alexz105 - Отражённый блеск

— Ну вот. А ты говоришь, мол, «Клюв цыпленка». Что ж я, боевой тычок пальцами от магической дубины не отличу? Я ведь был щитом закрыт! А ты у нас, оказывается, большое дарование при полной и дремучей магической безграмотности. Везет же мне! Сначала Поттер с этими чертовыми гантелями, теперь эта соплячка с кулаками, полными магии…

Негромко хлопнула дверь. Снейп обернулся. В дверях палаты стояла мадам Помфри и неприязненно смотрела на него.

— Я уже ухожу, — спокойно выдержал ее взгляд зельевар.

— За загородкой Лонгботтомы. Я уже устала обновлять чары Заглушения. Я сама присмотрю за девушкой. Когда она очнется, я вам сообщу.

— Спасибо. Добби, пошли со мной.

Эльф затряс, было, головой, но под взглядами Снейпа и Помфри, встал и, сутулясь, побрел на выход.

* * *

Сдвоенные спальни Поттера и Снейпа сейчас почти постоянно пустовали. Но, несмотря на тесноту, в замке никому и в голову не приходило подвинуть зельевара. Именно сюда он и привел домовика.

Глимми разместили на кровати у Гарольда. Невысокие стенки и занавески с оборочками красноречиво говорили о том, что эта кровать уже неоднократно использовалась, как люлька для эльфеныша.

Снейп перешел в свою комнату и позвал Добби.

— Теперь рассказывай, почему за вами гонится Дамблдор.

— Добби не знает, сэр.

— Послушай, эльф. Я же вижу, что ты таскаешься с этим мешком за плечами и не можешь расстаться с ним даже на минуту. Дело в нем?

Добби не хотелось говорить, но и лгать он не мог. Краткий рассказ о событиях в мире Матери, похищении, бегстве из ларца и рискованной попытке уберечь важную находку от злодея занял не меньше часа. Снейп старался не перебивать, но когда домовик замолчал, немедленно приступил к расспросам.

— Это точно директор Дамблдор?

— Добби думает, что да. Борода белая и длинная.

— Борода. Хм…такая? — зельевар одним пассом палочки отрастил себе длинную серебряную бороду «а ля Дамблдор». Добби отшатнулся.

— Ладно, с этим понятно. Голос его слышал?

— Нет, сэр.

— Давай мешок.

Добби затряс головой.

— Что такое?

— Нельзя. Добби чувствует сильную магию, и она опасна для хозяина, для его друзей, для вас…

— Разворачивал?

— Добби? Нет, сэр. А вот госпожа трогала его. Добби спал и не слышал, а госпожа сказала, что он развернулся сам…

Глаза эльфа вновь налились слезами.

— Добби плохой! Добби…

Зельевар схватил домовика, уже успевшего разок приложиться лбом к мраморной столешнице, и сердито сказал:

— Прекрати! Глимми разбудишь! Нет времени на эту вашу чепуху. Она точно трогала эту вещь?

— Д-да…

— Как эта штука выглядит?

— Ну, Добби видел, что это как бы большая хрустальная чаша.

— Дай мне мешок и отойди подальше… А лучше иди в комнату к сыну.

— Добби будет смотреть…

— Боишься, что я эту вещь украду?

— За эту вещь Добби хотели убить. И Добби думает, что некоторые за нее готовы всех убить!

Снейп невольно вздрогнул. Непоколебимая уверенность в голосе домовика невольно подействовала на него.

Он помог эльфу освободиться от ноши и осторожно положил сверток на стол. Добби забрался на спинку кресла и настороженно следил за всеми действиями мага.

— Мы не будем трогать этот артефакт руками. Я разверну ткань магией. Сиди тихо, эльф.

Зельевар аккуратно раскатал сверток палочкой. Вот обнажилась одна из граней сосуда, вырезанного из целого куска драгоценной яшмы. Домовики непроходимо тупы. Спутать редкий камень с банальным хрусталем!

… Сила, сидящая в магическом сосуде, ожила под воздействием заклинаний зельевара и выплеснула из себя сгусток, оставшийся там после последней встречи с этими милыми, но уж очень надоедливыми человеческими существами…

— Самое странное, что они все-таки начали падать, — озадаченно произнес Люпин, сворачивая вчерашнюю «The Morning Chronicle».

— Ничего странного, Люпин. Исследование первой же тушки дало предельно простое объяснение означенному феномену, — лениво растягивая слова, возразил Люциус Малфой.

— Мистер Снейп, так вам удалось разгадать тайну этих тварей?

— Да. Удалось. И вы могли узнать об этом еще четверть часа назад, если бы не галдели.

Совет примолк, с любопытством уставившись на зельевара.

— Так, — начал Снейп, копаясь в своем мешке для бумаг, — собственно, вот, что мешает им теперь летать.

Он высыпал на стол перед удивленными слушателями пригоршню каких-то тускло-серых шариков.

— Это что? — спросил Ремус, осторожно взяв один из них на ладонь.

— Оружейная дробь фирмы «Коллин» ЛСТ номер пять. Содержание свинца девяносто четыре процента, шесть процентов сурьмы.

— А серебро? — жадно спросили близнецы Уизли.

— Отсутствует, — лениво покачал головой Малфой. — Северус тоже сначала удивился, а потом сообразил…

— Люциус, не надо меня рекламировать.

— Если не я, то кто? — усмехнулся тот, но замолчал.

— Но ведь простая дробь не могла убить темномагическое создание? Или я чего-то не понимаю? — Люпин страдальчески перекосил брови.

— Она и не убила.

— А что тогда?

— Она изменила его вес. И заряд магии, обеспечивающий его полет, оказался недостаточен для того, чтобы это нафаршированное свинцом чучело могло летать и дальше.

С минуту за столом совещаний царила ошеломленная тишина. Потом кто-то робко хихикнул, и уже скоро весь Совет разразился смачным хохотом…

…Суперагент Джонс вышел на связь спустя неделю после первой встречи и кратко посоветовал Люпину хоть иногда читать новости в магловских газетах. После чего растворился в неизвестности. Впрочем, он обещал вернуться.

Обеспечить магический мир магловской прессой было поручено хитроумным Уизли. И они блестяще справились с задачей.

Поначалу ничего особенного в газетах немагической Британии не наблюдалось. Пожалуй, все началось с восторженной статьи о ремейке блокбастера по мотивам романа «Птицы». Книжка содержала в себе описание вымышленной истории о том, как птицы объединились в хищные стаи, чтобы покончить с господством людей на земле, и начали убивать всех, кто попадался им под крыло. На фоне недавних событий в Лондоне и его окрестностях эта сказочка больше походила на мрачную реальность.

Публика возбудилась.

Потом проскочило несколько публикаций о воронах, их разновидностях и среде обитания с обилием малоприятных подробностей. Следом появилось интервью древнего и, видимо, выжившего из ума профессора орнитологии, которого напористые репортеры раскрутили на красочное описание кровавых пиршеств воронья на полях сражений средневековья…

И началось.

Второй и третий тираж опуса Дафны дю Морье смели с прилавков за считанные часы. Экранизация Хичкока уверенно побила все рекорды и твердо засела в верхней строке всех кинотаблоидов Британии и ее окрестностей. Необычное нашествие пестрого воронья, принятое вначале с недоумением и усмешками, неожиданно получило статус вражеского вторжения.