Тур Трункатов - Приключения Гука

Ветер усилился, и теперь, когда Гук выныривал на поверхность, его осыпали каскады острых брызг. То слева, то справа, со всех сторон то и дело с шипением и шумом разбивались пенистые гребешки откуда-то прибежавших волн. Собственно, что значит откуда-то? Они пришли с той стороны, откуда всё это время неслись низкие, тревожные и заунывные звуки. Теперь они были уже рядом и кругом Гука.

Волны росли и перекатывались. Можно было совсем не плыть к поверхности для вдоха, она сама то приближалась к нему, то уходила высоко вверх. Если бы Гук был один, то, может быть, он попытался бы за ней погоняться вверх-вниз, – это, наверное, очень интересное занятие. Но рядом была Зит, а у её бока было так удобно и спокойно, и она совсем не гонялась за прыгающей, качающейся поверхностью, а спокойно ждала, когда та подойдёт к ней и можно будет сделать вдох свежего, напоенного влагой воздуха.

Так продолжалось всю ночь. Когда наступило серое утро и Гук окончательно проснулся, вокруг свистел ветер, завывая и срывая гребни с волн. Волны были где-то высоко-высоко над Гуком и Зит и неслись одна за другой, как бесчисленные огромные рыбы. Они неслись рядами, большие и твёрдые, как те уступы берега, что он видел вчера. Гук собрался было поплавать вместе с Чиззи, но Зит это почему-то не понравилось, и ему пришлось остаться у её бока.

Небо было низкое и серое, по нему неслись клочья облаков, они явно стремились поскорее к берегу, который был сзади Гука и грозно шумел. Этот шум был непрерывен и страшен. Теперь-то ему стал понятен запрет Зит близко приближаться к берегу: даже сейчас, когда он был от него далеко, этот шум его оглушал, а если подплыть поближе, то совсем ничего не услышишь в этом рёве воды и грохочущем треске камней.

Волны то вырастали над Гуком, то исчезали, а грохот у берега, на который они неслись, стоял непрерывно. Он только как бы скользил слева направо и не успевал кончиться и затихнуть справа, как вновь появлялся слева. И так всё время катились волны и грохотал прибой.

Давно наступил день, но солнце не показывалось. Оно не могло пробиться сквозь плотную пелену застлавших небо туч, и Гук лишь временами видел светлое пятно в том месте, где полагалось быть солнцу. Ему порядком надоело неторопливое плавание рядом с Зит. Желание погоняться за прыгающей поверхностью становилось всё сильнее и сильнее. Похоже, что он был не одинок в своем желании: стадо поплыло быстрее, потом дельфины нырнули и сделали поворот к берегу. Теперь волны неслись сзади, но это продолжалось совсем недолго. Они плыли всё быстрее и быстрее, и вот скорость бегущих волн сравнялась со скоростью плывущих дельфинов: волны как будто замерли на месте. Ещё несколько ударов хвостами – и всё стадо на вершине несущейся волны. Дельфины летели вперёд вместе с волнами, с такой же скоростью, как и они. Гук почувствовал, что вода понесла его вперёд, совсем как то течение, в которое он попал вчера, только много быстрее. Надо было лишь чуть управлять плавниками.

Сзади вскипали пенные гребешки. Шумя и брызгаясь пеной, они грозились догнать маленького дельфина, но их решимости хватало ненадолго, и они срывались вниз и оставались позади. Вскипали новые гребни и также отставали и рассыпались. А дельфины всё неслись и неслись вперёд.

Гуку очень нравился такой способ плавания, было приятно улавливать всей кожей мягкие покалывания вздымавшейся воды и её могучую упругую силу превращать в чудесный и быстрый полёт.

Шум берега угрожающе усиливался, но Гук был вместе со стадом и мог не бояться ничего. Зит пронзительно свистнула, требуя внимания, и стремглав рванулась вперёд, скользнула вместе с Гуком с водяной горы вниз и занырнула. Сразу стало темно, и упругие струи бегущей навстречу воды привычно охватили тело Гука. Дельфины плыли сначала на спине, и он хорошо видел катящиеся навстречу по поверхности тёмные и светлые полосы. Иногда поверхность вскипала и тут же продолжала мерно вздыматься и опускаться. Потом Гук и Зит перевернулись, и снова волны одна за другой понеслись им навстречу. Грохот прибоя начал постепенно удаляться, они плыли в открытое море, туда, где были лишь звуки ветра и волн.

Теперь Гук знал, что такое шторм, как надо плавать и как можно кататься на волнах. Правда, ему очень хотелось ещё погоняться за качающейся поверхностью, но почему-то даже Тен этого не делал. Гук решил быть первооткрывателем и, резко затормозив, поотстал от Зит и тут же кинулся кверху, к раскачивающемуся белому покрывалу. Он вылетел на поверхность как раз на заднем склоне волны, и тут же шипящий гребень следующей волны накрыл его, а тысячи мельчайших водоворотов обрушили на него шквал ощущений. Гук не успел поэтому нырнуть и вдруг почувствовал, как его что-то тащит и тащит наверх. В следующий момент он увидел себя на самой вершине волны и сразу же полетел вниз. Это было так неожиданно, что он не успел шелохнуть плавником и падал, падал все ниже и ниже.

Внизу он не задержался, а догадался сразу кинуться в спасительную глубину. Здесь было тихо и спокойно, и никто его не кидал вверх и вниз.

Но это же позор для дельфина, чтобы волны носили его, как кусок дерева! Во всяком случае, рядом была Зит; откуда она появилась, Гук не видел, что она говорила, он не слышал – мысленно он всё ещё падал с водяной горы вниз и чувствовал свое полное бессилие. Нет, с этим покончено, теперь он знал, что такое шторм, и он не позволит волнам играть с ним! Он сам будет кататься на них и плыть совершенно ровно, все равно поверхность качается и приблизится к нему в тот момент, когда ему надо будет вдохнуть свежего воздуха.

Так и жил Гук в своем стаде. С каждым днём он становился чуточку побольше и чуть-чуть поумнее. С каждым днём он узнавал массу интересных вещей от Зит, Керри да и от остальных дельфинов. Это был не прежний Гук, умевший лишь проказить да суматошно молотить по воде своим маленьким хвостовым плавничком. Он уже мог отыскивать знакомые путеводные звёзды, определять по солнцу и луне время суток. Всё море, где они побывали со стадом за это время, представлялось ему как большущая карта, на которой каждый участок имел свой неповторимый оттенок, который нельзя было спутать ни с каким другим. Гук вряд ли бы смог точно рассказать, как он это делает. Но вот эта бухточка совсем не походила на соседнюю: температура воды, направление течений, неумолчные шумы моря и его обитателей, даже вкус воды в них отличался. Каждое из этих отличий в отдельности могло быть очень маленьким, но все вместе они не походили ни на что другое.

Снова дни становились короче, как и год назад. Всё чаще налетал порывистый ветер и начинал раскачивать волны, чтобы потом с грохотом обрушить их на берег. Гук теперь уже безошибочно определял за много часов приближение шторма и вместе со всеми уходил на безопасное расстояние от берега. Солнце поднималось не так высоко и грело не так сильно, как раньше. Так Гук через шесть лун впервые познакомился с наступлением осени, а потом зимы, весны и лета. Теперь ему было уже полтора года.