пулемет, и ласково поглаживала кнопку спуска.

Причалили к башне Обители. Тройка, уходящая в поиск, без лишних слов спрыгнула на площадку и побежала вниз по лестнице.

Чтобы не рисковать, они отплыли от башни ярдов на пятьдесят и зависли над пустынным двором Обители. Драко, глядя вниз, вдруг вспомнил, как в этом дворе ритмично двигались сотни женских обнаженных тел под мерный рокот барабанов. Как все изменилось. Он окинул глазами город. Пыль, грязь, дым, кое-где руины. Только домашние животные бесцельно бродят по улицам и дворам и тычут свои морды в сухие поилки. Вдали что-то мелькнуло у башни храма Надежды. Он всмотрелся.

— Добби! Разворачивай корабль! Живее!

— Что случилось? — хором — значит близнецы.

— Там! Смотрите! Там Гарольд! Он в анимагии сейчас! Видите?

— Точно! — крикнула Гермиона. — Добби, быстрее! Что ты возишься?

— Добби не возится… Добби старается…

Белки глаз у домовика казались сейчас самой большой частью тела. Он с усилием повернул судно и, что было сил, погнал его к храму Надежды…

* * *

Феникс недолго рассматривал своего клыкастого и шипастого противника. И не таких превращали в груду истерзанной плоти!

Он быстро подпрыгнул вверх, в два удара крыльев взлетел ярдов на двадцать и сверху обрушился на эту пародию из смеси кошки и дракона.

Гарольд даже в анимагическом виде прекрасно помнил, насколько опасен феникс. Но большую часть бед ожидал от его клюва. Тем неожиданнее и коварнее получилась атака феникса, когда он завис над бескрылым врагом и начал беспощадно рвать его когтями с длинными острыми шпорами. Ответное махание лапами, напоминало борьбу медведя с пчелами и никакого вреда фениксу не принесло.

Получив полтора десятка ударов по гребню, морде и спине, Альфин отпрыгнул в сторону и по широкой дуге бросился бежать по площади. Феникс преследовал его неутомимо и страстно, вкладывая в удары всю свою ненависть к этим ничтожным бегающим и ползающим тварям. Прыжки врага то влево, то вправо его не смущали. Наоборот, казалось, он испытывал удовольствие, как при игре в кошки-мышки. Это и сыграло с ним злую шутку. В какой-то момент феникс так увлекся своим зверством, что пропустил ответный выпад врага. Альфин вдруг встал на задние лапы, сравнялся на мгновение со своим врагом по высоте и передними страшными изогнутыми когтями вспорол ему брюхо!

Жуткий вой разорвал полуденный зной. Феникс в луже крови рухнул на площадь и вспыхнул ярким пламенем!

Альфин прыгнул было к нему, но попятился назад от невыносимого жара. Спустя пару минут все было кончено. Лишь серая горка пепла пару футов высотой осталась от красно-желтого монстра.

Альфин вновь двинулся вперед. Хотел ли он развеять этот пепел или сожрать его, так и неизвестно, но пепелище оказалось недосягаемо. Страшные когти Альфина скребли в каком-то футе от него, но ближе не могли продвинуться ни на дюйм.

Тем временем, кучка пепла зашевелилась.

Альфин отпрянул назад, перекатился на бок и обратился в Гарольда. Спина его была залита кровью, голова рассечена в нескольких местах, но, не обращая на это внимания, он бросился к оживающему пеплу, наставил на него левую руку и выкрикнул:

— Энферфламиос!

Магия промолчала.

Поттер сел, пустым взглядом уставившись перед собой. Пока эта тварь оживает можно передохнуть. Когда она оживет, можно помереть…

Или еще поборемся? Что осталось у него в запасе?

Дементоры не в счет, палочка не работает. Ничего у него нет. Даже мантию-невидимку и ту потерял где-то. Сейчас при солнце ее и не найдешь. Да и не поможет она.

Голова у птенчика уже поднялась на пару футов над землей.

— Сволочь ты пернатая, — сказал он устало, и дал ей в лоб щелбан.

Стоп! Получается, что без магии и без агрессии этого монстра потрогать можно? Интересно. А что это дает?

— На, тебе! — врезал он кулаком по птичьей голове и чуть не отшиб пальцы.

Магическая защита отразила его удар.

— Вот, черт. Пакость какая, — пробормотал он и побрел по площади подальше от врага.

Птичка росла быстро, и оставаться рядом с ней было уже небезопасно.

Еще минут десять прошло, пока возрожденный монстр не достиг своих кондиций. Гарольду даже казалось, что он их превзошел и стал еще крупнее.

Оставалось только ломать голову над вопросом, специально ли Дамблдор остается в этом облике или по каким-то причинам действительно не может обратиться обратно в человеческий. Впрочем, этому оставалось только радоваться. Уклоняться от заклятий в своем нынешнем состоянии Гарольд просто не смог бы.

Хлопанье крыльев возвестило следующий раунд продолжение поединка. Поттер с трудом обратился в Альфина, отошел к самому краю площади и прилег, наблюдая зелеными глазами с вертикальным зрачком за пернатым врагом.

Феникс то ли не запомнил ничего из того, что произошло с ним накануне, то ли его это не пугало, но нападал он такой же агрессией, что и в первый раз.

Альфин уже немного приспособился к противнику. Вместо того чтобы метаться по кругу, он активно прыгал вперед и назад, заставляя птичку разворачиваться всем корпусом. Это позволяло уменьшить количество получаемых ударов и продлевало агонию, но ни на шаг не приближало к победе. Скорее наоборот. Альфин слабел. Его движения теряли резкость и скорость. Прыжки становились все ниже, а удары лап все слабее. Феникс клекотал все победнее, и Альфин ничего не мог ему противопоставить. Несколько попыток повторить первую удачную атаку полностью провалились. Феникс не подпускал его к себе ближе удара острыми когтями птичьей лапы. Постоянное движение бередило свежие раны, и Альфин терял все больше крови.