Тур Трункатов - Приключения Гука

– Знаешь, Эч, я был такой смешной и глупый, когда покинул родное стадо: я думал, что дельфин может прожить без стада, один-одинёшенек в море. Как я не понимал, что дельфины потому и стали дельфинами, что они всегда помогают друг другу. И если дельфины хозяева в море, то они в ответе за всех остальных жителей в нём.

– Сейчас ты тоже смешной и глупый, – весело поддразнила Гука Эч, – раз говоришь такие простые и понятные всякому разумному существу вещи, да ещё с таким умным видом! Видно, плохо тебя учили в детстве. Ты лучше потряси своим языком и определи, что за запах кругом, уж нет ли рядом Одо-Бенов?

Погрузившись в свои мысли, Гук действительно перестал обращать внимание на окружающее и прозевал, когда в воде появился резкий запах, напоминающий запах тюленей, но ещё не встречавшийся Гуку. И тотчас издали, оттуда, где плыли молодые дельфины, донёсся призыв:

– Кто ты, друг? Я дельфин Чик из рода Чакки!

– Так и есть, наверное, встретили наконец Одо-Бенов! – решил Гук и быстро заработал хвостом, направляясь прямо на звуки разговора.

Перед двумя молодыми дельфинами висело в толще воды и покачивало огромной головой из стороны в сторону нелепое, коричневато-красное существо. У этого существа была бугристая кожа. Выпученные глаза сидели вроде как на небольших толстых стебельках и поворачивались не вместе, а порознь: один в одну сторону, а другой – в другую. У этого существа были широкие и круглые передние ласты. На морде у него было такое количество волос, что Гук просто оторопел. Волосы были толстые, они сидели ровными рядами на передней части морды зверя и смешно шевелились. Две жёлтые тупые изогнутые палки торчали из верхней челюсти вниз так, что маленькая нижняя челюсть примостилась где-то между ними. Это существо было Одо-Беном, длиннозубым тюленем на языке дельфинов, или просто моржом.

Морж с удивлением смотрел на крутившихся около него дельфинов и иногда с изяществом, непонятно откуда бравшимся в огромной туше, поворачивался, провожая взглядом того или другого.

Перед Гуком был старый самец, весь покрытый буграми-шишками, предохраняющими его грудь и плечи от страшных ударов клыками других моржей. Притупленные клыки, ровная, словно подстриженная у парикмахера, щетина его усов показывала, что этот трудяга провел не одну сотню часов, вспахивая клыками дно, улавливая своими приемниками-усами малейшие колебания грунта, выдающие присутствие моллюсков.

Глядя на дельфинов, старик морж что-то вспоминал. В его большой голове основное место занимали кости, поддерживающие длинные клыки. Но в том небольшом мозгу, который находился там, хватало места для таких же, как он, серьезных и основательных мыслей. Он когда-то давно видел этих или таких же дельфинов, совсем не похожих на хорошо знакомых белух. От дельфинов опасности ждать нечего, пошумят, почирикают, покрутятся кругами и уплывут неведомо куда. И они уже никогда не встречаются в тех местах, где он привык проводить своё время – среди огромных льдин, на мелководьях арктических морей. Это вот в этом году он постарел и не поплыл вместе со льдами и со всеми самками на север. Там сейчас резвятся в воде маленькие моржата, и не он, а другие – те, которые посильнее, стерегут детёнышей от нападения белых медведей. Правда, и здесь не особенно скучно. На берегу на лежбище собралось немало молодых моржей и таких же стариков, как он сам. Но он, пожалуй, старше всех. У него даже не хватает силы, чтобы выбрать и отстоять от натиска молодых получше место на лежбище. Приходится лежать на самом краю лежбища. Но ничего, зато спокойно. И кроме того, эта молодежь так беспечна, что, того и гляди, прозевает опасность. А он ещё сумеет постоять за себя да и сможет вовремя предупредить других об опасности… Но какой опасности? От этих дельфинов нет вреда. Что-то забыто, что-то надо сделать… А они, кажется, спрашивали, кто я, – ну что ж, мне скрывать нечего.

– Я Ро из рода Одо-Бенов! Одо-Бенов! Одо-Бенов… Кто сказал, что здесь вкусные раковины? Вот когда я плавал…

– Он, наверное, от старости уже ничего не соображает, – предположил Гук. – А может быть, все Одо-Бены такие странные? Поплывём вперёд, там, должно быть, их больше.

В самом деле, впереди моржей было гораздо больше, а вскоре их стало столько, что дельфины невольно вспомнили кипящее от котиков море у лежбища на Туманных островах. Моржи, впрочем, вели себя потише, посолидней. Но так было только в воде. То, что делалось на лежбище, рассказать трудно. Гук, конечно, не смог хорошенько рассмотреть, что происходит на оконечности этой длинной и низкой песчаной косы, с трёх сторон окруженной морем. Он разглядел только массу шевелящихся тел и дрожащий тёплый воздух над этим невероятным скопищем моржей. Подобраться ближе к лежбищу было невозможно: всё море около лежбища было занято плавающими в воде на глубоких местах, вздымающимися в пене волн телами моржей. Соваться в эту кашу было не только опасно (задавят ещё случайно, чего доброго!), но и просто противно от удушающе резкого запаха, который исходил от этих толстых туш и насыщал всё море кругом.

Гук был удивлён тем, что он увидел. Он не знал, что звери могут так тесно находиться рядом друг с другом. «И как только они не задавят друг друга!» – подумалось ему. Но он был бы удивлён еще больше, если бы смог получше рассмотреть, что делалось в центре лежбища. Здесь уж моржи лежали не просто бок к боку, а в два и даже в три слоя. Правда, это не нравилось нижним, и они довольно определенно выражали своё неудовольствие – размахивали головами и, высоко задрав клыки, били соседей направо и налево. Но эти удары принимались безо всякой обиды, как должное. Да и вреда они не приносили, уж слишком толстокожие соседи!

По краям лежбища было потише, сюда попадали все выходящие из воды животные. Здесь можно было даже поспать. Спали моржи и на боку, и на животе, и на спине. Полежит неподвижно минут десять – двадцать и тронется с насиженного места. Под северным негорячим солнышком проведёт часа три-четыре на лежбище, в толкотне и гаме, – и в воду. Бросится с размаху в море, поднимет столбы брызг и поплывёт, фыркая и пыхтя.

«Будет что рассказать в стаде, а может быть, старейшины решат оставить эти рассказы даже в памяти рода Эрр?» – подумал Гук и сам даже удивился, как он спокойно и уверенно думает о возвращении в родное стадо. Но тут же перебил свои мысля: «О каком возвращении может идти речь, если я не знаю даже, как отсюда можно добраться до родного моря? Океан такой огромный, и я знаю только одну случайную дорогу, по которой приплыл сюда… И как я могу покинуть стадо Чакки и Сэппа? Ведь здесь же останется Эч…»

– Ты что это замечтался, Гук? – раздался сбоку треск Эч. – Нам надо торопиться найти стадо, там, наверное, давно ждут нас!